Книги лауреатов «Большой коровы» – в «Мешок литературного Г…»

Думаю, многие задавали себе этот вопрос. Почему издательства завалили нас литературными «копролитами»? И потоку этих «экскрементов в твердых обложках»  не видно конца.

Может, у нас просто перевелись таланты. Но с этим категорически не согласны знатоки писательских кругов, да и многие читатели. Таланты у нас есть, уверены они. Ну, не Достоевские, но уровня Алексея Толстого есть. «Только настоящие писатели, как правило, "аутсайдеры", не дружат с нашей "литературной мафией". Они "исключённые", а посему быть им непризнанными», – считают знатоки.  Существование у нас "литературной мафии" вызывает у меня большие сомнения. Зачем ей наш книжный рынок.

 Зачем ей наступать на горло собственной песне, в которой поется всегда о Сверхприбылях. Ну, не будет мафия возиться с малотиражными, мало кем читаемыми «экскрементами в твердых обложках». Лично я, сам, даже проголосовал бы за существование "литературной мафии". Она нашла бы прибыльный товар: авторов книг, которые стали бы событием в нашей литературе, с большими и читаемыми тиражами. Проталкивала бы их на книжный рынок даже с риском кому-то не понравиться. На то, она и мафия… Видно, ошибочно кого-то принимают за нее.  Но если нет "литературной мафии", то кто правит балом? Кому нужны литературные «копролиты»?  

Писатель из Калининграда Сергей Сальников подсказывает, это те, кто содержит авторов «экскрементов в твердых обложках». По его мнению: «Именно тем авторам за прокорм необходимо выдавать нужный продукт. Без разницы - «за» или «против». От оппозиции или за позицию. Профессиональный автор создаёт тот материал, который нужен заказчику». Мысль понятна, кто девушку ужинает, тот её и танцует.

Но какие могут быть заказчики на писательских конкурсах, скажете вы. Ведь это честное, прозрачное состязание авторов. И только писатели с достойными книгами получают заслуженные литературные премии. Однако, настораживает то, что эти премии получают те же писатели, что на фото на «экскрементах в твердых обложках», завалившие книжные магазины.

Литератор из Петербурга Николай Кофырин в этом факте не видит ничего удивительного. По его мнению, так настроен механизм отбора лауреатов. «Прочих – быть может, трижды гениальных! – просто отметают», - считает он.

Но по каким же тогда критериям отбирают победителей премии? Кофырин приводит некоторые из них в нашей самой знаковой Национальной литературной премии «Большая книга».

Так он приводит одно примечательное признание председателя экспертного совета литературной премии «Большая книга» Михаила Бутова, видно, для посыла членам жюри: «Я бы был доволен, если бы первую премию получил в этом году Владимир Сорокин. Мне кажется, ситуация для этого созрела…»

Начинает что-то проясняться. Далее петербургский литератор приводит слова бывшего члена жюри премии «Большая книга», известного литературного критика Сергея Куняева: «На протяжении трёх или четырёх лет я украшал своим присутствием жюри премии «Большая книга». Почему «украшал своим присутствием», а не работал? Таков механизм работы этой премии, который весьма любопытный».

Его-то, но жаль, только отчасти раскрывает Куняев: «Есть некий отбор изначальный для «малого списка». Кто участвует в отборе первоначально, что там сидят за люди, кто вычленяет книги для «малого списка», мне не известно по сей день. Но когда я как член жюри получал желанный список, я обнаруживал, что я там вообще не нахожу ни одного в реальности значимого имени со значимым произведением, которое, я знаю, туда присылалось. И в результате я уже имею дело, как говорится, со «слитым молоком». После этого я читаю дюжину того, что прислано, и я с трудом понимаю, о каком литературном процессе, о каких критериях, о какой ценностной иерархии здесь вообще идёт речь. Мне до сих пор не известны принципы отбора. Говорить о том, что эта премия делает «классиков»... «Классиков» в кавычках всегда можно сделать на сезон, на два, на три. Эта премия существует десять лет. Кто-нибудь может назвать книгу, которая стала лауреатом премии за эти десять лет, и которая стала событием в нашей литературе, которая была бы у всех на слуху? Поэтому после третьего сезона я написал заявление, что больше прошу меня в этом «кукольном театре» не числить».

Далее критик, переходя на личности, делает скандальный выпад: «Само по себе наличие Владимира Сорокина в «лонг-листе», а Бориса Хазанова в «шорт-листе» способно, считаю, подорвать доверие к авторитету любой премии». Но эффекта от такой «бомбочки» никакого. В частности, Сорокин процветает. Он и вовсе раскатал губу, для него: «Должна быть одна очень большая и авторитетная премия за литературное событие десятилетия. Размер ее должен составлять один миллион евро. Эта премия поспорила бы с Нобелевской… Мы все-таки имеем на нее право. Я бы хотел дожить до учреждения такой премии». Сорокин явно уверен, что снова какой-то «Бутов» заявит: «ситуация созрела для награждения Владимира Сорокина одним миллионом евро»…

А что говорят сами лауреаты о премии? Вот некоторые их высказывания.

По словам писателя, поэта, просветителя Дмитрия Быкова: «Из всех видов жульничества… самым надёжным оказалась литература, то есть такой способ разводить лохов, за который они сами платят с наибольшим удовольствием…» Но сам этот просветитель доит не только лохов. Он смачно подоил с двух сосков премиальное «вымя» «Большой книги», которую впору называть «Большая корова» (БК).

Захару Прилепину тоже удалось прилепиться к одному соску БК. А оторвавшись от него, он брякнул: «Ну, вы же понимаете, что это – литературный спорт».

Но еще больше уводит в сторону Леонид Юзефович. Когда он отоварился с двух премиальных сосков БК, то молвил: «Это такая лотерея».

Наши лауреаты юморят бойко, но глазки виновато бегают. Ох, нелегко им скрывать, что «девушек» танцуют.

Придется признать правоту калининградского писателя Сальникова, что это именно заказчики выстроили весь процесс литературного цеха, включая когорту «зоилов» немзеров-архангельских-латыниных, так, чтобы на выходе были литературные «копролиты».

Но кто же эти заказчики? Как всегда, ищи cui prodest? И не просто кому выгодно издавать литературные «копролиты», а кому, видать, это необходимо? Иначе к чему такая тотальность. Ключевыми словами тут являются тотальность и «копролиты». Тотальность говорит нам о явной борьбе за выживание, борьбе против тех, кто мешает или может им помешать процветать. «Экскременты в твердых обложках» говорят, что они средство борьбы против своей противоположности. Если все это синтезировать, то понимаешь, кто мешает нашим заказчикам: маслящие люди и особенно с даром художественного слова. Ох, как опасно их печатное мнение… Когда же физическое число таких людей укоротить сложно (сегодня уже есть риск напороться на скандал), то нужно просто лишить их слова. А образовавшуюся пустоту заполонить «копролитами», показать, будто тех людей и вовсе нет. Вот такие выгода и цель наших заказчиков. Осталось выявить их лица.

Теперь внимательно еще раз посмотрите на ряд лауреатов премии «Большая корова», который идентичен раскладу на книжном рынке. Коль этих «девушек» танцуют, то за их плечами должны торчать уши заказчиков. Заметили те, а теперь немного подпрыгните, чтобы увидеть, чьи они. Правильно: большие уши наших пока еще влиятельных либералов и поменьше – власти. Последняя или уступила или бросила кость первым. Поменьше уши ее тоже устраивают. Здесь цель-то у них общая. И они ее добились. Вот этих заказчиков многие ошибочно принимают за «литературную мафию».

И момент ими выбран удачно. Когда Россию накрыли времена безавторитетного слова. Увы, сегодня нет поэтов, писателей и критиков уровня Пушкина, Толстого и Белинского. Личностей, способных профессионально оценить произведение, и слово которых было бы весомо. Представим, к примеру, Белинского в жюри БК. Что, Бутов при нем призвал бы членов жюри вручить премию «Большая книга» Сорокину? Ну, хорошо, в жюри не позвали бы ни Пушкина, ни Белинского, ни Толстого, и вручили премию Сорокину. Белинский или Толстой публично разнесли бы в пух и прах всех этих членов жюри и Сорокина. Вслед негодовала бы вся Россия. А от Пушкина полетел бы в них град эпиграмм. Над ними хохотала бы вся Россия. И в приличном обществе на этих членов жюри вкупе с Сорокиным тыкали бы презренно пальцами. Они бы от слов Пушкина, Толстого и Белинского не отмылись никогда.

Число этих профессионалов авторитетного слова стало резко сокращаться еще в первой половине прошлого века. Во второй же половине прошлого века весомого слова уже совсем мало кто слышал. До сегодняшней полной его немоты.

Конечно, время безавторитетного слова никакими заклинаниями не прогонишь, а создаваемый интеллектуальный вакуум лишь расширяется. Но и безропотно перелистывать навязываемые нам «экскременты в твердых обложках» надоело. Предлагаю в ответ создать рейтинговый – «Большой мешок книг литературного Г…». И бросать туда книги навязываемых нам авторов. И каждый, набив свой «мешок», разошлет его этим авторам и «Бутовым» для ознакомления. Дойдет он и до заказчиков. Интернет нам поможет… Шибко мы их не напрягём, но понервничают.

Сегодня свой рейтинг «Большой мешок книг литературного Г…» я начну с тех лауреатов премии «Большая книга», кого звонче навязывают нам.

Если по какому-то автору у меня есть сомнения, бросать ли в мешок Г… его книги, то есть подсказка. Проверить их по двум спискам. Есть Главный – список 110 мировых художественных книг. Как он образовался? Ранее классик сказал, что в мире есть всего 100 стоящих книг. После его оценки, спустя полтора века в него добавилось еще с десяток книг. Не более. Второй – список 51 стоящая книга русских писателей (одна добавилась уже в наше время). Оба этих списка книг составил капитан русской словесности. Привести в статье названия и фамилии авторов всех 110 мировых книг и 51 стоящую книгу русских писателей в полной мере потребуется куда больше места, чем мы сейчас имеем.  Поэтому я приведу из каждого списка только по три первых книг и одной замыкающей книги. Для ориентации достаточно. Итак, из первого списка: И. Гёте «Фауст», Ф. Достоевский «Братья Карамазовы», У. Шекспир «Гамлет», …… М. Шолохов «Тихий дон». Из второго списка: Ф. Достоевский «Братья Карамазовы», Л. Толстой «Война и мир», А. Пушкин «Евгений Онегин», …. В. Ерофеев «Москва-Петушки» (это пятидесятая книга). О 51 книге ниже.

Для разминки я начал составлять рейтинг с

ЛЕЙТЕНАНТА РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ

Пожалуй, из современных он единственный писатель, кого еще можно читать. Он не глубок, но наблюдателен, проницателен, остроумен. И скромняга. Один журналист поставил его на постамент лидера современной русской словесности. Тот решительно спрыгнул с него. Нет, возразил он. Это должность капитана русской словесности. А он лишь лейтенант. Я же говорю, скромняга. Может, поэтому, он ни разу не стал победителем премии «Большой коровы», хотя как-то ему там дали бронзу. Словно подоил козочку... Книги лейтенанта русской словесности лично я не стал все махом бросать в «Большой литературный мешок Г…» Будем последовательными, заглянем в списки.

Конечно, в списке 111 мировых книг его искать не будем. Понятно почему. А вот чтобы убедиться, что я все-таки прав на счет «стоящий», зайдем во второй список. Одна книжонка лейтенанта туда затесалась. Да-да, на скромное, как он сам, место под № 51, какая вы сами догадались. Видите, я не ошибался на счет лейтенанта

ПРОСВЕТИТЕЛЬ

Думаю, я не ошибся, когда все романы с их кондовым вымыслом и длиннотами, а также все сборники стихов от желудка просветителя, дважды сосца БК я сразу бросил в мешок литературного Г… Даже не стал использовать списки подсказки. С таким мешком он уже явно не попрется в третий раз к премиальной корове, его запах той может не понравиться и лягнуть…

Зато как заиграло в мешке поэтическое признание просветителя: «Что ни напишешь, выходит все тот же я Г…»

ОТЕЦ КОПРОФАГИИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Об отце копрофагии в русской литературе я уже рассказывал раньше. Что его книги – это хорошая виртуальная тренировка перед модной ныне фекатерапией. Причем он не какой-то там тренеришка. В русской литературе (а может, и мировой) он родоначальник виртуальной копрофагии. Хотя с виду он похож на гусара (см. фото), но внутри чистый улан. Не удивительно, что он большой мастер и виртуальной содомии. Ну, если и уступает в этом искусстве Маркизу де Саду, то чуть-чуть. Правда, кому фекатерапия не прописана, лучше его книги не читать. Не портить себе аппетит картинами поедания собственных или чужих экскрементов.

Однако, в ту пору, когда я писал о нем, еще не родилась идея создания рейтингового – «Мешка книг литературного Г…». То есть я не провел этого писателя по такому рейтингу.

Вроде бы, книги отца литературной копрофагии уже по запаху от их истоков нужно бросать сразу в мешок Г... Однако, надо быть объективными. Все же у него лишь два серебра и бронза от «Большой коровы». Конечно, речи о вхождении книг этого писателя в список 111 стоящих мировых книг не может быть, коль туда не входят книги даже Маркиза де Сада. Но вдруг хотя бы одна книжонка отца литературной копрофагии затесалась в список 51                  стоящая  книга русских писателей?

Итак, захожу в список… Все! «Вроде бы» в начале предложения предыдущего абзаца можно смело убирать. Ни одной книги отца литературной копрофагии в списке нет. Короче, со спокойной совестью кидаем книги этого улана в большой литературный мешок Г…

ЛИТЕРАТОР-СПОРТСМЕН

Книги этого писателя, который видит в премиях литературный спорт, тоже не будем с ходу бросать в «Мешок книг литературного Г…». Человек-то, вроде, хороший. Ну, знаю, что это не профессия. Но вдруг он действительно включился в премиальную дойку чисто из спортивного интереса и азарта. А там ненароком стал победителем. На самом же деле пишет стоящие книги. Так проведем их по рейтингу.

Конечно, вспоминать о списке 111 мировых книг даже не будем. Сразу захожу во второй список… Книг этого литератора-спортсмена там нет. Увы, их место тоже в мешке литературного Г..

ЛОТЕРЕЙЩИК ВЕЗУНЧИК

Этому писателю, который видит участие в премиальной дойке лотерею, дважды выпал из барабана счастливый шар. Будем опять же непредвзятыми, не будем махом кидать его книги в мешок. Может, он просто такой везунчик. И у него полно стоящих книг. Тогда проведем их по рейтингу – «Мешка книг литературного Г…» 

Конечно, проверяем сразу по второму списку… Увы, там нет ни одной книги нашего везунчика. Значит, прочь сомнения! Кидаем их в наш мешок Г..

С КОСЫНКОЙ

Даже удивительно, что эту писательницу с косынкой к соскам «Большой коровы» ни разу не подпустили. Но уж больно ее физиономия неотступно всплывает у меня перед глазами как символ, когда вспомнишь о современных российских писателях либерального крыла. Лично я ее книги сразу бросил бы в большой литературный мешок Г… Но, возможно, это мое субъективное мнение.

Но каким бы оно не было, эта писательница никогда не входила и не войдет в список 111 стоящих мировых книг, зуб даю. Итак, открываем второй список… Не подвело меня мое чувство: где место ее книгам.

ПОСЛЕДНИЙ ПИСАТЕЛЬ ИМПЕРИИ

После писательницы с косынкой я просто не мог пройти мимо писателя из другого, противоположного ей крыла. Да и либералы обидятся, обвинят меня в предвзятости. Но физиономия этого писателя тоже неотступно маячит у меня перед глазами как символ, когда вспоминаешь о писателях так называемого патриотического крыла. Этот писатель империи не дояр «Большой коровы», но лауреат премии Ленинского комсомола и «Нацбеста». Это вам не лаптем щи хлебать.

Я быстро перешел к списку 51 стоящая российская книга. Для чистоты эксперимента. Нет, книги этого последнего литературного солдата империи капитан русской словесности не включил в свой список. Не ведется он даже на забронзовелость лауреатов.

Остается лишь непонятным, это два крыла разных или одной бездарной птички?

P.S. Ох, не просто будет нашему капитану отбиваться за свои рейтинговые списки стоящих книг от такой своры лауреатов. Заказчики, да и «Бутовы» тоже понимают, вакансия «Капитана российской словесности» для них опасна, если не пуста.