Мы, конечно, против наркотиков, но согласимся, что пролетариату как классу осталось недолго. Автоматизация производства уничтожит эту «движущую силу социального прогресса» (выражаясь словами коммунистов). Приготовиться корпоративным служащим, офисным клеркам. Американские корпорации уже избавились от части балласта во время последней рецессии, и я не имею ни малейшего представления, куда трудоустроились все эти люди. Подались в инструкторы по йоге?

Тот же Харари считает, что со временем социальное расслоение будет только расти: сверхбогатое сословие, золотой 1 % населения, превратится практически в небожителей, а внизу останутся массы «бесполезных людей», от которых ничего не требуется, кроме как сидеть тихо и не мутить воду. Не правда ли, знакомая концепция? Не уверен, что знаю автора оригинальной идеи, но могу навскидку назвать несколько известных литературных произведений, где она изложена: Олдос Хаксли, «О дивный новый мир», Герберт Уэллс, «Когда спящий проснется», его же «Машина времени» и еще полсотни других антиутопий. Киноискусство жует эту тему еще начиная с «Метрополиса» Фрица Ланга; кому нужно попроще, пусть смотрит «Элизиум», где Мэтт Деймон в экзоскелете бьется за права морлоков. Детям подойдет «ВАЛЛ·И» — о том же, разве что без всяких Небесных Отцов: они деградировали вместе с остальным человечеством. Скажете, фантазии? Однако уже сегодня нам на полном серьезе предлагают будущее, в котором морлоки сидят по домам, угашенные в сопли, и режутся в очередной Far Cry. Короче говоря, артподготовка к новой эпохе началась больше ста лет назад.

Сама идея не нова, ее авторство приписывают американскому мыслителю Томасу Пейну, который говорил об этом в своем труде «Аграрная справедливость», вышедшем еще в 1795 году. Двести лет — и ее время пришло. Идея проста: необходимо обеспечить гражданина ежемесячным фиксированным пособием от государства, которым он может распоряжаться по своему усмотрению — для этого ему ничего не нужно делать, даже работать. Бонусы? Ликвидация нищеты, снижение уровня преступности, сокращение затрат на медицинское обслуживание малоимущих. Этакая психологическая разрядка общества en masse. Противники возражают: во-первых, это очень дорого в масштабах целого государства, во-вторых, убивает мотивацию к труду у остальных граждан, да и в целом затея кажется утопической.

Что касается расходов государства, то стоит только подсчитать, какие средства сегодня тратятся на борьбу с преступностью и оборону, чтобы первый довод «против» сразу потерял свой вес.

Второй тезис — никто не захочет работать, имея фиксированный доход, — тоже весьма спорный. Нельзя умалять роль человеческой психологии. Идея полезного труда и реализации себя насаждалась слишком долго, чтобы вдруг исчезнуть в один день. Люди по-прежнему считают, что никто не может быть хорош «сам по себе», что хороший человек — это тот, кто полезен обществу, и себя они оценивают с этих же позиций. Не работать вовсе куда труднее, чем работать, и полное безделье быстро сводит человека в могилу — это широко известный факт. Необходимость думать о себе как о полезном члене общества — вот что не позволяет нам бросить работу и полностью перейти на иждивенческое положение.

Люди покупали книги, записывались на курсы садовников, большинство из них нашло себе жилье в течение года с начала эксперимента. Определенная часть населения, безусловно, израсходует все пособие на самоистребление — но процент таких людей будет не выше типичного для популяции. Проще говоря, это те, кто при любых обстоятельствах кончили бы на кладбище, сколько шансов им ни давай. Для остальных безусловный доход будет спасательным кругом.

Согласно другой теории, страны с большой популяцией молодежи (граждане в возрасте до 25 лет) более склонны к конфликтам с соседними государствами. Там стремительно процветает религиозная нетерпимость, плодятся радикальные движения, и весь этот пар от кипящего котла требуется куда-то отводить, чтобы не рвануло. Палестина, предместья Парижа, населенные потомками африканцев из бывших колоний, — помните, какая буза поднялась там десять лет назад? Все это пока что замели под ковер, но надолго ли? Из свежих примеров — ИГИЛ, которое эффективно работает с молодежью: все помнят видео с отрезанием голов, с какими-то малолетками в роли палачей. Всех этих юных и горячих безработных придется чем-то отвлекать от изготовления коктейлей Молотова.

Старшие поколения достигли того возраста, когда человека больше интересует смерть, четко видимая на горизонте, чем игровые приставки. Более молодые, а значит более ментально гибкие, уже готовятся встретить будущее: скорее всего, они не станут учить корпоративные финансы и право и не попадут в итоге под сокращения. Не будут оформлять ипотеку, заботиться о непрерывном стаже для пенсии и покупать дорогие автомобили в кредит.

Развитые государства продолжают богатеть такими темпами, что капиталистическая модель, разработанная Кейнсом и принятая на вооружение в прошлом веке, сегодня теряет свою актуальность. Капитализм, которым нас так долго пугали, поворачивается к лесу задом, а к человеку передом — именно так возродилась идея гарантированного базового дохода. Через несколько десятилетий пресловутый «звериный оскал» будет забыт, как забылась риторика советских газет. Привычная схема выжимания соков из наемного служащего разваливается под воздействием идей освобождения — как от имущества, так и от внутренних запретов и установок наших родителей.

Можно сколько угодно смеяться над людьми в подстреленных шортиках с макбуками, однако именно они явились пионерами новой человеческой формации, доселе незнакомой, будущей прослойкой между сверхбогатыми и супернищими. Во-первых, они заразили общество вирусом инаковости, мыслью о том, что существует другой способ существования — вне реальности галстуков, брюк со стрелками и ОСАГО. Во-вторых, они продвигают в массы глобальную идею смерти потребительского общества. Оно умрет потому, что у следующих поколений не будет достаточного количества денег, чтобы потреблять на уровне их родителей.

Что до расслоения общества — давайте подумаем: какое влияние будет иметь этот золотой 1 %, когда наступит новая эра? Закрытый клуб Ротшильдов и Карнеги, то, что американцы называют old money, интересен только людям старших поколений, как символ чего-то непостижимо могущественного, с налетом мистики и теорий заговора. У Джобсов и Рокфеллеров есть дети, живущие в эпоху интернета, ищущие новых идей, — много ли среди них тех, кто и вправду захочет «разделять и властвовать»? Чем больше живу, тем чаще слышу о молодых представителях элиты, которые ведут себя совершенно вне традиции: инвестируют в некоммерческие проекты, развивают гуманистические идеи, выкладывают в свободный доступ патенты на изобретения.

Упоение властью над чем бы то ни было становится уделом мегаломаньяков из кино. Мне очень хочется верить во всеобщее психическое оздоровление человечества, ведь что такое жажда власти, как не симптом психической болезни? Что если закрытый клуб хозяев мира постепенно размоется и превратится в группу меценатов-профессионалов, которых больше интересует общественное благо и глобальные идеи?

Чем занять «бесполезных» людей, покажет время. Нас продолжают пугать роботами, которые отнимут рабочие места, но давайте посмотрим на эти самые рабочие места под другим углом: почему человек обязан трудиться именно на производстве, когда существуют другие области приложения энергии — да хоть бы и саморазвитие? Сколько музыкантов, художников и писателей сегодня принимают заказы в фастфуде только ради того, чтобы у них была возможность оплатить комнату?

А утопии являются таковыми лишь до того момента, пока они не начинают заражать массы. Вспомним хотя бы коммунизм: кто в здравом уме мог поверить в царство добровольно трудящихся, получающих по потребностям? Оказалось, что миллионы. Возможно, безусловный основной доход скоро будет такой же реальностью, как закон всемирного тяготения.