Репортаж из дома-интерната для умственно отсталых
У Михаила Калинина, директора копейского реабилитационного центра для лиц с умственной отсталостью, 257 взрослых детей. Младшие, недавно поступившие в центр из детских учреждений для сирот, только-только достигли совершеннолетия. Старшему «сыну» хорошо за семьдесят, притом что «отцу», Михаилу Ивановичу, – 56.
Папа и мама
Как-то само собой вышло, что все начали называть Калинина папой. Он и не против. При этом сам Михаил Иванович так и не ввел в свой лексикон казенное слово «клиенты»: всех проживающих в центре он тепло именует «домочадцами».
Есть у домочадцев и «мама» — заместитель директора Алла Борисовна Иншиязова. По возрасту она годится некоторым из проживающих в реабилитационном центре если не во внучки, то в дочери точно.
С «папой» и «мамой» мы обходим уютные помещения реабилитационного центра. Заглядываем в зал лечебной физкультуры, столовую, компьютерный класс, кабинет психолога и в жилые комнаты. Часть «домочадцев» уехали в кинотеатр, поэтому сегодня здесь немноголюдно. Но те, кто встречается на пути, неизменно расплываются в приветливой улыбке и всё норовят обнять «папочку» и «мамочку». Увиденное порождает в моей душе когнитивный диссонанс: сегодня все чаще с телеэкранов звучат утверждения о том, что психоневрологические интернаты – абсолютное зло и, следовательно, их нужно расформировать. Инвалидов же надо передать под крыло общественников для максимальной социализации.
Так где же правда?
Маша
Маша в свои 37 учится ходить. Этот элементарный навык, которым большинство из нас овладевает к окончанию младенчества, она нарабатывает с огромными усилиями, потому что у нее — ДЦП. Неестественно подвижные в суставах, но плохо подчиняющиеся велению разума ноги и руки делают Машу похожей на инопланетянку, которая никак не может привыкнуть к земной гравитации.
- Я раньше только ползала, — слова, которые она произносит, также упрямо-тягучи, как и движения ног и рук. — А год назад решила, что научусь передвигаться, как все люди. Я хочу, чтобы мной гордился папа! Смотрите, у меня уже немного получается…
Маша, крепко ухватившись за ходунки, встает с гимнастического коврика и делает шаг, другой, третий. В ее взгляде читается сразу и гордость за свои успехи, и благодарность инструктору по ЛФК Алле Бакаевой, которая методично, день за днем помогает ей достичь цели – разминает спазмированные мышцы, учит эффективно заниматься на тренажерах, поддерживает в прямом и переносном смысле.
На своих двоих – пусть и с опорой! – Мария выходит из физкультурного зала и медленно, но самостоятельно спускается по лестнице.
Алла Григорьевна улыбается ей вслед.
- Знаете, наша Маша боец и большая молодец, — говорит она бодрой рифмой. — У нас она пятнадцать лет, и все эти годы не бездельничает, чему-нибудь да учится. Освоила, к примеру, одну из дисциплин параспорта – танцы на коляске. А видели бы вы, как рисует картины по номерам! С ее-то пальцами, кажется, вообще невозможно кисть держать, но у нее такие аккуратные работы получаются — просто загяденье.
Для нее очень много значит отец, правда. А мама? Мамы у Маши, к сожалению, нет – умерла из-за слабого здоровья…
Нужен закон
Тема родственных отношений для большинства домочадцев – непростая.
У части из них есть родители, и эти папы и мамы вовсе не монстры, которые «сдали» на казенное попечение больное чадо. Не только ребенок, но и взрослый человек с умственной отсталостью или, к примеру, с шизофренией требует ежечасного контроля. Его невозможно запереть утром в четырех стенах и уйти до вечера на работу, потому что это опасно – в первую очередь для него самого. Уволиться? Но на пенсию по инвалидности семью не прокормишь. К тому же ряд недугов требует постоянной медикаментозной коррекции и постоянного же наблюдения – таким больным нужны условия, максимально приближенные к стационару.
- Разрешаете «семейным» ребятам ездить домой на выходные или в праздники? — интересуюсь у Михаила Калинина.
- Это очень сложный момент. Я не имею права отпускать их домой с ночевой, потому что для этого требуется двойное опекунство, оформленное не только на меня, но и на кого-то из родственников. Такая возможность юридически не предусмотрена, — разводит руками Михаил Иванович. — Очень больно видеть, как расстраиваются родители и их дети, когда им приходится расставаться после недолгого общения на нашей территории, поэтому мы с нетерпением ждем, пока на федеральном уровне примут закон о совместном опекунстве над недееспособными.
Когда будут приняты ожидаемые тысячами российских семей изменения? Неизвестно. Да и будут ли приняты? Соответствующий законопроект был внесен на рассмотрение Госдумы еще в 2013 году, прошел первое чтение и …забуксовал. Законотворцы планируют вернуться к нему в нынешней осенней сессии.
В Копейском реабилитационном центре проживает 257 человек. Сто из них – в отделении милосердия (для маломобильных лиц), остальные – в отделении реабилитации.
В учреждении трудится 108 сотрудников, в том числе реабилитологи, социальный работник, стоматолог, терапевт, массажист и инструктор ЛФК, врач-психиатр.
Самая важная задача
К домочадцам, прибывшим из детских учреждений для сирот, как правило, никто из родных обычно не приезжает. Чтобы «новенькие» не чувствовали себя одинокими, сотрудники центра стараются сразу же подобрать им занятие по интересам.
- Все дни наших подопечных насыщены событиями, — мы с Аллой Иншиязовой проходим мимо витрины с кубками и направляемся в актовый зал, где есть настоящая театральная сцена. – Творчески настроенные ребята занимаются в коллективе «Улыбка». Они прекрасно танцуют, без заминки выполняют сложные перестроения, знают, как держаться во время выступления – словом, настоящие артисты! К каждому новому номеру мы шьем им костюмы. Сейчас, например, они разучили фламенко, соответственно, мы подготовили для них сценические образы в испанском стиле. На всех областных фестивалях для инвалидов первые места стабильно у «Улыбки».
Парни участвуют в турнирах по футболу – и тоже побеждают. Многие домочадцы любят рукодельничать – шить, вязать, рисовать. Почти у каждого есть хороший смартфон или планшет — ребята активно пользуются интернетом, смотрят познавательные фильмы, слушают музыку. Основам компьютерной грамотности и правилам безопасного поведения при виртуальном обзении их обучают наши сотрудники. И это не наша прихоть – общение в сети, как и все полезные и интересные занятия, помогают домочадцам из отделения реабилитации улучшить навыки социализации. Это самая важная наша задача.
Обыкновенное чудо
Занятия по душе действительно творят чудеса. Взять, к примеру, случай Артура. В середине 90-х от него, тридцатилетнего мужчины, ушла жена – и он сломался. Запил – и отморозил ногу так сильно, что ее пришлось ампутировать. Замкнулся в себе, занялся лечебным голоданием, начал делать «изобретения», не имеющие ни малейшей практической ценности и сколько-нибудь научного обоснования. Многочисленные чертежи и пространные описания отправлял почтой президенту России.
Вскоре доктора поставили диагноз: «Шизофрения». Так Артур и очутился в реабилитационном центре без надежды не только на излечение, но даже и на длительную ремиссию. Обострения заболевания, во время которых он погружался в несуществующую реальность, были обычным делом — до тех пор, пока он не взял в руки фотоаппарат. Удивительно, но взгляд на мир через объектив вернул мужчину в реальность. За те годы, что Артур увлекается фотографией, он ни разу не ушел в себя. Его фотоработы украшают комнаты и коридоры реабилитационного центра, а репортажные съемки с мероприятий публикуются на сайте учреждения.
С мечтой о семье
Так стоит ли расформировывать интернаты, как предлагают различные фонды? Наверное, это было бы возможно, если бы общество было готово принять ментальных инвалидов и активно помогать им. А что в действительности?
В действительности же на ребят из реабилитационного центра, которых привезли в пиццерию или в кино, «умные» (намеренно пишу это слово в кавычках!) люди показывают пальцем: «В дурдоме день открытых дверей!». Недобросовестные продавцы в магазинах обсчитывают доверчивых, как дети, домочадцев, когда те покупают шоколадки или булочки. С таким отношением приходится только мечтать о том, чтобы общество с радостью приняло людей с умственной отсталостью.
И все-таки сотрудники центра делают все возможное для того, чтобы максимально встроить ребят, у которых есть для этого задатки, в большой мир. Например, Виктора, который трудится здесь же, в центре, сантехником, Алла Борисовна убедила получить среднеспециальное образование – мужчина в этом году поступил в техникум на инклюзивную специальность «Мастер по ремонту и обслуживанию зданий». Его готовят к началу самостоятельной жизни: в скором времени Виктор получит от государства квартиру по госпрограмме. Уже сейчас у него большие планы: он хочет создать семью, завести ребенка, а может быть, и двоих.
Под одну гребенку
Домочадцам-сиротам, которым в силу диагноза не показано самостоятельное проживание, Михаил Иванович и Алла Борисовна стараются помочь восстановить утерянные связи с родственниками.
Два брата, Николай и Андрей, будучи совсем маленькими, были изъяты из семьи органами опеки города Юрюзань: их родители пили настолько сильно, что совершенно не заботились о детях. Сотрудники копейского реабилитационного центра смогли отыскать их сестру. Сделать это было, прямо скажем, непросто: девочку удочерила женщина из Катав-Ивановска, дала ей другое имя и фамилию. Тайну удочерения она раскрыла только через тридцать с лишним лет.
Сейчас родные люди переписываются, готовятся к первой встрече.
Обрела старшую сестру и 35-летняя Аня. Родственница, в молодости потерявшая ребенка и так и не познавшая радость материнства, забрала Анюту к себе, в Златоуст – и теперь дарит ей всю нерастраченную родительскую любовь.
Юрий, которому уже перевалило за шестьдесят, тоже долгие годы искал родственников – и с помощью своих «папы» и «мамы» нашел двоюродную сестру. Женщина хотела оформить на Юрия опеку и забрать его к себе, но он отказался: «Я настолько привык к центру, что не хочу ничего менять. Давай будем просто общаться».
Этот момент очень показателен. В погоне за инновациями активисты-общественники отчего-то забывают спросить самих инвалидов о том, где и как им хочется жить. Забывают, что реабилитационный центр становится для многих из них настоящим домом, где безопасно, уютно и интересно.
Так стоит ли равнять все госучреждения единой гребенкой кардинальных перемен? Наверное, нет.