Историк рассказал о роли НКВД в ходе Сталинградской битвы
Телеграмма о необходимости смены командующего Сталинградским фронтом, которую начальник Особого отдела НКВД Николай Селивановский отправил лично Иосифу Сталину в июле 1942 года, сыграла большую роль в последующей победе Красной Армии, рассказал доктор исторических наук, профессор Московского государственного педагогического университета Александр Зданович. 21 апреля исполняется 120 лет со дня рождения одного из руководителей советской военной контрразведки, генерал–лейтенанта Николая Селивановского.
В июле 1942 года после поражения Красной Армии в Харьковской операции ситуация для Советского Союза вновь стала критической. Гитлеровские войска устремились к Сталинграду, намереваясь захватить этот крупный город на Волге.
«Если бы немцы заняли Сталинград и закрепились в нем, то наша страна западнее Волги была бы рассечена на две части. Это способствовало бы захвату гитлеровцами нефтепромыслов на Северном Кавказе. Была бы потеряна Волга – исключительно важная транспортная артерия, по которой с юга шли нефтепродукты. Немцы овладели бы железной дорогой Кизляр – Астрахань, где перевозилась военная техника, поступавшая в СССР по ленд–лизу. Выше Сталинграда войска вермахта повернули бы на север, к Москве. И все, полная катастрофа», – передает РИА «Новости» слова Здановича.
В этот момент, 23 июля 1942 года, ставка Верховного главнокомандования решает назначить командующим Сталинградским фронтом генерала Василия Гордова.
«Это был откровенно неудачный выбор. В плане военного искусства Гордов стоял явно ниже других кандидатов. К тому же человек самовольный, грубый до хамства, к которому в войсках откровенно не питали симпатии. Но его кандидатуру, судя по всему, продавил Никита Хрущев – член Военного совета Сталинградского фронта, первый секретарь Московского горкома партии и будущий глава Украинской ССР, а затем и всего советского государства», – пояснил Зданович. – В той обстановке назначение Гордова существенно било по моральному духу наших бойцов – они ведь могли полагать, что, раз такого человека ставят во главе фронта, значит, в Москве не верят в возможность отстоять Сталинград».
Военные контрразведчики знали о негативной реакции офицеров и солдат на назначение Гордова и понимали, что она снижает боеспособность.
«И тогда начальник Особого отдела Сталинградского фронта, старший майор государственной безопасности Николай Селивановский, обладая этой информацией, решает в нарушение субординации отправить лично Верховному главнокомандующему Иосифу Сталину телеграмму о том, что назначение Гордова – большая кадровая ошибка, которая может привести к самым тяжелым последствиям», – говорит историк.
Телеграмма, в которой Селивановский обосновал свою точку зрения, ушла в Москву, по–видимому, 25 июля. Копии он одновременно направил наркому внутренних дел Лаврентию Берии и, скорее всего, своему непосредственному руководителю, начальнику Управления Особых отделов НКВД (военная контрразведка) Виктору Абакумову.
Очень быстро Селивановского вызвали «на ковер» в Москву. «Сначала Николай Николаевич побывал на приеме у Абакумова, который его отругал за то, что тот написал непосредственно Сталину. Далее Селивановский вдвоем с Абакумовым пошли к Берии. Берия тоже возмущался, но не информацией о Гордове, а тем, что телеграмма ушла напрямую Сталину», – рассказывает Зданович.
Наконец всех троих – Селивановского, Абакумова и Берию – принял Сталин. «Как рассказывал Николай Николаевич, Сталин, ознакомившись с доводами Селивановского, в итоге пожал ему руку и сказал: «Товарищ Селивановский, дальше всю информацию, что касается Сталинградского фронта и обстановки под Сталинградом, давайте мне в таком же режиме», – вспоминает Зданович. По его словам, точка зрения Селивановского насчет Гордова вскоре подтвердилась. Абакумов лично выезжал на Сталинградский фронт для тщательной проверки сведений, и довольно быстро Гордова сняли с должности.
«В архиве ФСБ хранятся ежедневные докладные записки Селивановского о том, что происходит в районе Сталинграда, шедшие на имя Сталина, но, конечно, уже через Абакумова. Эти донесения содержали и различные предложения, часть из которых была реализована. Это резко укрепило позиции Селивановского», – говорит историк.
То, что сделал Селивановский в июле 1942–го, помогло спасти Советский Союз в войне, считает Зданович. «Во всей биографии Николая Николаевича это самый главный поступок», – подчеркивает он.
По словам историка, направить телеграмму лично Сталину без его приказа – бесспорно, это был определенный подвиг. «Очевидно, что Селивановский очень сильно рисковал и, как он сам вспоминал, думал, что может за такое не сносить головы, – ибо дела под Сталинградом швах, а тут он предлагает сменить командующего фронтом. Я больше того скажу – Николай Николаевич готовился к самому худшему. В числе его подчиненных в то время был начальник 4–го отделения Особого отдела по Сталинградскому фронту Михаил Белоусов, после войны возглавлявший военную контрразведку по Группе советских войск в Германии. И Белоусов много позже рассказывал, что Селивановский тогда вызвал его к себе и велел ехать с ним в Москву, объяснив, что сам может уже не вернуться», – добавляет Зданович.
Когда они прибыли в столицу, Селивановский попросил Белоусова в случае наихудшего исхода сказать его жене, что произошли серьезные события, но не вдаваться в подробности, и в дальнейшем поддержать семью.
«Вот такое внутренне состояние было у Николая Николаевича. Но, как вспоминал Белоусов, Селивановский в те дни при этом говорил: «Неважно, что будет со мной, важно спасти страну», – рассказывает историк.
Сталинград в итоге удалось отстоять. Сотрудники Особых отделов четко выполнили задания по наведению порядка в частях, штабах, на аэродромах, по налаживанию связи между командными пунктами, по пресечению панических настроений, дезертирства и трусости.
Напомним, в марте президент России Владимир Путин высказался о «моде на оголтелых НКВД-шников» в кино, предположив, что авторы ориентируются на ленты, которые могут «проскочить» на международные конкурсы от России, поскольку «другие ленты просто не принимают».