Русь пылающая: Как остановить пожары в храмах и монастырях?

26 августа в центре Москвы загорелась одна из древнейших святынь столицы – Богородице-Рождественский женский монастырь. Несмотря на то, что пожар был оперативно потушен, а человеческих жертв удалось избежать, это происшествие вновь подняло целый ряд тревожных вопросов. Можно ли предотвратить подобные чрезвычайные ситуации, в которых всё чаще и чаще гибнут шедевры нашего национального достояния? Что для этого должно сделать государство и способна ли Русская Церковь сама защитить православные святыни? Эти и другие вопросы Телеканал «Царьград» задал председателю Экспертного совета по церковному искусству, архитектуре и реставрации протоиерею Леониду Калинину. Царьград: Отец Леонид, известна ли уже причина вчерашнего пожара в Богородице-Рождественском монастыре? Мог ли он приобрести большие масштабы и можно ли вообще более эффективно предупреждать подобные трагические случаи? Протоиерей Леонид Калинин. Фото: Телеканал "Царьград" Протоиерей Леонид Калинин: Насчет предсказуемости развития пожара, конечно, говорить сложно. Есть много факторов, которые могут либо затормозить этот процесс, либо, наоборот, его развить. Например, наличие сильного ветра, который может раздуть пожар, или, наоборот, ливня, способного его погасить. В данном случае стечение обстоятельств было достаточно благоприятным. Слава Богу, все живы и здоровы, и главные святыни Богородице-Рождественской обители не пострадали. Что же касается причины того, почему загорелись монастырские постройки, то это вопрос к тем, кто в них проживает и их эксплуатирует. Вероятнее всего, дело в нарушении правил эксплуатации электроприборов. Думаю, уже в ближайшее время начатое расследование по факту пожара укажет на источники возгорания, а соответственно, на возможность привлечения к ответственности виновных. Очевидно, это не должно ограничиться устным выговором, поскольку могло привести к гибели людей. Но даже до вынесения окончательно вердикта, можно сказать, что очевидна проблема в самом здании, в качестве его реставрации, проведении электропроводки и так далее. И здесь не могу не вспомнить недавнюю реставрацию храма Климента, Папы Римского, в Замоскворечье, настоятелем которого я являюсь. Нам приходилось по несколько раз требовать замены кабелей, потому что они были просто непригодными. Поставщики предлагали абсолютно неэксплуатируемое электрооборудование, которое, если бы мы согласились на их поставку, вполне могло привести к подобной трагедии у нас. Ц.: Но получается, если сам настоятель – хороший «прораб», то он сможет повлиять на качество реставрации? А если нет? Отец Леонид: Тут вопрос более широкий, он затрагивают всю систему управления процессами реставрации. Как известно, существуют конкурсные процедуры, и выбор подрядчиков осуществляется весьма кулуарно – через Мосреставрацию, Мосгорнаследие. Без участия тех, кто уже хорошо себя показал в реставрационном процессе, поскольку это противоречит конкурсным процедурам. В итоге конкурсы зачастую выигрывают подрядные организации достаточно низкого уровня с совершенно иными намерениями, чем те, которые нужны Церкви. Не с желанием сделать это для Бога, лучше, чем для себя, но с намерением схалтурить, сэкономить любой ценой, заменить хорошие материалы на плохие, представить плохую работу за хорошую. Возможно, в случае с Богородице-Рождественским монастырём получился именно такой вариант, потому что основные реставрационные работы там проводились за счет бюджета города Москвы. Ц.: Многие русские святыни, такие, как сгоревшая Успенская церковь в Кондопоге, Преображенский храм в Костроме или единоверческая церковь в Иванове, были деревянными. Да и в старинных каменных строениях тоже имеются деревянные перекрытия. Есть ли практическая возможность уберечь их при помощи специальной противопожарной обработки? Отец Леонид: Конечно, существует целый комплекс антипиренных (огнезащитных) мероприятий характера – обработка деревянных конструкций. Она прописывается в обязательном порядке при совершении любых реставрационных работ или нового строительства. Но вопрос в том, насколько это качественно происходит, опять же из-за стремления к экономии. Знаете, в чём вообще проблема в нашей стране с реставрацией? Существует 94-й федеральный закон («О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных или муниципальных нужд» – прим. Царьграда), предполагающий объявление конкурсов, тендеров, в которых минимальная стоимость, предлагаемая подрядчиком, является определяющей. То есть, чем дешевле подрядчик готов выполнить работы, тем реальнее, что он получит контракт. Фото: Руслан Шамуков / ТАСС Попадая в эту ситуацию и стремясь получить контракт, подрядчики по всей стране действуют по принципу «чем хуже, тем лучше». Поэтому всё, что строится и реставрируется – строится и реставрируется за минимальные деньги, с использованием самых дешевых, самых некачественных, самых малопригодных (по тому же сроку годности) материалов. И это, к сожалению, приводит к таким трагическим последствиям, о которых мы сейчас говорим. Словом, как сказано в русской пословице: «дорого – да мило, дёшево – да гнило». Правительство, Администрация президента, различные федеральные службы, спецслужбы при строительстве не связаны обязанностью конкурсных процедур. А реставрация национального достояния идёт по бросовой статье: лишь бы было дешевле, а как это будет сделано, насколько качественно, никто не скажет. Поэтому я считаю, что реставрация храмов, а тем более, таких значимых святынь, как памятники архитектуры XIX, XVIII века, не говоря уже о более древних, а это вообще уникальные памятники, не может проходить по этим параметрам. Тендерные конкурсные процедуры должны быть пересмотрены. Не в пользу того, чтобы только экономить деньги, но в пользу того, чтобы было сделано качественно и долговечно. И, в конечном счёте, это окажется дешевле, поскольку в ближайшее время не потребуется разбирать завалы от пожаров или заново проводить те работы, за которые уже были заплачены деньги. Как сейчас, к сожалению, очень часто бывает.