Бредовский поход Белой армии
Во время Гражданской войны белые армии проделали несколько впечатляющих походов – 1-й (Ледяной, о нём я писала) и 2-й Кубанские, поход дроздовцев Яссы – Дон, Екатеринославский (Зимний), Великий Сибирский… Все они вошли в легенду, стали широко известными (кроме, пожалуй, Екатеринославского), но ни один из них не был назван в честь военачальника, под командованием которого он был проделан. Исключение одно – Бредовский поход. И уже одно это заставляет относиться к имени генерала с интересом и уважением.
Хотя бы потому, что это часть нашей истории. Почему же Николай Эмильевич Бредов удостоился такой чести и чем именно был примечателен поход под его командованием?
Для начала – о самом генерале. Н. Э. Бредов (1873–1945?) был выходцем из потомственной офицерской семьи немецкого происхождения – внуком полковника, сыном и племянником трёх генералов. Отдельно стоит подчеркнуть, что по вероисповеданию Николай Эмильевич был православным и приставку "фон" к своей фамилии русские Бредовы никогда не использовали. С детства связав судьбу с армией, Бредов состоялся в ней практически во всех ипостастях – как прекрасный боевой офицер-строевик, выдающийся штабист, талантливый командир полкового, дивизионного и корпусного уровней, герой русско-японской, Первой мировой войн, участие принял и в Гражданской войне.
Генерал-лейтенант Николай Эмильевич Бредов. Фото из личного архива В. В. Бондаренко
Венцом военной (а отчасти и дипломатической) деятельности Н. Э. Бредова во время Гражданской войны по праву считается взятие Киева 31 августа 1919 года – утром 1 сентября на всех киевских стенах можно было прочесть приказ генерала, завершавшийся словами: "Отныне и навсегда Киев возвращается в состав великой и неделимой России". Сложнейшая задача, поставленная перед военачальником, была полностью выполнена.
Парад в Киеве. Первый слева - Май-Маевский,
далее Бредов Н.Э. (второй в белой гимнастёрке),
Юзефович Я.Д. (справа на переднем плане также в белой гимнастёрке).
В итоге избранной Николаем Эмильевичем тактики красные ушли из Киева сами, отступив перед превосходящими силами украинской и галицкой армий, а этих "конкурентов" белые без боев вытеснили из города в течение дня благодаря дипломатическому таланту Бредова. В сущности, освобождение Киева в конце августа 1919 года может по праву считаться наиболее блестящей операцией по овладению крупным населённым пунктом за всю историю Белого дела на юге России – осуществлённой минимальными силами и с минимумом жертв.
Парад в освобождённом Киеве 1919 г. Фото из личного архива В. В. Бондаренко
Однако в декабре 1919-го военная фортуна склонилась на сторону красных. Предполагалось, что Бредов приведёт вверенные ему войска в Одессу и оттуда морем эвакуирует их в Крым, но "благодаря" безобразной организации этот путь оказался для генерала и его подчинённых закрыт. Бредов повёл своих солдат на запад, к границе Румынии, но румыны через границу никого не пускали.
Вот тут-то генерал и предложил подчинённым план сколь красивый, столь же и дерзкий: двинуться на север, на соединение с поляками. По-видимому, он руководствовался самой простой логикой: попытка его уставших и сильно потрёпанных войск с боем прорваться через румынскую границу неизбежно приведёт к большим потерям и, скорее всего, будет отбита, а если и нет, то армию ждёт просто позорный плен и разоружение. К тому же могут погибнуть многочисленные беженцы, прибившиеся к войскам. А шанс соединиться с поляками есть – минимальный, но есть!..
Утром 29 января (по старому стилю) 1920 г. идея Н. Э. Бредова была вынесена на обсуждение высших чинов группы войск и встретила общее одобрение. С энтузиазмом восприняли её и в отряде. При отступлении из Тирасполя пришлось бросить все тяжёлое вооружение, взорвать или утопить в Днестре бронепоезда. С собой брали лишь то, что можно было везти на подводах и в немногочисленных автомобилях (их бросили через неделю похода, когда кончился бензин). Около полуночи 30 января отряд выдвинулся в поход – на север, вдоль русла Днестра, в узкий "коридор", который ещё не был занят красными.
Под командованием Бредова на начало похода состояли очень значительные по меркам Гражданской войны силы – примерно 15-16 тысяч офицеров, военных чиновников и солдат. Кроме того, армию сопровождал большой обоз, в котором следовали беженцы, раненые и больные сыпным тифом. Для сравнения: вся Добровольческая армия в разные периоды 1-го Кубанского (Ледяного) похода насчитывала от 3,5 до 6 тысяч человек, отряды М. Г. Дроздовского во время похода Яссы – Дон и И. М. Васильченко во время Екатеринославского похода – чуть больше тысячи. По численности участников Бредовский поход уступал лишь Великому Сибирскому.
Генералы-участники Бредовского похода. М.Н. Промтов, П.П. Непенин, М.Н. Скалон. Фото из личного архива В. В. Бондаренко
Наиболее боеспособной силой группы войск Н. Э. Бредова была 4-я стрелковая дивизия, в состав которой входили 13-й и 16-й стрелковый полки с двумя батальонами 14-го и 15-го. По мере продвижения к северу к группе Бредова присоединялись остатки 2-го армейского корпуса, разрозненные отряды пограничной и государственной стражи, просто "вольные стрелки" и беженцы, так что к концу похода отряд насчитывал 30 тысяч человек. Из них – 20 тысяч штыков, почти 4 тысячи больных (из них 2 тысячи сыпнотифозных), 500 раненых, 350 беженцев и 330 офицерских семей – женщин и детей. Фактически это была армия, хотя официально такой статус (Отдельная Русская Добровольческая армия) был придан отряду только в марте.
Боевые столкновения во время похода случались нечасто: Бредов избегал их, так как логично считал, что обременённая огромным обозом армия серьёзного боя просто не выдержит. 1 февраля в Дубоссарах бредовцев обстреляли галичане (к тому времени Украинская Галицкая армия перешла на сторону красных и переименовалась в Червоную Украинскую Галицкую); 2 февраля бой был уже с красными. Армию преследовали и местные бандиты, которые пользовались любой возможностью, чтобы напасть на отставших; несколько офицеров поплатились за свою беспечность жизнью.
3 февраля в местечке Рыбница (ныне город в Приднестровской Молдавской Республике) войска были разделены на три походные колонны. Вдоль железнодорожной линии Бирзула – Вапнярка шла кавалерия под командованием кавалера ордена Святого Георгия 4-й степени генерал-майора Н. В. Склярова. Среднюю колонну составили главные силы армии, а левая колонна – обозники – двигалась по берегу Днестра. Обозы целый день переправлялись через реку Рыбницу, при этом красный бронепоезд пытался сорвать переправу, но белая конница, совершив набег на станцию Колбасная и полустанок Горшунь, помешала этому. После этого заметных боев с большевиками уже не было.
Штаб отряда работал допоздна. "И надо было торопиться, забывать и свою усталость, и сон, и голод, дабы скорее разослать приказания, – вспоминал полковник Б. А. Штейфон. – Его ожидают тоже усталые люди и тоже не спят".
А спать хочется так безумно...
И сколько раз, обсуждая движение следующего дня, генерал Бредов вдруг умолкал буквально на полуслове.
Посмотришь – генерал крепко спит, зажав в руке пенсне. И, глядя на его лицо, уже не управляемое волей, видишь, как бесконечно физически и морально устал этот человек.
Жаль будить, но надо: "Ваше Превосходительство, Ваше Превосходительство..." Работа продолжается.
Офицеры – участники Бредовского похода. Фото из личного архива В. В. Бондаренко
Местность, по которой шла армия, была пересечена многочисленными ручьями и оврагами, которые кавалерия и артиллерия преодолевали с огромным трудом; как вспоминал очевидец, "каждую подводу приходилось спускать и вытягивать на руках, так как лошади не в силах были вывозить подводу наверх по скользкой обледенелой дороге". На пятый день похода ударил сильный мороз, повалил снег, и идти стало ещё тяжелее. Несколько раз отряд попадал в настоящие снежные бури. Продолжал свирепствовать сыпной тиф, в некоторых ротах болел уже каждый третий, и обоз увеличивался с каждым часом. Но многие тифозные продолжали шагать рядом со здоровыми, днём пребывая в полубреду-полуяви, а ночью забываясь коротким беспокойным сном.
Б. А. Штейфон так вспоминал день окончания похода: "С горы, на которой была расположена Новая Ушица, польский начальник мог лично наблюдать силы и состав нашего отряда.
Картина была действительно грандиозной.
Бесконечной лентой тянулись наши части: конница, пехота, артиллерия, снова пехота и артиллерия, обозы. Лица людей были оживлены сознанием, что цель достигнута; повсюду из рядов были слышны разговоры и смех.
Таким образом, не только своим числом, но и духом мы должны были произвести на поляков сильное впечатление.
Около 400 верст прошёл отряд в 14 дней, прошёл в суровую зимнюю пору, окружённый постоянно врагами и везя с собой до двух тысяч больных и несколько тысяч беженцев".
Итоги похода без преувеличения можно назвать блестящими. Н. Э. Бредову удалось с минимальными потерями и без ненужных боев спасти от гибели подчинённые ему войска, сохранить десятки тысяч жизней. Поход не имел аналогов в истории Гражданской войны по количеству спасённых гражданских лиц – беженцев, стариков, женщин и детей. Дерзкое решение двигаться в сторону Польши оказалось единственно верным – трудно представить, какими жертвами могла обернуться попытка прорваться через румынскую границу.
Николай Эмильевич Бредов с семьей. Фото из архива потомков Н.Э. Бредова
…Со временем Бредовский поход – единственный поход Гражданской войны, названный в честь его командира, – постепенно оказался заслонён в истории Белого дела другими событиями. Причина этого очевидна – крымская эпопея и Великий исход 1920-го отодвинули подвиг бредовцев на второй план, а скромные, не склонные к самолюбованию мемуары участников похода появились лишь в 1930-х. Единственным напоминанием о том, что поход этот действительно был, служила учреждённая 25 февраля 1922 года приказом Главнокомандующего Русской армией П. Н. Врангеля № 206 особая награда – крест "За поход отряда генерала Бредова" ("В воздаяние верности долгу и понесённых тяжёлых трудов и лишений чинами отряда генерала Бредова, с боями пробившимися в студёную зимнюю пору из Тирасполя в Польшу").
Крест оказался в своем роде уникальным – это была единственная награда Белого движения, в названии которой упоминалась фамилия конкретного военачальника.
Крест оказался в своем роде уникальным – это была единственная награда Белого движения, в названии которой упоминалась фамилия конкретного военачальника. Это была последняя награда, которой Н. Э. Бредов удостоился в своей жизни, и единственная, в названии которой упоминалось его собственное имя…
Обсуждение статуса личного состава отряда ("Отдельной Русской армии, составляющей часть армии генерала Деникина") длилось несколько дней и завершилось 5 марта (документ датирован задним числом: 1 марта) подписанием договора между делегатами "Главного Командования Войска Польского, уполномоченными доверительным письмом Высшего командования Войска Польского за № 9142 ротмистром князем Станиславом Радзивиллом, доктором майором Станиславом Руппертом, поручиком Тадеушем Кобылянским и поручиком Иосифом Мощинским, с одной стороны, и генерал-лейтенантом Николаем Бредовым… начальником его штаба полковником Генерального штаба Борисом Штейфоном, представителем казачьих войск полковником Белогорцевым, с другой стороны". По этому договору армия Бредова пропускалась на территорию, занятую польскими войсками, а польское командование обязалось сделать "все возможное для возвращения всех солдат и офицеров… семейств, находящихся при них, на территорию, занятую армией генерала Деникина", и быть посредником между Бредовым и правительствами союзных государств. Офицерам было разрешено сохранить личное огнестрельное оружие (на время следования в лагеря оно, а также лошади, обозы и воинское имущество принимались на сохранение Главным командованием Польши). Холодное оружие казаков разрешили провозить в эшелонах, в отдельных цейхгаузах. Было оговорено, что если вопрос отправления армии Бредова к войскам Деникина затянется дольше времени, отведенного на карантин, то личный состав будет размещен в пунктах, указанных Главным командованием польской армии, и должен будет выполнять указания этого командования, сохраняя воинскую дисциплину. Вооружение, обоз, средства связи, амуниция, медицинское оборудование и прочее были переданы польскому Военному министерству - в распоряжение специально созданной комиссии главного инспектора кавалерии польской армии полковника Кавецкого, для передачи частям Подольского фронта поляков. О том как сложилась дальше судьба Отдельной Русской армии отдельная история.
Судьба самого вождя Бредовского похода сложилась трагически. В 1920 г. он эмигрировал в Болгарию, где в октябре 1944 г. был арестован органами СМЕРШ. Последнее, что известно о его судьбе, – он был передан югославской контрразведке ОЗН и вывезен из Болгарии в югославский город Вршац…