Темнокожий малыш из фильма «Цирк» жил и учился на Урале
Счастливый финал фильма Григория Александрова, по сути, предопределил судьбу полуторагодовалого Джеймса Паттерсона, сыгравшего сына американской артистки цирка Марион Диксон.
Моряк, поэт
Браки с иностранцами советская власть не одобряла, но к союзу художницы Веры Араловой и американца Ллойда Паттерсона, приехавшего в СССР в составе делегации и решившего остаться здесь «всерьёз и надолго», отнеслась благосклонно. По одной из версий, в этой истории любви свою роль сыграли заслуги отца невесты, служившего в Первой конной армии Будённого. Не исключено, что был отмечен и порыв жениха связать свою дальнейшую жизнь со Страной Советов. Так или иначе, Ллойд Уолтон Паттерсон по полной программе «отработал» оказанное ему доверие, в частности, он трудился диктором на Всесоюзном радио, в годы Великой Отечественной войны во время бомбардировки столицы получил контузию и умер от её последствий в Комсомольске-на-Амуре, куда был отправлен опять же диктором на радио, в 1942 году. «Здесь в 1941–1942 годах работал и умер Ллойд Паттерсон, интернационалист, диктор Всесоюзного радио» – написано на мемориальной доске, установленной в Комскомольске в 1988 году.
В интернациональной семье родилось три сына. Одному из них – Джеймсу – довелось стать всеобщим любимцем Страны Советов. И на экране, и в жизни. В возрасте полутора лет темнокожий малыш сыграл в знаменитом фильме Григория Александрова «Цирк» сына Марион Диксон – американской артистки, в роли которой снялась восхитительная Любовь Орлова. До последних дней жизни Орловой актрису и Джеймса связывала тёплая, нежная дружба.
«В нашей стране любят всех ребятишек!» – говорит в финале фильма директор цирка. Жизнь Джеймса Паттерсона – подтверждение истинности этих слов. Цвет кожи мальчика никогда не становился препятствием в его судьбе. Накануне начала войны, например, его зачислили в музыкальную школу имени Гнесиных по классу виолончели, подростком он без труда поступил в Нахимовское военно-морское училище, окончив которое продолжил военное образование на высшем уровне. Морской офицер Паттерсон был на хорошем счету и у командования Черноморского флота. Другое дело, что у молодого человека была иная мечта, которую он осуществил, поступив после демобилизации в Литературный институт имени А. М. Горького.
Джеймс Паттерсон как поэт и прозаик был вполне успешен. Его произведения, например, с удовольствием печатали литературные журналы. В том числе ленинградская «Нева». Именно «Неве» до сих пор благодарны в селе Кашино Сысертского района за вновь обретённого Джеймса.
«Хор.» да «хор.»
Однажды учительнице кашинской школы № 8 Зое Григорьевне Суриной попался на глаза номер литературного журнала «Нева» с подборкой стихов Джеймса Паттерсона и небольшой фотографией молодого автора. «Этот мальчик в годы войны учился у нас», – продемонстрировав журнал, сказала она коллегам. «Тогда, в середине 70-х, только-только в практику школ входили рефераты, а я была молодой учительницей русского языка и литературы, – рассказывает хранитель уральской страницы истории жизни Джеймса Паттерсона Екатерина Турыгина. – Мы с ребятами собрали всю информацию, какую только удалось добыть, был написан реферат. Но я серьёзно и страстно занималась краеведением, в том числе собирала историю родного Кашино, разве ж я могла остановиться на этом?»
Екатерина Анатольевна тогда пошла простым, но единственно верным путём – она обратилась в редакцию «Невы» и без труда получила домашний адрес Паттерсона. В первом письме она рассказала историю мальчика, эвакуированного с мамой и братьями в Свердловскую область, жившего в детском доме в Кашино и учившегося в местной школе. «Естественно, хотелось получить подтверждение, что я обратилась по адресу, – рассказывает Екатерина Анатольевна. – Хотя на тот момент сомнений почти не было. Зоя Григорьевна нашла классный журнал, смотрите, в нём, кроме традиционных для нашего села фамилий, несколько нетипичных – это явно эвакуированные ребятишки, в том числе Паттерсон».
Позже Джеймс Паттерсон под впечатлением от поездки в Кашино напишет стихотворение, посвящённое своей учительнице Зое Суриной, в котором есть такие строчки: «Дверь с потёртой школьною дощечкой. / С удивленьем класс я оглядел / и присел за парту рядом с печкой, / где мальчонком некогда сидел. / И тогда учительница молча, / скромная, седая подошла: / -Посиди за партой, если хочешь, / знаешь, классный я журнал нашла. / Да, пожалуй, это случай редкий, / много времени прошло с тех пор... / Посмотри-ка на свои отметки / по литературе «хор.» да «хор.»
На то первое письмо Екатерины Турыгиной Джеймс Паттерсон ответил, подтвердив, что в 1943 году учился в Кашино, какое-то время жил в сельском детском доме, тогда как его мама Вера Ипполитовна работала в госпитале Свердловска. Завязалась переписка. Сегодня эти пожелтевшие от времени письма, неизменно начинающиеся словами «Дорогая, Екатерина Анатольевна!», хранятся в школьном краеведческом музее.
«Многое повидал»
Впервые после 1943 года Джеймс Паттерсон снова сел за парту кашинской школы лишь в 1981 году. Тогда он в составе творческого коллектива приехал с концертом «Поёт товарищ кино» в Свердловск. «Помню, увидела его на улице возле «Космоса», подошла: «Здравствуйте, я Екатерина Анатольевна», он схватил в охапку, обнял, будто мы всю жизнь были знакомы, – рассказывает Екатерина Турыгина. – А на следующее утро, ни свет ни заря, мы с мужем заехали за ним на нашей «копейке» и повезли в Кашино. Помню, накрыли у нас дома стол – котлеты, греча, земляничное варенье, бутылочка крымского вина, посидели душевно все вместе с Зоей Григорьевной. И с ребятами в школе его встреча прошла очень тепло. Джеймс им рассказывал о своей жизни, об учёбе, о своём творчестве и о фильме «Цирк» и дружбе с Любовью Орловой, конечно». Екатерина Анатольевна вспоминает, что кто-то из ребят тогда задал вопрос: «А кто вы по национальности?» «Я – русский!», – не задумываясь, ответил Паттерсон.
Справедливости ради надо сказать, что в Кашино русский мальчишка Джеймс Паттерсон прожил недолго, всего несколько месяцев. Но те детские воспоминания остались с ним навсегда, и делился он ими не только с учениками кашинской школы, но и со своими читателями. В одной из книг он, к примеру, рассказывал забавный случай, как в очередной раз бежал из детского дома в школу через картофельное поле и на берегу Ильинского пруда приметил лошадь. Какой мальчишка устоит перед таким соблазном? Вот и Джеймс не устоял – «оседлал», а лошадь возьми да и понеси седока в воду. Испугался не на шутку, чего потом стыдился, – всё-таки как-никак внук кавалериста.
В 1988 году Паттерсон вновь навестил Кашино – к тому времени школа уже переехала в новое современное здание, а от прежней деревянной мало что осталось. Разве что печка-голландка, у которой он любил сидеть мальчишкой. Её, сохранившуюся среди руин, он в последний свой приезд погладил, словно прощаясь.
«В общем-то, так и получилось, – рассказывает Екатерина Анатольевна. – До 90-х годов наша переписка и переписка Джеймса со школьниками продолжалась. Он хорошие письма ребятам писал. Вот, смотрите, в одном из них: «Именно там, на флоте, я сложился как личность, закалился, окреп, и если сейчас я работаю над новыми книгами, то потому что лично многое повидал, прочувствовал». А потом наше общение прервалось. Знаю, что в 90-х Джеймс вместе с мамой уехал жить в США. Жив ли он сейчас?..»
... Сегодня о Джеймсе Паттерсоне детям рассказывает руководитель музея школы № 8 Андрей Горнов. История необычного ученика занимает своё место в исторической летописи школы, села в годы Великой Отечественной войны. То, что этот ребёнок в полуторагодовалом возрасте сыграл в, как бы сейчас сказали, культовом фильме «Цирк», современным школьникам ни о чём не говорит. Кинокартину Григория Александрова они не смотрели.