Иван Грозный: два мифа, две истории и две историографии

Наверное, читатели TOPWAR помнят статью о князе Александре Невском, где речь шла о тех мифах, что были созданы советской пропагандой вокруг его имени, включая даже передовицу из «Правды» от 5 апреля 1942 года. Теперь вот споры идут вокруг личности Грозного, причем, и вот это, на мой взгляд, самое странное, обвиняются и Карамзин, относившийся к нему очень взвешенно, и другие историки оптом, хотя опять же тот же Ключевский писал о нем отнюдь не в уничижительном тоне. И это при том, что в Сети сегодня есть и тексты летописей, и лекции Ключевского, и все писания Карамзина, и письма Ивана Грозного к королеве Англии Елизавете – все есть. Но есть и люди, что явно помешались на «угрозе Запада России», и очень похожие на поручика Ржевского из «Гусарской баллады»: «Сей тоже не читал роман! Прочтите обязательно, шарман!» Между тем личность Ивана Грозного вызывает споры в обществе только потому, что обществу этому просто лень все это изучать. В Канске, например, некий энтузиаст даже поставил ему свой собственный памятник в виде… окровавленного кола. Одни говорят – памятник нужен, другие – нет. Как быть и почему все так… «очень уж болезненно»? «Царь, просто царь!» Потому что и на этот раз столкнулись не просто мнения, столкнулись два мифа, с которыми и тем, и другим больно расставаться. Какие это мифы? Их всего два, охранительный и либеральный, но оба имеют давнюю историю и потому обрели уже силу традиции, а с традициями борьбу вести очень сложно. Кстати, еще такой советский историк, как Михаил Покровский, предостерегал от того, чтобы смешивать историю с политикой, а именно этим как раз и грешат поклонники обоих этих мифов. И стоило только чуть «вспыхнуть огоньку», а таким запалом стал памятник Ивану Грозному в Орле, как тут же «скрестились шпаги», то бишь мировоззрения. Ну, о причинах разницы мировоззрений в одном едином государстве речь будет в конце. А вот пока давайте очертим суть каждого из этих двух мифов. Начнем с либерального, ибо за что, как не за свободу сражались люди на баррикадах еще в годы Великой Французской революции и в 1905 году, причем миф этот отрицал не только достоинства Грозного как царя. Он и государственность нашу считал тиранической, страдания народа безмерными, а образцом полагал «демократический Запад», где «даже улицы по утрам моют с жидким мылом», как с горечью писала одна из газет в моей богоспасаемой Пензе, тогда как в московских газетах об этом читателям напоминалось постоянно. Почему в начале ХХ века там мыли по утрам мостовые, причем с мылом, рассказано будет также ближе к концу, а сейчас посмотрим на обобщенные выводы из этого мифа: Иван Грозный упырь, каких поискать, маньяк, деспот, развратник, кровавый безумец, словом, таким только детей пугать. Трон из слоновой кости. Оружейная палата Кремля. Другой мало чем от него отличается, поскольку представляет собой его анаграмму. Это охранительный миф, суть которого в том, что Иван Грозный есть сосуд всех мыслимых и немыслимых достоинств, который был бесконечно мудр, прозорлив, ничего плохого не делал и априори сделать не мог, царь, который всех победил, всем сестрам дал по серьгам и вообще был «рыцарем без страха и упрека». Не верится ни в тот миф, ни в этот, поскольку такими люди просто не бывают. Но… оба мифа прочно оккупировали массовое сознание, и уже давно заслонили собой реального Ивана Грозного. Соответственно и дискуссия о памятнике ведется именно с позиций этих двух мифов. Памятник первопоселенцу в Пензе. Но прежде чем говорить о памятнике именно ему, мне хотелось бы немного сказать о нашем пензенском памятнике – «Памятнике первопоселенцу», который у нас в городе просто называют «мужик с лошадью». Поставили его еще в советское время и как ставили это целая эпопея, достойная отдельного рассказа. Но речь сейчас не об этом, а о том, «чему он памятник». А памятник это тем поселенцам, что по указу царя Алексея Михайловича Тишайшего, то бишь Романова, в 1663 году пришли сюда вместе с рейтарами и казаками и «учали город строить». Сегодня это приятное место встреч, свиданий, здесь приятно просто постоять и посмотреть вдаль, и никто не думает о том, зачем это мужику с сохой, стоящему возле пахотного коня, еще и пика с вымпелом, хотя сам памятник эта пика и украшает. На мой взгляд, памятник бы только выиграл, если бы «первопоселенцев» было бы трое: рейтар на коне, так как именно рейтары были отправлены на охрану новопостроенной крепости. И если уж без пики никак, то пусть будет казак. Затем мужик с пищалью, поскольку первопоселенцам царское правительство выдавало пищаль и энную сумму денег на обзаведение и… женщина, как без нее. Ведь был указ после Медного бунта 1662 года отправлять женок, уловленных на медной татьбе, в дальние «городы», а Пенза в 1663 году была куда «дальнее». Но три фигуры это… много денег. Поэтому-то первопоселенец у нас один. Так что если личность имеет отношение к какому-то месту, то почему бы и не быть ей памятнику именно там?! И ведь это Грозный указал построить Орел, пусть даже впоследствии современный город вырос уже из другой крепости. Но факт – есть факт. И есть человек, за него ответственный и раз так, то почему бы и не покрасоваться на памятнике? Правда, исторически был бы уместнее царю Михаилу Федоровичу, так как нынешний Орел – это его творение, но… если уж не Михаил, то пусть уж хотя бы Иван Грозный, почему нет. С другой стороны, с точки зрения российской истории и государственности, памятник Грозному намного уместнее было бы поставить в Казани. Ведь в 1552 году он лично участвовал в походе русских войск и рисковал жизнью при штурме Казани, а в итоге десятки тысяч русских полоняников были освобождены из рабства. Это заслуга явно связанная с личностью царя. Он был в походе, принимал участие в принятии военных решений, жизнь свою на кон поставил, так как был такой момент, когда он мог там погибнуть. Поэтому там ставить было бы правильнее. Но… толерантны мы были при Советах к украинским бандеровцам и «лесным братьям», толерантны мы и к сегодняшним жителям Казани, так как им такой памятник может тоже не понравиться и… зачем такое нужно «там»? Впрочем, кроме Казани, Иван IV взял также Полоцк и многие другие города Ливонии, покончил с Ливонским орденом, то есть проводил весьма активную внешнюю политику сразу на востоке и на западе. Венчание на царство Ивана Грозного. Лицевой летописный свод кн. 20 стр. 283. Впрочем, если уж говорить о приращениях к «земле русской», то памятник надо ставить и его деду, Ивану III, создавшему российское государство, как таковое, его, кстати, многие в ту эпоху называли «грозным». Так что очень может быть, что мы дождемся и этого памятника, и не где-нибудь, а в самом стольном граде Москве. Теперь от воинских дел молодого царя обратимся к его просветительской деятельности. Именно при Иване IV ведь было начато книгопечатание на Руси, и даже создана государственная типография. Кстати, и в Казани оборудование типографии ну просто никак не могло обойтись без царского указа, так что и здесь роль его была только положительной. Строили городков и крепостей при нем также много и много лили пушек, и не просто много, а так много, что путешественники из иных земель писали, что нигде, мол, столько и не видывали (См. подробнее: В. Шпаковский «Артиллерийские излишества» // «Наука и техника» №6 (109), 2015 г.). Вот только «по Сеньке ли сошлась ему шапка», не слишком ли на многое он замахнулся? Ведь со времен хана Тохтамыша Москву враги не брали, а тут взяли, да еще и сожгли, а «верные опричники» Девлет-Гирея просто проморгали. Да, потом он их за это казнил, но… казнил он и того, кто брал Казань, а если не казнил бы? Ну и в итоге-то Ливонскую войну ведь Иван Грозный проиграл! И соглашение с Речью Посполитой, и соглашение со Швецией были России невыгодны! Ивангород, Ям, Копури – лишь сын Ивана IV Федор Иванович отбил их назад. А что значит отбил? Опять ведь кровь воев проливалась, а наши вои – это ведь еще и очень часто мужики пашенные… Хотя с другой стороны – и тут уж ему явный плюс, ибо мы знаем, чем это потом до времени обернулось, ведь именно царь Иван IV создал стрелецкое войско, которое в будущем, вплоть до самого Петра верой и правдой служило Государству Российскому. А дальше, дальше у нас как раз самое то, из-за чего больше всего и враждуют два наших мифа – опричнина. Либеральный миф утверждает, что таким вот образом Иван Грозный создал прообраз НКВД. Но это то же самое, что утверждать, что Петр I создал ВПК. В обоих случаях сходство есть, но… надо учитывать время, а кроме того, оперировать не частностями, а тем общим, что не меняется при смене частностей. А что это такое? А это проблема ротации кадров! Верхи всегда хотят оставаться там, где они есть. Так было со времен палеолита. Но… без притока свежей крови элита загнивает, теряет хватку, и ведомая ей страна делается… военной добычей соседей. Вот и в России было всего лишь несколько десятков боярских и княжеских родов, из которых людей и в боярскую думу можно было принять, и в воеводы, и в приказы головами ставить. Однако со временем этого стало недостаточно. Приток свежих кадров резко сократился. Свое понимание элитой задач государственного устройства привело к конфликтам и прямой измене. Отсюда-то «кромешнина» («опричь» – «кроме») и родилась. Это была основа для параллельной системы управления, и для создания «параллельной элиты» на основе личной преданности царской особе. Так уже бывало в истории. Что-то похожее, причем даже с перенесением столицы и приближением к себе людей не родовитых, измыслил в свое время фараон Эхнатон – автор солнцеборческого религиозного переворота в Древнем Египте. Так делал и Людовик IX, опиравшийся на советы брадобрея и королевского… палача, так что даже особо ничего нового Иван Грозный не придумал, просто это все было под стать масштабам страны, оттого и казалось (да и было!) очень значительным. Но управление без войска – это не управление. Отсюда конфискации земли, репрессии против тех представителей элит, кто явно против и… подбор и расстановка кадров, в виде людей типа Малюты Скуратова – «уж такие не подведут». Все это разрушило равновесие в обществе, то есть произошло самое страшное, что только может быть. Нет, не «мильёны» казнил царь Иван Васильевич, тысячи, и то за несколько лет и все-то в пределах десятка – то ли пять, то ли шесть тысяч человек. Это для нас мало. Для того времени на Руси это много! Ведь это было средство политической борьбы, до того времени в русском государстве неизвестное! Со времен первых князей такого на Руси не бывало, а тут вдруг оно невесть откуда началось. Да, князья друг друга и в погреб сажали, и убивали, и слепили, и душили, и травили, но в таких масштабах по тем временам душегубство, прежде всего, людей знатных учинилось у нас просто несусветное. И вот интересный вопрос, а откуда все это взялось? Из глубин испорченной ивановой натуры, в детском возрасте получившей не одну психологическую травму, или еще откуда? Скорее всего… «оттуда», потому что именно при Иване IV у Руси установились интенсивные связи и со Швецией, и с Речью Посполитой, Германией, и даже с далекой Англией. Но в тот момент в Европе шли религиозные войны. Католики резали протестантов, а протестанты католиков. Даже без войны! В Америке в колониях испанцы вырезали поселение французов-гугенотов. «Убиты не как французы, а как еретики» – заявили испанцы. Французы в отместку сожгли их поселок, а пленных повесили: «Повешены не как испанцы, а как насильники и убийцы!» Такая вот было «там» жизнь. Причем еще до начала массовых казней «в опричнине царя Ивана» была бойня в Васси во Франции, Эрик ХIV казнил множество своих дворян, ну а в Англии была Мария Кровавая. То есть и у нас люди – и прежде всего сам царь, узнали, что так можно. И если так это делают «там», то почему бы и нам не воспользоваться подобными же средствами? У Ивана Чапыгина есть замечательный исторический роман «Разин Степан», высоко оцененный Максимом Горьким. В нем масса ссылок на исторические документы, то есть он не из головы писал, и вот там есть показательная фраза: «Берем меру из-за моря, – там людей пытают и жгут покрепче нашего...» И это было действительно так. На территории Германии и Нидерландов в Средние века создавались даже специальные комиссии для проверки населения на предмет выявления следов педикации. От кары за содомию не спасал даже самый высокий пост – так, именно за нее был обезглавлен президент Голландии Гоосвин де Вильде. На этом фоне церковная епитимья, какой бы строгой она ни была, не кажется такой уж строгой карой. Более терпимое отношение московитов к содомскому греху не раз с удивлением отмечалось многими иноземными путешественниками, включая Сигизмунда Герберштейна. В многочисленных путевых записках упоминается, что содомский грех служил предметом самых разнообразных шуточек и не расценивался как нечто абсолютно греховное. Для иноземцев это было диким – шутливо попрекать в пороке, который на их родине карался смертью! И нет ничего удивительного, что поток информации шел не только от нас на Запад, но и с Запада к нам. Почитаешь письма царя к королеве Елизавете: в глаза так и бросается его широкий кругозор, неплохая осведомленность в иностранных делах, наблюдательность – «почему на всех твоих письмах печати разные?» Ну, а далее вышло так, как и выходит всегда. Новая элита захотела сравниться со старой. Но не умом и опытом, этим она пренебрегала, имея за спиной «своего» государя. Нет! Богатством! То есть стали опричники земщину откровенно грабить, однако опричное войско без земской рати своей силой с врагами справиться не могло. Вот царь ее в 1572 году и отменил. Но было уже поздно, как уже отмечалось, социальный мир в стране дал трещину и очень глубокую. Парсуна Ивана Грозного из собрания Национального музея Дании (Копенгаген), конец XVI — начало XVII веков. В итоге царствование Ивана IV закончилось демографическими потерями, особенно в северных регионах, экономическими, да и территориальными тоже, хотя общая площадь земель и возросла. Был нанесен удар по репутации страны – «Девлет-Гирей сжег Москву», церкви, чего уже давно не бывало. Одним словом, «разобраться» с элитой у Ивана Грозного не получилось. Хорошо, что хоть то, что люди от всего устают и человека, который дает им отдохновение от чрезмерного напряжения, любят и почитают. Таким правителем для России стал сын Ивана Грозного, при котором страна несколько оправилась от последствий великих деяний и вновь была готова к очередным вызовам «современности». Ну, а в элиты все-таки влилась «свежая кровь», самые непримиримые опочили во Господь, так что амплитуда исторического маятника приобрела куда более приемлемую частоту раскачиваний. То есть, нравится это кому-то или нет, но личность царя Ивана очень сложная, противоречивая и трагическая. Созидать и видеть, как содеянное тобой рушится прахом, благодетельствовать и видеть, как облагодетельствованные тобой предают, верные изменяют, безродные, которым вроде бы дадено тобой все – выходят из воли и бесчинствуют, холопы бунтуют, словом, тягот нес он немерено, а тут еще и Бог с его заповедями и божьей карой, словом… все, как и в кино: «Между ангелом и бесом». P.S. Ну, а теперь про «мыло», и откуда эти два мифа и разница в мировоззрениях. Дело в том, что в городах Европы долгое время вопрос с канализацией решался очень плохо. Даже когда улицы были замощены камнем, а дома стали многоэтажными, устроена она не была, и для сбора фекальных масс служили бочки, стоявшие на лестничных площадках. Ранним утром их забирали ассенизаторы, сносили по лестницам вниз и выливали в большие бочки, стоявшие на телегах. Естественно, что-то и проливали. И так перед каждым домом! Выходить из него в длинных юбках означало… просто мести ими по загаженной мостовой, вот и приходилось ее регулярно мыть, причем мыть с мылом! Российские города в этом плане были городами усадеб, где все удобства находились у тебя во дворе, причем немалом. Поэтому, что тут было мыть с мылом? Что до мифов, то первый пришел из либеральных традиций «борьбы с тиранией» и герценского «К топору зовите Русь!». А второй родился уже в советское время стараниями режиссера Сергея Эйзенштейна, снявшего эпический двухсерийный кинофильм «Иван Грозный», ставший апологетикой Сталину. Но и тот, и другой были всего лишь ответом общества на обманутые ожидания. Дело в том, что люди всегда хотят больше того, чем им обещают, и уверены в том, что все вокруг делается ради их блага, хотя на самом деле это совсем не так. А получилось, что наше общество обманывалось много раз: 1861, 1905-07, 1917, 1962, 1965, 1985, 1991... В итоге оно получило две большие группы людей: тех, кто «сумел приспособиться к новым условиям» и «тех, кто не сумел». Отсюда и двойственного отношения к личности царя Ивана Грозного. Потому что и левым, и правым, и тем, кто выиграл, и тем, кто проиграл, хотелось и хочется большего, доведенного до логического конца, счастья по собственному пониманию, вот только ждать и работать ради него им не очень-то хочется. Кто бы пришел и дал! И одним хочется много тирании (свои неоправдавшиеся надежды они связывают именно с ней), другим, чтобы ее не было совсем (то же самое, но наоборот). То есть люди живут в мифическом мире крайностей. Каждый представитель своего направления смотрит на образ царя (как и на общество в целом) со своей колокольни, а про волновой характер социального развития, спады и подъемы, словно бы и не знает, хотя очевидно, что и при нем в чем-то был подъем, а в чем-то спад, был прогресс, но и регресс тоже был, мораль соседствовала с откровенным аморализмом, дикость с просвещением, и так абсолютно во всем! А то, что путь в элиту очень сложен и тяжел, они почему-то забывают, как и о том, что каждому рано или поздно, но воздается по его трудам или по уму. А если не воздается? Значит, плохи труды, да и с умом явные проблемы. Но таких в обществе 80% и с этим надо смириться и… просто жить! Ну, а историографию данного вопроса мы рассмотрим в следующий раз. Продолжение следует...