«Где Корнюхин – там успех!» История вратаря, сменившего 15 клубов
ЗВОНОК НОМЕР ОДИН. ПШЕНИЧНИКОВ
– Как жизнь,
Евгений Васильевич? Чем занимаетесь?
– Работаю
в Училище олимпийского резерва в Егорьевске, тренирую юных вратарей,
старшую группу. Раньше трудился с вратарями профессиональных клубов –
«Москвы», «Уфы», «Калуги». А еще играю за ветеранские команды –
в основном за «Металлист» из Домодедова, пару раз вышел
за «Торпедо».
– Не наигрались
в молодости?
– До сих
пор получаю от игры удовольствие. Правда, родной клуб про меня почему-то
забыл, не приглашает в ветеранскую команду.
– Вы имеете
в виду ЦСКА?
– Совершенно
верно. Я ведь армейский воспитанник – правда, за основной состав
ЦСКА сыграть так и не довелось.
– Почему?
–
Я закончил футбольную школу не в лучшее для команды время. В 1984 году
армейцы заняли последнее место в чемпионате и покинули высшую лигу.
А в первой дублирующие составы, как назло, упразднили. Конкурировать
же в основе с Валерием Новиковым и Юрием Шишкиным я еще
не мог. Так и остался не у дел. Играл за Курчатовский институт,
мне даже бронь обещали сделать. Но не сделали, а вскоре
и повестка из военкомата пришла.
– Служили
в спортроте?
– Какое там!
В обычной строевой части. За два года познал все стороны армейской
жизни. О футболе уже если и мечтал, то мечты эти виделись
несбыточными. Типа полета на Марс. Демобилизовался, женился
и устроился инкассатором. Пытался играть за любительскую команду,
но работа инкассатора не располагала: почти все вечера были заняты.
– То есть
наш футбол мог потерять Евгения Корнюхина?
– И потерял
бы, если бы не Юрий Павлович Пшеничников, который хорошо знал меня
по школе ЦСКА. Возвращаюсь как-то с работы, а жена мне
говорит – Пшеничников звонил. Я ушам не поверил. Набрался
смелости, перезвонил. Он и спрашивает: «Женя, ты еще мячи ловить
не разучился»? Появился, оказывается, вариант в Узбекистане:
Пшеничников ведь в ЦСКА в свое время из «Пахтакора» приехал,
у него связи там остались.
– И вы
оказались в «Пахтакоре»?
– Да, только
не в ташкентском, а в андижанском, во второй лиге. Вылетаю
из Москвы – минус десять, выхожу из самолета – почти плюс
тридцать. А что же, думаю, тут летом будет! Первые две недели даже есть
не хотелось, только чувство жажды постоянное. Ничего, привык. Деньги
хорошие платили, а главное – доверяли мне. Первый андижанский сезон
отыграл на каком-то сумасшедшем кураже. Как оказалось, на свою
голову.
– Почему?
– Перевели
в приказном порядке в главный «Пахтакор» – ташкентский.
Он тогда в первой лиге играл. С одной стороны, приятно, а с
другой – в Ташкенте меня ждала лавочка. Александру Аркадьевичу
Яновскому – легенде клуба, он выступал за «Пахтакор» еще
до трагедии 1979-го, –
уже близилось к сорока, но он был в полном порядке.
И тренер Виктор Васильевич Носов, тот, что раньше «Шахтер» тренировал, ему
полностью доверял. Но мне в запасе скучно было. Денег платили больше,
но ведь играть хотелось. Короче, вернулся в Андижан. Хотели меня
дисквалифицировать, да пожалели.
ЗВОНОК НОМЕР ДВА. МЕНТЮКОВ
– Почему
из Андижана потом уехали?
– Надоело жить
без семьи. Сын рос – папу только на фотографиях видел.
А перевозить семью не хотел: в Узбекистане вскоре горячо стало.
Вернулся в Москву, команду не нашел, дернулся в Саратов
и завязал с футболом во второй раз. Играл на КФК
и месил бетон на стройке. Но снова все изменил телефонный
звонок – на этот раз от Юрия Ментюкова.
– Который
в московском «Динамо» выступал?
– Да. Мы с
ним в Андижане вместе играли. Пригласил в Рыбинск. Вот так
я оказался в «Вымпеле», где отыграл два с половиной года.
– А правда,
что стадион в Рыбинске неофициально носит ваше имя?
– Там проводится
турнир на приз Корнюхина. А со стадионом другая история –
я провел экскурсию по арене, где играл «Вымпел», разместил снимки
в интернете. И болельщики прозвали арену моим именем. Приятно,
конечно, но на самом деле стадион там все же называется иначе.
Но как ни было хорошо в Рыбинске, а наши пути с клубом
разошлись: «Вымпелу» нужны были деньги, а мне хотелось играть
не только во второй лиге. Сначала чуть было не подался
в подмосковный «Интеррос», игравший в первой. Но сделка
сорвалась, и к лучшему – клуб вскоре обанкротился. Зато «Ростсельмаш»
за меня расплатился, и вторую половину сезона-1994 я провел
в Ростове.
– И помогли
ростовчанам вернуться в высшую лигу…
–
Со стороны виднее. Не буду преувеличивать, я все-таки сыграл
за ростовчан только полсезона. Но руку приложил, и рад этому.
Мне нравилось в Ростове, но ушел в «Зенит». Может быть,
опрометчиво, но что сделано, то сделано.
–
Не прижились в Питере?
– Напротив,
сначала все складывалось прекрасно. Стал основным вратарем, а там еще были
Сергей Приходько, Юрий Окрошидзе и Роман Березовский. Вернули «Зенит»
в «вышку». В какой-то момент я почувствовал себя неуютно.
К тому же тогдашний мэр Анатолий Собчак на чествовании команды
объявил, что клуб будет делать ставку на местных игроков, а я
к таковым не относился. Поэтому и уехал в Камышин, которому
после ухода в «Спартак» Александра Филимонова срочно нужен был вратарь.
– Наконец-то
высшая лига!
– Да.
В 29 лет. По-моему, у нас только Георгий Ярцев в таком
возрасте в высшее общество приходил. В Камышине создавалась новая
команда, у нас с Алексеем Шияновым были примерно равные шансы,
но первым номером был я. В итоге мы вылетели. Во многом
из-за того, что у клуба кончились деньги.
–
Не жалеете, что с «Зенитом» не срослось?
– Насильно мил
не будешь. А болельщики тамошние меня любили. Помню, приезжаем
мы с камышинской «Энергией» в Питер. В гостинице ко мне
подходит парень знакомый: «Женя, завтра тебя ждет сюрприз». Выхожу
на поле – и вижу баннер на весь сектор: «Женя Корнюхин, мы тебя
любим!».
– «Энергия»
иссякла, но засветила вратаря Корнюхина?
– Так
и есть. Получил несколько предложений, уехал в Ярославль. «Шинник»
потом четвертое место занял, в еврокубки пробился. Лучший результат
в истории. А затем позвали в «Торпедо». Хотелось уже поиграть
в столице, и я вернулся. Пусть и не в ЦСКА.
– Помню, как
в 1999-м
«Спартак» безуспешно штурмовал ваши ворота в двух матчах.
– Можно
и так сказать. Славно мы в «Торпедо» потрудились. Играли красиво,
получали удовольствие. Олег Иванович Романцев меня в сборную стал
приглашать: побывал на трех или четырех сборах. В 33 года –
и впервые в сборную! Получил свой шанс в игре
со второй сборной Германии, но, наверное, им не воспользовался.
Пропустил четыре мяча (сыграли 4:4) – и больше меня в сборную
не брали. Жаль, конечно.
– После той
встречи Сергей Овчинников обиделся на тренерский штаб за то, что
поставили вас, а не его. Вам претензий не предъявлял?
– Нет,
он же понимал, что я не сам себя в ворота поставил.
С Сергеем у нас замечательные отношения.
ЗВОНОК НОМЕР ТРИ. ГУТЕЕВ
– Вы ушли
из «Торпедо» после бронзового сезона-2000. Раскройте тайну 16-летней
давности: почему?
– Мой контракт
заканчивался, и я рассчитывал, что мне предложат новый. Владелец клуба
Владимир Алешин мне сказал: «Женя, хочу, чтоб ты остался у нас.
Но на прежних условиях». Меня это задело. Взял паузу на размышление.
А тут звонок из Ярославля от Александра Гутеева. («Шинник»
в первой лиге тогда играл, собирался в высшую): «Женя, приезжай.
У тебя получится лучше, чем у меня». Так я вернулся
в Ярославль. Выиграли мы первую лигу, закрепились в высшей:
седьмое место – неплохо для новичка. Затем Виталий Викторович Шевченко,
хорошо мне знакомый по «Торпедо», пригласил в «Сатурн».
– И там вас
признали лучшим вратарем премьер-лиги. В 36 лет!
– Честно говоря,
не знаю, самый ли я возрастной победитель в этой номинации.
Да разве это важно? Я играл не ради индивидуальных призов. Потом
были «Химки», «Салют». Уже собрался было заканчивать, но тут Сергей
Иванович Бондарь позвал в Орехово-Зуево, в «Знамя Труда». Как
не помочь старейшему клубу России вернуть профессиональный статус? Помню,
прихожу и говорю ребятам: «Раз я пришел – точно пробьемся. Где
Корнюхин, там успех!» Шутил, конечно.
– И после
выхода «Знамени» во вторую лигу вы ушли?
– В третий
и последний раз. Мог поиграть бы наверно и в сорок
с лишним. Но хороших предложений не было, а во второй лиге
стало уже скучно. Вот и перешел на тренерскую работу. Чемпионом так
и не стал, Кубок не выигрывал, но жаловаться на футбольную
судьбу грех.
– В чем
секрет вашего спортивного долголетия?
– Не знаю.
Может, армия закалила, может, я просто любил футбол и хотел добиться
от него взаимности. Думаю, удалось.
– Ваш сын тоже
занимался футболом?
– Нет, Максим
выбрал баскетбол. Данные превосходные – рост под два метра, руки, хватка,
прыгучесть. Но проблемы со зрением помешали стать баскетболистом.
– Вашу судьбу
несколько раз меняли телефонные звонки. Звонок от кого хотели бы еще
услышать?
– Я уже
говорил, что хочу осуществить мечту юности – сыграть за ЦСКА.
И сочту за честь, если армейцы пригласят меня в свою ветеранскую
команду. Думаю, лишним не буду.