«Самая зверская реформа»: государство сокращает количество инвалидов

Если опираться на цифры, в последние годы дети-инвалиды и взрослые с хроническими заболеваниями начали в России стремительно выздоравливать. Не все, но многие. Несколько лет назад в стране было 12,5 млн инвалидов, теперь – 11,6 млн. На самом деле, к успехам медицины все это не имеет никакого отношения. По словам юриста Виктора Симонова, инвалидность – это не только официальное подтверждение человеческих ограниченных возможностей, но и материальная поддержка инвалидов государством. Российскому бюджету инвалиды обходятся в полтриллиона рублей в год, и правительство считает, что это слишком много. Он считает, что так называемая «пенсионная реформа», и массовое выздоровление инвалидов – меры по сокращению бюджетных расходов. И если пенсионная реформа хотя бы обсуждалась, то борьбу с инвалидами государство ведет партизанскими методами. Сначала инвалидов без объяснения причин передали из Минздрава в Минтруд, потом поменяли сроки и условия предоставления инвалидности, затем утвердили балльную систему оценки здоровья. Сегодня получить розовую справку чрезвычайно сложно, практически невозможно. Количество инвалидов сокращается, соответственно, сокращаются и бюджетные затраты – число получателей помощи от государства снизилось в этом году на 200 тыс. человек. Более того, как сказано в пояснительной записке к бюджету РФ на 2019-2020 годы, количество получателей помощи будет сокращаться и впредь: с 11,6 млн человек в 2019 году до 11,3 млн в 2021 году. Сотни тысяч людей в итоге останутся без государственной поддержки. Как заявил президент «Лиги защитников пациентов» Александр Северский, первыми пострадали дети-инвалиды. Их родители практически не работают, поскольку детям нужен постоянный уход. Такие заболевания, как диабет или порок сердца, копеечными таблетками не вылечишь, требуется дорогостоящее лечение. Раньше государство хотя бы отчасти покрывало затраты, что позволяло людям хоть как-то выживать. Но вышел приказ Минтруда №1024, ужесточивший правила получения инвалидности. «Дают, да и то скрепя сердце, только колясочникам или лежачим, которые уже не встают. Отказывают при малейшем намеке на улучшение состояния, не принимают во внимание сопутствующие заболевания, сознательно, вопреки выводам лечащих врачей, не замечают прогрессирующее ухудшение», - заявил он. По словам Северского, достаточно случаев, когда экспертов ловили на обмане. После того, как были изменены критерии определения инвалидности, некоторые категории больных под них не попадают. Родители недоумевают: болезнь ребенка не исчезла, лекарства и уход нужны, но согласно закона ребенок… здоров. И чтобы признать его больным, нужно его до состояния полной невменяемости. То же самое, впрочем, происходит и со взрослыми, имевшими статус инвалидов с детства. Нет гарантий, что неизлечимо больному удастся пройти переосвидетельствование и получить инвалидность, а вместе с ней и жизненно важные препараты. Вот что написала в редакцию «Новых известий» москвичка Юлия, мать 12-летней девочки, страдающей диабетом 1 степени с трех лет. «У нас распространенное «детское» заболевание, оно не лечится. В свое время государство это признавало, инвалидность была как бы пожизненной, продлевали без проблем. Мы тоже понимали, что болезнь дочери – это наш крест на всю жизнь. Уровень сахара в крови скачет, ребенок падает в обморок, слабость, плохое самочувствие, больницы, обследования… Каждый год у нее появлялись сопутствующие заболевания – хронический аутоиммунный тиреоидит, полинейропатия, аксонопатия икроножных нервов, тромбофилия, хронический гастрит, микроаденома гипофиза…. Целый букет, спровоцированый сахарным диабетом и его же усугубляющий. За семнадцать лет научились к этому приспосабливаться без скорой помощи, 10 раз в день измеряли сахар, выписанными препаратами снимали частые приступы гипогликемии. Короче, делали все, чтобы состояние здоровья хотя бы немного выправилось. Какие-то подвижки были. Врач сказал: если комиссия увидит нынешние результаты, то инвалидность могут убрать», - написала мать девочки. Она подозревает, что врачи, видимо, знали о переподчинении ВТЭКов, когда состояние инвалидов перестали оценивать по медицинским показаниям, а стали по экономическим. И приводит слова главного эксперта по медико-социальной экспертизе Александра Абросимова, заявившего: «Инвалид - это человек, которого государство признает таковым. Оно и устанавливает правила определения его состояния. Я вижу задачу нашей службы в том, чтобы жестко эти правила соблюдать». «Тогда наша семья не увидела в этом угрозы для дочери. Состояние Марины и без того ухудшилось, в ноябре 2014 года ее перевели на помповую инсулинотерапию. Лечились в связи с тяжелым состоянием статус «инвалид детства» ей продлевали без всяких оговорок», - пишет мама девочки. Которой по достижении возраста 18 лет пришлось пройти уже взрослую комиссию по энодкринологии. Там ей присвоили 3 группу инвалидности. Но два года спустя вступили в силу очередные изменений, и всех инвалидов начали отправлять на экспертизу по месту жительства. И новая комиссия отказала девушке в присвоении группы инвалидности, причем без объяснения причин, ссылаясь лишь на приказ Минтруда РФ №1024. А приказ этот гласит, что группа инвалидности зависит от начисления процентов: 10-30% - инвалидность не устанавливается, 40-60% - 3-й группа, 70-80% - 2-й группа, 90-100% потери здоровья соответствуют 1-й группе инвалидности. По словам мамы девушки, жалобы на частые гипогликемии члены комиссии игнорируют. И даже дневник и показания глюкометра не являются для них аргументами. Комиссия отказывается признавать нарушения в иммунной системе, тромбофилии, общее состояние пациентки вообще не рассматривается. Аналогичные этой истории фиксируются по всей России, заявила председатель московского общества инвалидов Вера Исаенко. Она называет проведенную реформу «самой зверской» из всех, что проводились в стране. По словам Веры Исаенко, работу службы медико-социальной экспертизы нужно считать неэффективной, это «искусственное и вредное порождение». «Сидящие там чиновники один раз увидели человека, отказали ему и больше никогда не увидят. Что с ним происходит, выживет он или нет, не их ответственность. И если в делах о врачебных ошибках мы часто доказываем вину и выигрываем суды, то статус инвалида нам удалось вернуть всего один раз за 10 лет!», - говорит она. И это действительно так. Как рассказала Udm-Info мама 4-летней Арины, инвалида по зрению, в 6 месяцев ее ребенку прописали коррекцию – очки и аклюдер (повязку на больной глаз). «В 9 месяцев стало хуже, начал косить глаз – выписали другие очки. Я стала спрашивать об инвалидности. Мне отвечали еще рано об этом говорить – зрение формируется. В год глаз стал западать, а меня успокаивали: зрение формируется. В 2 года я обратилась в частную клинику. И там нам сказали: «Вам положена инвалидность». Когда я объявила это лечащему офтальмологу, то в ответ получила конфликт, она назвала врача частной клиники некомпетентной. Тогда я обратилась за юридической помощью в «Центр медицинского права», и там мне помогли написать обращение в Минздрав УР. Оттуда мне ответили, что мой ребенок может пройти комиссию на получение инвалидности в поликлинике по месту жительства. Медикосоциальную экспертизу мы прошли без сложностей. В апреле этого года ребенку дали инвалидность», - рассказала она. Руководитель «Центра медицинского права» Удмуртии Александр Золотарев говорит, что обращения по поводу инвалидности к ним в центр поступают регулярно: «Ко мне за помощью не раз обращались матери, детям которых отказывали в присвоении статуса ребенок-инвалид. Есть приказ Минтруда №1024н с таблицей, в которой указаны основания, согласно которым назначается та или иная группа инвалидности. Процедура получения статуса инвалидности состоит из прохождения двух инстанций. Первая - медучреждение по месту жительства. Здесь больной проходит всех специалистов и на основании их заключений оформляется направление на прохождение медико-социальной экспертизы. Вторая инстанция – это МСЭ, где специалисты в соответствии с таблицей приказа минтруда РФ №1024н присваивают статус или отказывают в его присвоении. Так вот, на уровне первого этапа наблюдается занижение диагнозов, порой не принимается во внимание рекомендации специалистов федеральных центров, узких специалистов, перешедших в частные центры, оказывается давление на матерей. Ребенок, получивший менее 40% оснований по таблице минтруда, не признается инвалидом. Другими словами, пациенты оказываются между двумя наковальнями: поликлиникой и приказом минтруда № 1024н с его жесткими требованиями. Более всего страдают больные, находящиеся в пограничном состоянии на уровне 40%». Что остается родителям детей-инвалидов и самим инвалидам, которым отказывают в присвоении статуса. Только пользоваться советом вице-премьера российского правительства Ольги Голодец: занимать активную жизненную позицию, писать в разные инстанции и защищать свои права. «Ведь есть же законы более высокого уровня, их никто не отменял, есть в конце концов суд», - говорит она.