Стрелок из Мюнхена, ездок из Ниццы... Короче, амок
После череды недавних кровавых событий в центре Европы руководство ведущих евродержав, Франции и Германии, озабочено, похоже, больше тем, как правильно назвать, как подать своим согражданам массовые убийства. Чтобы те, не дай бог, не обнаружили связь убийц с исламским терроризмом и с потоком беженцев, захлестнувшим Европу.
Увязка в общественном мнении системных преступлений с ошибками властей в деле обеспечения общественной безопасности и контроля за иммиграцией чревата окончательным падением авторитета и президента Олланда, и канцлера Меркель. И вот на пресс-конференции глава полиции Мюнхена предлагает считать действия мюнхенского стрелка, 18-летнего выходца из Ирана Али Давида Сонболи «просто стрельбой», а никак не терактом. С немецкой педантичностью полиция уточняет: да, есть 9 убитых и 27 раненых, но эти цифры учитывают и пострадавших в результате массовой паники в ресторане и на площади. Но разве это не признаки того, что толпа была терроризирована?
Однако немцы старательно избегают слов «террор» и «теракт», предпочитая называть случившееся амоком — убийством в состоянии неконтролируемой ярости. Как будто жертвам от этого легче, а полиция, открывавшая пальбу и ни разу не сумевшая попасть в киллера-самоубийцу, выглядит от этого профессиональней. По делу о стрельбе в Мюнхене местной прокуратурой открыто производство по статье «умышленное убийство». Так, мол, немцам спокойней...
Французов после расстрела в театре Батаклан, в редакции «Шарли Эбдо» и охоты на бегущих детей на Английской набережной в Ницце уговорить труднее. Хотя, если в Мюнхене была всего лишь «стрельба», то почему события в Ницце не назвать «опасной ездой»? Хотя стихийный индивидуальный террор, к которому призывает так называемое Исламское государство, стартовал именно там, где 31-летний выходец из Туниса раздавил 19-тонным грузовиком 94 человека и ранил более 300.
А как политически корректно обозначить действия афганца, который топором пытался «нарубить» побольше немецких пассажиров в вагоне поезда в Вюрцбург? Просто «рубкой»? А ревнивца с мачете, зарубившего беременную женщину и нанесшего ранения еще пятерым? А самоподрыв 27-летнего гражданина Сирии у входа на ипподром, где немецкая молодежь собиралась на музыкальный фестиваль и где ранения получили 15 человек? При беззубой позиции европейских лидеров конца и края этой убийственной моде не видно. Неуравновешенных иммигрантов, чувствительных к призывам исламистов, в Европе теперь пруд пруди, как и желающих им ответить.
В Die Welt обозреватель заговорил о столкновении цивилизаций. Но о том, что лежит в основе такого столкновения, даже завзятые пикейные жилеты предпочитают сегодня не рассуждать. Представитель оппозиционной партии упомянул, что «ответственное правительство не должно спокойно смотреть на постепенное уничтожение внутренней безопасности и порядка в Германии под действием идео-логии мультикультурализма», но такие высказывания сегодня приравниваются чуть ли не к проявлениям экстремизма.
Министр внутренних дел ФРГ Томас де Мезьер призывает сохранять хладнокровие даже в чрезвычайных обстоятельствах. Вот, к примеру, как выглядит его оценка очередного теракта: «Как мне кажется, связь с международным терроризмом так же вероятна, как нестабильность этого сирийца» (шахида. — «Труд»)...
А сегодня жители французского городка Сент-Этьен-дю-Рувре несут цветы и свечи к зданию городской ратуши. В этом пригороде Руана позавчера двое террористов ворвались в церковь и захватили заложников. 86-летнему священнику, пытавшемуся протестовать, перерезали горло, еще трое получили ранения. Личности преступников, застреленных полицией, установлены, пишет Le Monde — это 24-летний Максим Ошар и 19-летний Адель Кермиш, французы алжирского происхождения. Один сидел в тюрьме, но его отпустили по УДО, он находился под полицейским надзором за попытки уехать в ИГИЛ и носил электронный браслет. В этом-то браслете террорист и зарезал отца-настоятеля Жака Амеля.
Британская Mirror сообщает, что после убийства священника во Франции в церквях Великобритании объявлен высокий уровень террористической угрозы. «Это первое нападение на церковь, символ католической веры. Кроме того, произошло оно на малой родине президента Франсуа Олланда...» — отмечает Mirror. И цитирует французского президента насчет готовности Франции вести с терроризмом беспощадную войну. Правда, напоминает издание, после того заявления последовали кровавые события в Ницце и резня в церкви на родине Олланда...
Вежливая Европа, похоже, не знает, что делать с террористами, как их ни назови.