Коня на скаку…
И причем речь не о русской бабе.
Но по порядку. Недавно случилось побывать в Архангельском по случаю открытия после реставрации еще двух залов Большого дворца. Один северный салон Юбера Робера, второй античный. О чем подробнее здесь.
Ну и вот по пути к залу выслушала сообщение, что там вывешена работа Тесей и Перифой Анжелики Монжес, ученицы Давида. К чему отнеслась спокойно: тема к залу подходящая. Ну, Анжелика и Анжелика, ученица и ученица. Их, учеников, у Жака-Луи Давида только во французской Википедии перечислено больше трех сотен. Дама и дама дам-живописцев, на самом деле, было не так уж и мало. Тем более в XVIII веке там был просто взлет.
Но это пока мы не дошли до зала.
Вот именно. Работой Анжелики оказалась та, что в центре. То есть размером 4 на 5 метров. Внушительная многофигурная композиция (обычно женская живопись того времени это либо элегантные пейзажики-натюрмортики, либо жанровые сценки. Ну, или уж портреты но тоже размера далеко не такого монументального.). Но главное работать над таким полотном можно только прыгая вверх-вниз по лестнице. И как, подумайте только, делать это даме в длинных юбках?
Тут мне уже стало интересно, и добравшись до компьютера я полезла во французские источники. И когда наткнулась на ее портрет, поняла: эта может.
Мари-Жанна-Анжелика, в девичестве Леволь, родилась в 1775 году в Париже. Имена ее родителей известны, но об их социальном и ином положении никаких сведений найти не удалось. Как бы то ни было, в 1790-х годах мы уже видим нашу барышню ученицей художественных школ. Сначала у Жана-Батиста Реньо, холодноватого и несколько салонного академиста большой композиционной четкости, потом у его соперника Жака-Луи Давида в общем-то, такого же неоклассика, но более динамичного. Сам Давид пишет большие полотна как на антично-мифологические, так и на актуально-современные темы. А современность того момента революция со всеми ее всплесками и перипетиями.
Почему наша барышня стремится писать исторические полотна, да еще большеформатные кто знает. Но этим она резко отличается от своих современниц (например, ее ровесница и соученица Полина Озу впоследствии сделает сотни три иллюстраций для Журнала дам и мод и будет писать разнообразных кокеток перед зеркалом, а Мари-Гийемина Бенуа (Лавиль-Леру) уйдет в экзотические жанровые сценки. Мари-Дениз Вилье запомнится как портретистка.).
Но Анжелика пишет большие исторические (мифологические) полотна. И даже имеет нахальство выставлять их на Салонах. Вокруг сплетничают: наверняка работы поправляет своей рукой лично мэтр Давид. (Впрочем, выставляться она продолжит и после его эмиграции в 1816 году и кончины в 1825 в Брюсселе тут уже никакой помощи от учителя быть не могло.) Но как бы ни злословили за спиной а все же пару раз ее картины получают на парижских Салонах золотую медаль.
Но самое главное: в своих полотнах Анжелика недрогнувшей рукой изображает обнаженную натуру. Причем обнаженных мужчин а это, право, уж слишком! (Кстати, и Тесей с Перифоем были выставлены в Париже перед отправкой в Россию князю Юсупову с тем же эффектом скандала.)
Конечно, сейчас нам и в голову не придет искать что-то особо фривольное в ее работах. Скажем, в этой Марсе и Венере. Но так было.
К слову, увлечение исторической тематикой определило и ее личную жизнь. За консультацией по части костюмов, тканей и прочих аксессуаров она нередко обращалась к доброму знакомому Давида, археологу Антуану Монжесу. Что и закончилось браком (о, и не без приключений!).
Кстати, показанный выше ее портрет на самом деле фрагмент двойного портрета обоих супругов, написанного Давидом.
Как видно по портрету, между супругами есть некоторая разница в возрасте. Действительно, 28 лет. И свой брак этой парочке пришлось регистрировать трижды.
Впервые это случилось в 1792 году (Анжелике 17, жениху, соответственно, 45). Время революционное, церемония заключается в публичном заявлении перед муниципальным служащим, который составляет на этот счет соответствующий протокол.
Но проходит год. Принимается закон, определяющий процедуры регистрации гражданского состояния. Делать нечего в муниципалитет приходится прогуляться второй раз, чтобы сделать все по форме.
Если вы полагаете, что на этом все кончилось, так вот - нет. Жизнь опять поменялась. Короче, в конце 1814 года (в период первой Реставрации) супруги, уже прожившие вместе 22 года, отправились под венец. В церковь Сен-Жермен-де-Пре. Но потом у них было еще больше двадцати лет вместе, а никаких новых законов, к счастью, не напринимали.
И кстати, Анжелика не только пользовалась научными советами мужа-историка, но и сама вносила в его работу свой вклад. Например, сделала 380 иллюстраций для написанного мужем Словаря античности.
Мадам Монжес проживет 80 лет, и еще за год до кончины будет расписывать церковь и создавать исторические полотна. Свой портрет с мужем тот самый, кисти Давида она завещает Лувру.
Ну, а нашего Тесея французы знают только по гравюрам. А в Архангельском теперь пожалуйста отреставрирован и висит.