Отечественные маски-шоу. Почему борьба с коронавирусом в России такая неуклюжая
На российскую статистику по зараженным COVID-19 не стоит обращать внимания. Она может отличаться от реального положения дел в разы как в одну, так и в другую сторону. Властям Москвы до поры было выгодно преувеличивать: дескать, больны 2% москвичей, то есть около 300 тыс. человек. Чем серьезнее ситуация выглядит со стороны, тем тучнее бюджеты, тем проще оправдать драконовские меры по самоизоляции, которые многие окрестили «цифровым концлагерем». Провинции, наоборот, выгодно скрывать размах: все равно ресурсов на лечение широких слоев нет, а ответственность за «дестабилизацию» – на губернаторе. С момента объявления Парада Победы 24 июня вариантов вовсе не осталось: число больных к сакральной дате не может расти априори. А действия региональных властей уже мало общего имеют с защитой здоровья населения. И это не их холодное сердце, это рамки системы.
С открытым забралом27 мая, День города в Петербурге, пришелся на пик масочно-перчаточного режима. Горожан настойчиво приучали, что в магазин без намордника нельзя, а прогуляться среди зацветающей черемухи без перчаток стоит 4 тыс. рублей. Причем в отделах полиции, куда свозят сотни нарушителей, еще и в очереди надо просидеть несколько часов для оформления. Говорят, кому-то удается просто сунуть деньги во влажную руку грозного сотрудника, чтобы поскорее вернуться домой к детям. А там включить телевизор и увидеть, как отцы города «кладут» на собственные требования.
На всех торжественных мероприятиях – их целая толпа без масок и перчаток: возлагают венки, пожимают руки и оценивают выправку военных, которые тоже, понятно, без защиты. Губернатор Александр Беглов, возглавляющий координационный совет города по коронавирусу, гарцует у Медного всадника без маски. На днях его засмеяли после позирования с роженицами в больнице: они без защиты, а он в скафандре, словно космонавт. Горожане даже начали сбор подписей за отставку губернатора, ссылаясь на постановление премьера Михаила Мишустина, обязывающее граждан по указанию местных властей носить маски и другие средства защиты, если они будут предоставлены органами исполнительной власти – т.е. правительством Петербурга. Авторы петиции обращают внимание: «Ключевые слова – «если они будут предоставлены». А так как правительство Санкт-Петербурга не выдает бесплатно средства защиты, а за неношение их уже установлены штрафы, мы считаем, что губернатор Санкт-Петербурга превысил свои должностные полномочия и должен уйти в отставку».
Неизвестно, пытались ли питерские росгвардейцы в День города наложить штраф на спикера Совфеда Валентину Матвиенко, относящуюся к группе риска по возрасту. Она тоже пренебрегла защитой, как и прокурор Петербурга Сергей Литвиненко, полпред по Северо-Западу Александр Гуцан и спикер парламента Вячеслав Макаров. Пресс-службы объясняют нарушение правил данью уважения чиновников к личности Петра Великого. Однако на размещенной ими же фотографии Матвиенко без маски видно, как на заднем плане сотрудник полиции строго беседует с кем-то из гражданских, кто, вероятно, тоже преисполнен почтения к Медному всаднику.
Как отмечают питерские журналисты, весь день 27 мая был сплошным круговоротом уважений и любовей. Беглов отметился без маски и перчаток в Петропавловском соборе. Даже главные врачи коронавирусных больниц Петербурга забили на правила, собравшись на выстрел полуденной пушки в Петропавловке. Такое же отсутствие логики и в вопросе снятия карантинных мер: с 1 июня обязательное ношение масок отменили, хотя 29 мая в Питере зафиксировано 11 смертей и 369 новых заражений. Когда в петербургском НИИ скорой помощи коронавирусом заразились более 100 медиков, туда продолжали привозить пациентов, а врачи работали без защиты. Начала отменять ограничения и Нижегородская область, что находится на четвертом месте по количеству заражений в России: на 25 мая там более 8 тыс. зараженных, 65 человек умерли. Прирост новых больных оставался стабильным – более 200 в день. Грипп, он такой.
Вроде бы совсем непохожая ситуация в Псковской области, где губернатор Михаил Ведерников ввел жесткий режим. Даже после окриков из центра он не убрал кордоны на въезде в область, разворачивавшие всех водителей, у кого нет регистрации или собственности на Псковщине. А это титаническая работа: субъект по площади больше Латвии и Эстонии, вместе взятых. Вроде бы молодец Ведерников, радеет о населении, которое и так тает каждый год. Но в то же время медики пожаловались губернатору на вопиющую ситуацию со средствами защиты: например, на станции скорой помощи Новосокольнического района осталось пять респираторов и один защитный костюм. «Нам их по жребию надевать?» – интересуются врачи. На бензин и сверхурочные силовикам денег не жалко, а фельдшеры должны стирать одноразовые маски и халаты? Велик ли смысл запирать область от чужаков, если «беззащитные» медики разносят заразу куда надежнее?
Играть мускулами, тратить миллиарды, чтобы человек мог покинуть свой дом по QR-коду, – с этого начинается у нас представление о порядке. Плевать, что для использования кодов у любого обязан быть смартфон. А откуда он у бабушки из Костромской или Орловской области? И что в голове у местных чиновников, которые уговорили Москву включить их в число 21 региона, где введены цифровые пропуска. Хотя среди них нет густонаселенного Петербурга: посмотрев на давки в столичном метро, Смольный трезво оценил таланты своих управленцев, представил последствия – и отказался. Хотя до этого момента копировал каждый шаг Москвы.
Мы за ценой не постоим
Кто-то спросит: а как же мы тогда проскочили коронавирус «по легкому варианту»? Вроде как в России не наблюдается рефрижераторов с трупами по сценарию Италии и США.
ВО-ПЕРВЫХ, мы на третьем месте в мире даже по очень сомнительной статистике. Во-вторых, число заболевших в России принципиально не снижается. То есть мы находимся на плато. В-третьих, имеет значение, какой ценой и за счет кого достигаются успехи в борьбе с эпидемией.
Почему в Китае пандемия пошла на спад (15-е место в мире по числу зараженных), а в Италия погибли 33 тыс. человек – и это еще не финал? В Поднебесной додумались глушить коронавирус лекарствами от малярии и аутоиммунных заболеваний. Это атомная бомба, сопровождающаяся огромным количеством побочки. Некоторые даже сравнивают такое лечение с химиотерапией при онкологии. А в Италии не готовы истреблять коронавирус вместе с репродуктивной функцией людей и стараются помогать страждущим более консервативно.
Чем лечат в России, еще предстоит разбираться впоследствии: в каждом регионе свои погремушки. Но правила игры определяют те же люди. Для них во главе угла – укрепление государственности, под которой они понимают вертикаль собственной власти. По российскому телевидению на чистом глазу сообщают, что препарат против малярии хлорохин хорошо зарекомендовал себя при лечении коронавируса в Китае: «Исследователи отмечают, что препарат отличается безопасностью и низкой стоимостью».
Российские меры по борьбе с коронавирусом – не про защиту людей. Вассалы, как на рыцарском турнире, демонстрируют центру свои силу и решительность с лихим и придурковатым видом: один из районов людишек не выпускает, другой – из подъездов. У третьего даже на охоту нельзя – чтобы не подцепить заразу от глухарей и зайцев. Если посмотреть апрельский отчет МЧС по регионам, то одни субъекты просят у центра подмоги: мол, у нас 250 одноразовых масок на всю Республику Марий Эл. А у соседей тишь да благодать – никаких проблем, все есть. Только люди сообщают, что целые больницы поражены непонятным вирусом, который автоматом маркируют как пневмонию. А тесты на коронавирус делать запрещено. Якутия, Сахалин, Чукотка, Хакасия, Алтайский и Красноярский края, Тыва, Свердловская, Кемеровская, Курганская области, – все они докладывали начальству, что у них все под контролем. Вот это основное свойство системы: руководитель никак не зависит от оценок населения – только от кураторов и принципалов.
Глава Башкирии Радий Хабиров запретил сотрудникам учреждений здравоохранения обращаться к гражданам и бизнесу с просьбами оказать благотворительную помощь: «У нас очень богатая республика, давайте прекратим побираться». Потому что карьера управленца строится на позитивных докладах и минимуме стонов о помощи. А рассказать о реальном положении дел – это как военную тайну разгласить.
Врач Всеволод Шурхай из Центра нейрохирургии имени академика Бурденко рассказал в интервью, что даже в этом престижном медучреждении не хватает масок-респираторов и нет ультрафиолетовых ламп для очистки воздуха, а измерять температуру предложено ртутным градусником – единственным на отделение из 40 человек. Шухрая вызвали в прокуратуру, а начальство намекало на увольнение за «вынос сора из избы». На врача-реаниматолога Татьяну Ревву из Калача-на-Дону (Волгоградская область) руководство написало заяву в полицию. Ее вызвали на допрос после разглашения страшного секрета: в районной больнице есть только одноразовые костюмы, а маски шьют из марли сами медсестры. Вместо антисептика в больнице разводят спирт – иногда до такой степени, что у жидкости пропадает запах.
В Петербурге власти докладывают, что в городе свободно около 1200 коек. А пациенты и врачи жалуются, что больницы переполнены. Как так? Да как обычно! В Питере есть выставочный комплекс «Ленэкспо», где многие годы проводили международные саммиты и форумы, пока в Пушкине не построили куда более современный «Экспофорум». И в «Ленэкспо» нынче большой недогруз. Вот руководство и пролоббировало размещение у себя временного госпиталя для больных коронавирусом, а Смольный поддержал идею, не пожалев за аренду площадей до конца года 416 млн рублей. Журналисты предполагают, что Беглов переплатил раз в десять – за 300 млн прямо сейчас можно купить крутейший отель на Невском площадью 2 тыс. квадратов. Не до конца года, а навсегда.
В итоге пациенты чуть ли не суицидом угрожают, когда их пытаются перевести в «Ленэкспо» из переполненных больниц. «Тюрьма», «концлагерь», «загон для скота» – таковы отзывы первых «постояльцев» госпиталя, из которого убежать можно, только преодолев кордоны полиции, Росгвардии и частной охраны. Одна из «узниц» рассказала: «Тут даже не боксы, а просто примерочные, перегородки. Нам запретили посылки «с воли», даже если это лекарства и теплые вещи. Сегодня я со своей недолеченной пневмонией спала в шапке, поскольку этот ангар практически не отапливается». Пациенты рассказывают, что медики практически не подходили к ним, а назначенные лекарства приходилось требовать. Изоляция пациентов друг от друга фиктивна: «Людей с отрицательными мазками везут к людям, которые лечатся, которые только что заболели, которые лежат без масок в непроветриваемом ангаре, с подвальной вонью, с общими для всех туалетами и душевыми». Одного мужчину постоянно находят в женском туалете, что неудивительно: в «Ленэкспо» перевели и душевнобольных из закрытых стационаров.
И это не питерский эксцесс. В небогатой Саратовской области маски, которые в столичных аптеках стоят 80–90 руб., закупали по 425 руб. за штуку! В Москве ГБУ «Автомобильные дороги» потратит 1, 9 млрд руб. на дезинфекцию столичных улиц. Хотя нет никакой научной основы в идее бороться с коронавирусом, поливая асфальт хлоркой. На подходе всевозможные вакцины, а в проект нового КоАП включили штрафы за отказ от прививок.
Прививка коронавируса
Заранее представляя, как могут выглядеть последствия эпидемии, члены правительства РФ еще в марте начали выстилать себе подстилку. Вице-премьер Татьяна Голикова ошарашила наблюдением, что оптимизация медицины «была проведена неудачно». Рыдала, словно крокодил, сожравший невинную жертву.
ПО ПОДСЧеТАМ Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР), в период с 2000 по 2015 г. количество больниц в России уменьшилось в два раза – с 10, 7 до 5, 4 тысячи. Количество поликлиник за тот же период снизилось на 12, 7% – до 18, 6 тыс. учреждений. При сохранении темпов закрытия 353 больниц ежегодно к 2021–2022 гг. их в стране останется 3 тысячи. Что на уровне Российской империи 1913 года.
Пандемию коронавируса встретила едва ли не худшая система здравоохранения среди бывших республик СССР. Как рассказывали «АН», в 2016 г. британский медицинский журнал The Lancet публиковал рейтинг стран по уровню здоровья населения: Россия оказалась на 116-м месте среди 188 стран. Выше нас оказались все бывшие советские республики, включая Таджикистан и Кыргызстан, разместившиеся на 99-м и 113-м местах соответственно.
Исследование Lancet проводилось по соответствию 17 глобальным целям и 169 задачам в области здравоохранения, сформулированным ООН. 1, 8 тыс. ученых сравнивали страны по 33 показателям, и они наверняка учли такие «достижения» российского здравоохранения, как рост смертности в российских больницах в 2014–2015 гг. на 24 тыс. человек. Примерно столько же россиян погибает ежегодно в ДТП по всей стране, и ради сокращения этого показателя содержат полчища ГИБДД, ужесточают правила, придумывают новые штрафы, строят дорогие дороги. А тут всего за год такой же прирост в больницах. Фонд «Здоровье» главную причину называет прямо: сокращение числа больничных коек. А «крокодил» Голикова продолжает резвиться. И даже глумиться над теми, кто попадется под руку. Превратившаяся из министра здравоохранения в главу Счетной палаты, в мае 2016 г. она довела до сведения депутатов Госдумы: из 130 тыс. сельских населенных пунктов только в 45 тыс. можно получить хоть какую-то медицинскую помощь. И ладно бы мы сегодня восстанавливались после тяжелой войны или получили нынешнюю ситуацию от разорительных 1990-х. Наоборот, советская система здравоохранения пережила бескормицу, а таять начала в благополучные 2010–2012 гг., когда из недр правительства вдруг вырвалась мысль, что здравоохранение должно быть рентабельным. Подмосковная бухгалтерша торжествовала. Интересно, что она говорит сегодня Путину? Или не говорит ничего?
Премьер Михаил Мишустин посетил в феврале 2020 г. больницу в Кургане, 40 лет работающую без ремонта. Под камеры заявил, что испытал от увиденного «сожаление и стыд». Счетная палата, которую сегодня возглавляет другой «крокодил-погромщик» – Кудрин, тут же выступила с новым прозрением: в 41% всех российских медучреждений отсутствует центральное отопление, у 30% нет водопровода. Вероятно, власть рассчитывает по старым лекалам мочить коронавирус в сортире. Который оказался будкой на улице.
В апреле президент Владимир Путин анонсировал щедрые доплаты медикам за работу с коронавирусом. Распоряжение главы государства никаких ребусов в себе не таило: на ближайшие 3 месяца врачам – 80 тыс. руб. в месяц, среднему медперсоналу – 25 тысяч. Врачам «скорой помощи», работающим с зараженными, отсчитать 50 тыс. руб., а фельдшерам, медсестрам и водителям – 25 тысяч. Однако по итогам апрельской зарплаты медики встали на дыбы: в регионах доплачивают копейки, а кое-где реальный доход эскулапа за месяц снизился. Это если ваше отделение официально не перепрофилировано под коронавирус, то из ваших премиальных доплатят тем, кто перепрофилирован.
15 мая сотрудники «скорой» Прикубанской ЦРБ в Карачаево-Черкесии взбунтовались, словно стрельцы. На записях бесед с начальством слышно, как труженики перебивают путаные объяснения начальства вопросом: «Вы просто два слова скажите: когда будут выплаты?» «Да закройте свои рты!» – психует начальство. Врачи «скорой» из Армавира записали видеообращение: выстроились во дворе подстанции и хором скандировали: «Мы не получили обещанные выплаты, ни врачи, ни фельдшера, ни водители, никто не получил ни рубля, ни копейки». Когда видео начало набирать просмотры, губернатор в 24 часа уволил главврача. После этого мятежники записали новое обращение: «Мы не просили уволить главного врача, мы просили заплатить нам деньги».
Хотя президент Путин высказался про надбавки предельно ясно, правительственное постановление №484 мутное: там сказано, что платить надо за фактически отработанное в контакте с коронавирусом время. А «фактически отработанное» не имеет внятного определения ни в Трудовом кодексе, ни в постановлениях правительства РФ. В Краснодарском крае фельдшерам «скорой» выплатили по 2, 3 тыс. рублей, и то не всем. Сотрудник рассказывает: «В бухгалтерии мне показали очень сложную трехэтажную формулу – вот как берете кредит, точно такую же». Во Владимире врачам «скорой» за работу с ковидными больными заплатили из расчета 2, 44 рубля за минуту; в Новосибирске тоже прикинули, что так разумнее: вез ковидного больного по городу 30 минут – получи 75 рублей «президентской» надбавки.
15 мая Путин потребовал оперативнее решать вопрос с выплатами: «Развели вокруг этого какую-то канитель бюрократическую, считать там что-то начали, часы какие-то. Я поручал часы считать, что ли?» После этого, конечно, в регионах засуетились: самые нервные вскрыли кубышки, кто покрепче – думает, как в очередной раз все усложнить. А Кремль, сколько бы ни ругал с высоты своих башен бестолковую челядь, прекрасно понимает, что именно такую систему и создавал: управляемую, как большой автобусный парк, при помощи видеоконференций, с недалекими, но лояльными назначенцами.
Эта система остановила важнейший для государства процесс – воспроизводство элит. Рантье и их вялые отпрыски непременно должны разбавляться людьми, достигшими влияния в политике и бизнесе за счет собственных способностей и идей. Как выразился политолог Николай Петров, в современной российской политической системе управленцы лишь персонифицируют должности, с утратой которых они теряют и влияние. В Америке проигравший выборы губернатор остается частью региональной элиты, а у нас он – просто лузер и сбитый летчик. И даже, как в «Дне опричника», может пойти на корм завистникам.
Внутренняя организация элит в России существенно изменилась за 20 лет: сначала удачным сравнением казались «башни Кремля», сотрудничающие в крупных бизнес-проектах, затем стали развиваться идеи «планетной системы» с президентом в качестве Солнца и тремя внутренними орбитами (партнеров, младших партнеров и «верных слуг»), следом возникла модель «политбюро» – десяток полноправных членов, за каждым из которых собственные клиентелы. Самая свежая модель «царского двора» разделяет глав корпораций, имеющих собственный подконтрольный им ресурс, и «ближних бояр», главный ресурс которых – близость к лидеру.
Где тут люди, построившие крупный успешный бизнес с нуля? Большинство губернаторов – также чужие на этом дворе. Самостоятельная региональная элита практически исчезла – она больше не нужна для обеспечения голосов на выборах, победа на которых достигается иначе. Вместо права кормиться с земли в обмен на лояльность относительная эффективность управления на местах обеспечивается за счет репрессий. Центр не лютует, конечно, за каждую закупленную по 425 руб. одноразовую маску ноздри не вырывает, но кнут в его глазах сейчас явно эффективнее пряника. Обратной стороной этого процесса является разрушение базы для воспроизводства элиты в виде выборов и реального самоуправления. Как следствие: скамейка запасных для кадровых назначений резко сократилась.
Традиционным для регионов был кланово-сетевой характер элиты, отвергавший идею назначения на важный пост варяга «со стороны». Теперь под видом «молодых технократов» на губернаторские посты ставят силовиков или выходцев из госкорпораций, которые скорее смотрящие, чем реформаторы. Произошла полная замена элиты номенклатурой. Ее логика – поставить блокпосты у мостов и тоннелей, а не привлекать инвесторов и строить новые больницы, потому что голоса населения – для нее пустой звук. Отсюда и поразившая всех в 2019 г. волна чиновничьего хамства по отношению к электорату: «макарошки», «шелупонь», «скотобаза», «я тебе сейчас в рыло хлопну» и т.д. И это тоже показатель качества человеческого материала. Взбесившийся барин на вершине провинциальной пирамиды – это не про бесплатную раздачу масок и перчаток.
Из этого не следует, что все действия назначенцев в период коронавируса заведомо неэффективны. Им иногда проще навести реальный порядок в медицине, чем его изображать. Но это все равно побочный эффект от усилий, направленных совсем не на благополучие граждан, которые все больше недовольны не коррупцией, а «колониальным правлением» центра. А эпидемия просто проявила кризис невиданной глубины.
«Аргументы Недели», Денис Терентьев