Heidenheimer Zeitung (Германия): cерый снег Сибири
Кот не мяукал, а громко орал, рассказывает Виталий Шестаков. «Он разбудил мою жену, ее тошнило. Понятно, что что-то было не так. Она подняла дочку из кровати, ребенок сделал шаг, упал и потерял сознание». Шестаков рассказывает, как его жена и дочь в августе прошлого года оказались в реанимации из-за отравления угарным газом. Ночью в их дом пошел газ из дыры в земле между ... Читать далее
Кот не мяукал, а громко орал, рассказывает Виталий Шестаков. «Он разбудил мою жену, ее тошнило. Понятно, что что-то было не так. Она подняла дочку из кровати, ребенок сделал шаг, упал и потерял сознание».
Шестаков рассказывает, как его жена и дочь в августе прошлого года оказались в реанимации из-за отравления угарным газом. Ночью в их дом пошел газ из дыры в земле между березами на расположенной напротив игровой площадке. По всей видимости, газ образовался от горения угля из заброшенной шахты, находящейся под их кварталом. На лужайке на другом конце улицы и раньше сильно дымило: люди задыхались в клубах дыма от очага пожара на глубине 20 метров. Городские чиновники говорили, что горит мусорная свалка.
Эта область известна в России как «Киселевская Канада». В июне десятки жителей обратились в видеоролике к канадскому премьеру Джастину Трюдо, попросив у него экологического убежища. «Практически в каждой семье кто-то болен раком или уже умер. Мы люди, у нас есть дети, и мы просто хотим жить. Мы можем принести Канаде пользу, в России о нас забыли».
Большинство домов здесь одноэтажные, деревянные, они стоят за высокими стенами из снега. Но на лужайке над тлеющим под землей пожаром — большое пятно голой земли, хотя снег и лежит здесь до девяти месяцев в году. Квартал на окраине шахтерского города Киселевска окружен старыми шахтами, насыпями и карьерами. В городе 88 тысяч жителей, шесть законсервированных шахт и девять действующих карьеров, во многих районах дымит. Экскаваторы пробираются через монументальную гористую местность. Ландшафт выглядит так, будто хочет сам себя поглотить.
«Разработка открытым способом уничтожает все живое»
Киселевск — типичный город Кузбасса, горнодобывающего региона в Центральной Сибири. На Кузбассе в 42 шахтах и 51 карьерах каждый год добывают 255 тонн угля — 58% общего российского производства. Региональное правительство Кемеровской области сообщает о резервах в размере 68 миллиардов тонн черного и 34 миллиардов тонн коричневого угля. И они должны добываться. Россия хочет к 2035 году нарастить годовую добычу угля до 68 миллиардов тонн. Губернатор Сергей Цивилев планирует в 2021 году в Кузбассе добычу в размере более 280 миллионов тонн угля. О защите климата речи не идет.
«Добыча открытым способом убивает все живое», — говорит Николай Метальников, общественный инспектор Росприроднадзора. Геолог по образованию, он живет в поселке Апанас в 60 км к югу от Киселевска. На первый взгляд это сибирские ландшафты с открытки: солнце светит над березовыми рощами, на будках для собак и деревянных домах лежат шапки из снега. Но и здесь люди жалуются, что от взрывных работ сотрясаются стены, и дым валит клубами. На холмах на подъезде к городу поблескивает черно-коричневая порода, над ней поднимается дым. Эта гора на поверхности месторождения горит вот уже полгода.
По данным чиновников от здравоохранения, число заболевших раком за последние десять лет выросло на 13%, этот рост они объясняют улучшением диагностики. Тем не менее, по данным портала «Сибирь. Реалии», в Кузбассе смертность от рака на 25% выше, чем в среднем по стране. А продолжительность жизни на три года ниже, чем в среднем в России.
«Угольная промышленность сегодня — предприятия с самыми высокими экологическими стандартами», — заявил губернатор Цивилев, когда прошлым летом представлял свою программу «Чистый уголь — зеленый Кузбасс». Транспаранты с лозунгами выглядят словно насмешка. Угольные концерны оставляют черные насыпи, не рекультивируя их, как это было в советские времена. «Экономят на этих расходах, чтобы уголь был конкурентоспособным на мировом рынке», — говорит Антон Лементуев, активист экологической группы «Экозащита».
Карьеры продвигаются все ближе к окраинам поселков и городов, минимальное расстояние в 500 метров для насыпи и 100 метров для карьера во многих местах не соблюдается. Угольная пыль проникает в легкие, люди говорят, что иногда идет черный снег. А когда снег долго не выпадает, угольная пыль окрашивает уже лежащий снег в темно-серый цвет.
В июле компания «Сибэнергоуголь» хотела подорвать единственную дорогу, соединяющую Апанас и пять других поселков с Новокузнецком. Строители карьера захотели расширить свою площадку, но 300 жителей заблокировали оказавшийся под угрозой участок с грузовиками. Спустя месяц Метальникова и еще двоих экологов задержали и допросили. Их подозревали в поджоге автомобильной техники «Сибэнергоугля». Обвинение предъявлено не было, но дело все еще не приостановлено. Сегодня двое мужчин на джипе грязно-белого цвета открыто следят за микроавтобусом Метальникова. «Полицейские антиэкстремистского подразделения», — говорит он.
Германия импортирует каждый год 17 миллионов тонн российского угля. Франция, Нидерланды, Швеция и Великобритания хотят в следующие три года значительно сократить потребление угля. За шесть месяцев цены на уголь в Европе упали на 53%, в Кузбассе царит кризисное настроение, «Сибэнергоуголь» в середине марта приостановил добычу. Заморожены и три карьера. Обанкротившееся Алексеевское горнопромышленное общество планирует уволить первых 500 шахтеров.
Отрасль ищет спасение на азиатском рынке. Вице-премьер Андрей Белоусов обещал в ходе рабочего визита в Кемерово в прошлом месяце оперативно расширить железнодорожную сеть в направлении Тихого океана. «Перспективы на растущем рынке Азии довольно хорошие, — пишет газета «Коммерсант». — В начале августа стало известно, что Япония в следующие десять лет планирует построить угольные заводы на 12600 мегаватт. У Вьетнама и Индии схожие планы». Эколог Лементуев указывает на конкуренцию из Австралии и Индонезии и на использование возобновляемых источников энергии, например, в Китае. «К сожалению, здесь пропадут рабочие места. Кузбасс должен переориентироваться на сельское хозяйство и туризм».
Однако этого не могут себе представить многие люди в «Киселевской Канаде». Пенсионерка Екатерина Амсина работала учителем в шахтерском техникуме, учила шахтеров-электриков, и как минимум два раза каждую неделю сама спускалась под землю. «Уголь, золото и ртуть — это же наши сокровища, их нужно добывать».
«На самом деле мы не хотим в Канаду, — говорит Виталий Шестаков с ухмылкой. — Мы хотели подстегнуть нашу государственную власть». И действительно, появился губернатор, заявил, что нужно переселить людей в течение года. «Через два месяца мы снова встретимся здесь, сказал он». После этого мы ничего больше не слышали.
Шестаков говорит, что теперь его семья не ложится спать, пока кот не вернется домой. «Этот кот спас моих жену и ребенка». Люди здесь больше доверяют домашним животным, чем государству.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.