ЧЕРНАЯ СОТНЯ И КРАСНАЯ СОТНЯ
Если мы посмотрим на русскую жизнь начала века, то обнаружим много удивительного и непонятного. В стране существовало более десятка политических партий. "Запрещенные" социал-демократы легально заседали в Государственной Думе, а представители партий порядка и поддержки правительства не могли попасть в Думу. Революционных боевиков, если они не попадались на месте убийства полицейского или городового, отпускали с миром. Убийцы министров бежали с каторги и через несколько недель пили кофе на берегу Женевского озера. Политические ссыльные ехали в Сибирь за свой счет, а сопровождавшие их жандармы исполняли роль лакеев, бегали покупать продукты охраняемым и только что не отгоняли мух от спящих злодеев. Ниспровергатели строя печатались в легальных органах печати и тут же обвиняли строй в жуткой деспотии. Ссыльным выдавалось жалование, дворянам - офицерское, остальным - солдатское. Ссыльные расширяли кругозор и писали политические трактаты о том, как режим погряз в жестокости и лжи, из чего следовало, что сами пишущие к этим двум порокам отношения не имеют.
Выступающие в Думе требовали отменить смертную казнь за убийство полицейских, губернаторов и городовых, как, впрочем, и министров, и горячо приветствовали сообщения о новых убийствах. Премьер-министр на оскорбления требовал сатисфакции, то бишь звал к барьеру обидчика по образу Евгения Онегина и Ленского. Начиная с 1905 г. ежедневно социалисты убивали от 10 до 18 человек решительно ни в чем не повинных людей, часто просто прохожих, а либералы-интеллигенты обвиняли правительство в жестокости за то, что оно наказывает убийц.
Депутаты получали за свои призывы свергнуть правительство от этого же правительства 10 рублей в день, то есть по курсу 1985 г. минимум 400. Газеты и журналы той поры в большинстве своем напоминают сегодняшние. Так и кажется, что их редакторы и авторы статей прошли курс марксистско-ленинских "наук". Слова "царизм" и "самодержавие" сочетались со словами "отсталый" и "реакционный", "помещик" был не иначе как "крепостником". Лекции по марксисткой политэкономии читались в Политехнической музее Москвы. Цензуры на экономическое учения в России не было, так как они считались по наивности или недомыслию тех лет просто прикладными к народному хозяйству науками.
В стране существовала паспортная система. Но для того чтобы получить паспорт, приехавшему в 1906 г. в Петербург журналисту и врагу полиции В. Л. Бурцеву понадобилось всего 15 минут. Этот грозный документ был заполнен в участке со слов самого беспаспортного врага режима. Поездка в Париж, Берлин и любую страну была обыденна для любого гражданина "деспотической" России. Иностранцы очень любили сами ездить к нам и приезжали десятками тысяч. Валюта была, но только одна - рубль. Финансовое состояние России в начала века было самым устойчивым в мире. Золотое содержание рубля росло даже во время войны с Японией. Сама война, стоившая России около 2,5 миллионов рублей, для внутренней жизни империи шла незаметно. Налоги выросли лишь на 5%.
В то время как пресса, преимущественно либерально-еврейская, не переставала причитать о застое и реакции, личные доходы граждан - рабочих, крестьян, мелких служащих - выросли за двадцать лет почти в шесть раз. Государственный бюджет за это время - в три раза. В 1905 г. была построена Сибирская железная дорога, связавшая Москву с Владивостоком. Протяженность железных дорог за двадцать лет - с 1894 по 1914 - увеличилась в два раза. В кратных размерах увеличилась добыча угля, меди, выплавка чугуна и стали. Русские товары на Дальнем Востоке вытесняли японские и английские, как вследствие более высокого качества, так и по причине дешевизны. Русские ткани вообще не знали конкуренции ни по качеству, ни по цене, ни по красоте.
Благодаря поддержке правительства в стране с начала века быстро пошло в гору кооперативное движение, особенно на селе. Русские императорские университеты готовили лучшие кадры в мире. Западноевропейцы делали печальные прогнозы относительно будущности своих стран. Простейшие экономические расчеты показывали, что к 30-м гг. Россия будет безусловно доминировать над всей Европой. За двадцать лет численность русских за счет естественного прироста увеличилась более чем на 50 миллионов человек. Даже если бы мы не знали ничего, кроме этой цифры, и то могли сказать, что жизнь в стране была свободной, достаточно сытной, а в завтрашний день человек смотрел уверенно. Деревня благодаря реформам, проводимым по личной инициативе Царя, освобождалась от гнета общинного землевладения, приобретала новые орудия труда. Сбор хлеба увеличился за те же двадцать лет в два раза.
Но... поднимающееся русское государство ждали суровые испытания. Чиновная администрация уже давно тяготела к общей всем либералам культуре, она искала наслаждений и ни во что не верила. Именно правительство России вело страну под гильотину всеобщего разрушения. Одни и те же школы и университеты готовили и чиновную интеллигенцию, и интеллигенцию революционную. У обеих были одни и те же кумиры. И те и другие боялись ими же самими выдуманных обзывалок - "реакция", "обскурант", "пережиток прошлого". Имея общий язык с леворадикалами, правительство очень скоро оказалось у них в плену. Боясь ярлыков, правительство, бесконечно отступая, дошло до Думы, где было разрешено на государственные деньги вести агитацию против государства.
Но самым страшным было то, что возобновились убийства состоящих при должности лиц - городовых, министров, губернаторов, полицейских, даже простых солдат. Правительство, следуя за мнением "гуманного, интеллигентного общества", восприняло эти акты бандитизма чуть ли не как справедливое и должное возмездие своим же слугам за какие-то их грехи: зря по убьют. Витте, премьер-министр страны в 1906 г., просто считал убийц-революционеров героями, а сами убийства чем-то вроде спорта (см. С. Ю. Витте. "Воспоминания", т. 3, с. 43).
С началом века началась та путаница понятий, которая сопровождает нас все последующие годы. Возникли ругательные термины: "черносотенец", "погромщик", "националист". Казалось бы, погромщиками следовало назвать тех, кто громил народ, его обычаи и культуру. Но леворадикалы, для которых характерна тактика перевертышей, все своя пороки приписывали другим.
Русская жизнь не может быть понятна без учета того, что в среде интеллигенции тон задавали евреи и полукровки - русско-еврейские, польско-еврейские. Из их среды шло особое неприятие коренных начал русского народа. С помощью денег евреи легко получали дворянство и приобщались к высшему обществу. Народ русский был для этих людей чужд по всему своему складу. Отсюда такая жестокость даже в теориях. Отсюда и ставка в бунте и терроре на неоперившуюся молодежь, необразованную, но уже обозленную теориями классовой борьбы.
В 1905 г. вслед за "булыгинским" манифестом от 18 февраля, а затем манифестом от 17 октября Царь создает в стране парламентское правление. Власть постепенно переходит в руки разрушителей Русского национального государства. В 1905 г. массы народа выходят на улицы. С одной стороны леворадикалы, с другой - возмущенные русские люди. В октябре 1905 г. почти во всех городах России произошли столкновения. Боевики из Бунда, из числа социал-демократов и эсеров были разбиты, и тут же нашли виновных. Раздались крики:"Караул, черносотенцы! Полиция, куда смотрит полиция!" С этого времени пошли и вопли о еврейских погромах. Откуда вдруг такая связь? Революция русская, а погромы еврейские?
В начале власти растерялись, полиция исчезла с улиц, а губернаторы во многих местах сами приветствовали социалистов (Москва, Уфа, Казань, Иркутск). На Юге же эта так называемая революция приняла форму погрома русской совести и чести. И тогда, именно потому, что власть растерялась, народ и смог взять дело спасения Отчизны в свои руки. Это был стихийный акт самообороны. Как за три века до того, в смутное время, народ поднимался во имя спасения нации.
Первой правой национальной организацией стало Русское Собрание, возникшее в конце 1900 года. Общество управлялось Советом из 18 человек.Конечно, в настоящем хаосе красного бунта, клеветы на русскую историю, на саму Церковь и царя Русское Собрание не могло удержаться на академическом уровне хладнокровного исследования прошлого и литературных беседах. Его собрания быстро приобретают политическую направленность. В рядах Русского Собрания были сосредоточены лучшие интеллектуальные силы страны. В больших городах та интеллектуальная элита, которая исповедовала принцип "православия, самодержавия и народности" постепенно объединялась в местные отделения. Интерес к русской истории и культуре привей к желанию защищать эту историю и культуру.
В 1902 г. отдел Русского Собрания открывается в Харькове, в 1904 г. Отделения Р. С. возникают в Киеве, Варшаве, Казани, Перми, Вильне и др. городах. В конце 1904 г. благодаря активности члена правления Русского Собрания Б. Никольского в Петербургском университете создается первое монархическое объединение - Кружок русских студентов. Таким образом, был положен конец красному террору среди студентов, который так сильно мешал учиться и вовлекал студентов в бесконечные забастовки неизвестно ради чего и зачем. В 1907 г. Русское Собрание открывает в Петербурге собственную гимназию для детей от русских родителей.
В то время быть правым, быть консерватором и монархистом уже значило быть героем. На либеральный террор "власть Хама" в 1906 г. жаловался даже Мережковский. Когда вся печать была враждебна этим началам и глумилась над ними как только ей хотелось, выражать правые взгляды значило наверняка удостоиться эпитетов "реакционера", "прислужника охранки", "жалкого холуя" и т. д.
Русское Собрание издавало с 1903 г. "Известия Русского Собрания" (еженедельник), а также "Сельский Вестник", "Пахарь" и "Русское Дело" (оба под редакцией С. Шарапова), журнал "Мирный Труд" проф. Вязигина (в Харькове), "Русь православная и самодержавная" (в Казани), "Русский Листок", "Русская Речь" (в Одессе) а еще целый ряд других печатных органов, стоящих на тех же позициях.
Все главные правые политические организации были созданы в промежуток с осени 1905 г. по лето 1908 г. Они создавались стихийно, как протест против бесчинства "краснофлажников", бандитских налетов на церкви, крестные ходы, на кощунственные глумления еврейских боевиков над святынями русского народа. Сионистский журнал на английском языке "Маккавей" в ноябре 1905 г. писал в статье "Еврейская революция" Якова де Хааса:"... революция в России - еврейская революция еще и потому, что евреи являются самыми активными революционерами в царской Империи".
Ленин в разговоре с Дармшаттером, говоря о революции 17-го года, сказал, что большевики некогда на смогли бы победить, если бы в каждом российском городе и местечке не жили бы евреи, которые активно поддерживали большевиков (см. А. Дикий. "Евреи в России и СССР". См также "Воспоминания" Витте).
Начиная с эпохи великих преобразований Александра II дворянство в значительной своей части становится либеральным и утверждается в мысли о благодетельности конституции и ограничения самодержавия. Во многих дворянских собраниях, клубах с той поры стало модно провозглашать тост за конституцию, республику и даже Царство Божие на земле под "священными" знаменами "свободы, равенства и братства". Фронда была всеобщей модой, и в салонах не много нашлось бы смельчаков защищать государственные устои Русского государства. Попытка Александра III увеличить количество дворян в земствах не делало их более правыми.
И только когда в 1904 г. стали гореть усадьбы, когда разрывы бомб стали постоянным аккомпанементом городской смуты, только тогда многие из дворян как бы на мгновенно увидели свое страшное будущее и содрогнулись в ужасе.
За 1905-1906 гг. была сожжено и разграблено около 2000 усадеб. Там. где православие и приходская жизнь на селе оказались не в почете, там легла смертная тень первобытной одичалости. Грабили, разбирали по бревнышкам. тащили нужное и ненужное, ломали и гадили под воздействием пропаганды "сознательных товарищей" - эсдеков и эсеров. Ломали даже больницы, тащили из-под больных тюфяки. Торопились побольше нахапать. Социалистическая пропаганда, так популярно объяснившая, что Бога нет и что все богатство есть плод воровства и грабежа богатыми бедных, пускали глубокие корни и в самом крестьянстве.
В декабре 1905 г. началась стрельба на улицах Москвы. Террористы, вдохновляемые "мудрыми" указаниями своих вождей, стреляли из-за угла, из подворотни в большие скопления солдат и тут же бежали через проходные дворы. Расчет был на то, что солдаты, открыв ответный огонь, будут убивать мирных жителей, в результате поднимется возмущение войсками и население присоединится к восставшим. Когда революционеры решили прикончить власть русскую, историческую, и против стеной встал тот самый народ, который они шли освобождать, тогда и раздались вопли: "Куда смотрит власть?", "Это же погром!". "Где полиция? Почему нет войск?"... Тогда эту волну народную еврейская революционная печать назвала черносотенной. "Не черная сотня, а черные миллионы!" - восклицал в "Новом времени" П. А. Столыпин.
Лето 1905 г. ознаменовано политической активностью дворянства. Еще в январе Московское губернское дворянство составило всеподданнейший адрес Царю в редакции группы Самарина. В нем говорилось о необходимости сохранить самодержавие и признавалась несвоевременность проводимых реформ впредь до полного подавления бунта. Можно смело сегодня сказать, что эти слова отвечают истине. Не будь созвана Царем Государственная Дума, Россия и по сей день не знала бы ни революционных вакханалий, ни концлагерей. В вопросе о целесообразности Государственной Думы, о военном положении, отношении к левой прессе и некоторых других все монархические правые организации резко разошлись со Столыпиным. Закономерно, что именно столыпинская партия октябристов во главе с А. II. Гучковым сыграла главную роль в февральском перевороте.
По мысли членов Монархической партии, формула русской государственности выглядела следующим образом: твердая самодержавная власть, опирающаяся на дворянство и духовенство с восстановленным патриаршеством и приходской жизнью, на верную царю бюрократию и на весь православный народ, беспощадно истребляющая крамолу. Монархическая партия требует введения военной диктатуры до полного уничтожения крамолы и скорейшего разгона гнезда революционной пропаганды Государственной Думы. Эти требования стали общими требованиями целого ряда правых организаций. Русская Монархическая партия отводила решающую роль Церкви.
Союз русских людей выступал в начале своей деятельности (1905-1906 гг.) за созыв сословного Земского Собора. Чиновничий корпус присвоил себе прерогативы царской власти. Царь должен слышать голос самого народа, быть к нему лицом к лицу. Созыв Государственной Думы по принципу западноевропейского парламента недопустим: политические партии всегда преследуют лишь свои личные, эгоистические цели. Власть в таком партийном парламенте всегда принадлежит тем, у кого меньше совести, больше денег и наглости. Интеллигенция и бюрократия в России состоят из "жидов" или людей, ими одурманенных и подкупленных, что несложно, так как большая часть банков и торговли принадлежит евреям. От этой "ожидовелой" интеллигенции идет революционная зараза...
С самого начала революционной анархии на борьбу поднимается Церковь. 15 января 1905 г. Святейший Синод Русской Православной Церкви обратился с воззванием "к возлюбленным чадам святой православной Церкви". В воззвании объяснялось, что беспорядки во многом вызваны подкупом революционеров, которым враги России прислали значительные средства.
Заметим попутно, что это во многом была правда. Считается, что деньги не делают революции, но правда также и то, что революция делается на деньги. Всегда. Внутренние враги русской национальной государственной власти никогда не отказывались от помощи ее внешних врагов.
"Врагам нашим, - говорилось в воззвании Святейшего Синода, - нужно расшатать твердыни наши - веру православную и самодержавную власть царскую. Ими Россия жива, на них возросла и окрепла и без них погибнет". Через 12 лет истинность этих слов была удостоверена самым наглядным образом. Таким образом, монархическое и национальное движение с помощью священников пришло и к простому народу и охватило все социальные слои.
Правые никогда, ни разу, ни при каких условиях не призывали убивать кого бы то ни было. Все столкновения между русским населением и еврейским всегда провоцировались теми, кто расшатывал государственный строй России и был заинтересован в гражданской смуте, теми, кто рвался к власти и в этих целях не щадил ни евреев, ни русских, ни татар, ни армян. Все как в наши дни. Одна и та же темная сила, и одни и те же приемы. То, что тогда называлось погромами, теперь называется "русским фашизмом".
В 1905-1907 гг. движение правых было всенародным. В это время народ, брошенный властями, сам организовался и повел беспощадную борьбу с крамолой. В провинции, даже в деревнях, возникают Дружины борьбы с крамолой. В феврале 1905 г. Общества националистов Киева, Херсона, Кишинева, Бендер, Аккермана и других городов Юга России распространяют прокламации.
Подлинной массовой организацией, сплотившей и поглотившей многие другие провинциальные правые движения, стал Союз Русского Народа. Создание Союза Русского Народа связано с именем А. И. Дубровина. По профессии врач, практикующий по преимуществу среди богатых евреев, он до 1905 г. ничем не проявлял своей политической активности. Но постепенно он знакомится со многими правыми деятелями из Русского Собрания и "Союза Русских людей", сам бывает на различных собраниях и митингах. Постепенно вокруг него образуется кружок единомышленников. Это художник А. А. Майков (сын поэта), проф. римского права Б. Никольский, член Русского Собрания, специалист по иудаизму и масонству Бутми, уже знакомый нам П. Ф. Булацель, С. И, Тришатный и другие.
Из программы Союза Русского Народа: "Благо Родины - в незыблемом сохранении православия, русского неограниченного самодержавия и народности. Русский народ - народ православный, а потому православной христианской Церкви, которая должна быть восстановлена на началах соборности ... Самодержавие русское создано народным разумом, благословлено церковью и оправдано историей; самодержавие наше - в единении Царя с народом".
Это было время наивысшего расцвета монархического народного движения. В это время выходят все новые и новые газеты и журналы правого направления. Не менее 80. Левые же газеты содержались за счет отчислений Банков. Деньги левым газетам давали и капиталисты (Рябушинский, Мамонтов, Морозов и др.), давали сионистские организации, доход которых в совокупности по России, согласно их официальному сообщению, составлял около 30 млн. марок. Много денег поступало от зарубежных таинственных организаций. Правые организации не имели вовсе, за названным единичным исключением, богатых меценатов.
Правые организации постоянно предупреждали правительство, что страна, отданная на откуп враждебной печати, идет к катастрофе. Необходимо срочно создать по всей России национальные газеты. Не было ни одного съезда правых партий, где не принимались бы подобного рода послания к Царю. Особую прозорливость показал Н. Н. Тиханович-Савицкий, председатель астраханской народной монархической партии. Второго декабря 1916 г. он пишет Царю:"Печать, особенно провинциальная, почти вся в руках левых и евреев". 20 марта 1916 г. он шлет телеграмму Ростовскому отделению Монархической партии: "Подготовлен решительный натиск на верховную власть. Молите государя не слагать самодержавия. Нельзя отдать Россию сумасшедшим..."
К 1916 г. в стране уже оставался только призрак самодержавия. Почти вся хозяйственная жизнь страны и все органы самоуправления были в руках враждебных правительству лиц - земских и городских управ и их бесчисленных комитетов, которые якобы должны были на государственные деньги помогать фронту. Но вместо помощи готовился переворот и Царю это было хорошо известно, как и министерству внутренних дел.
Главное в это бурное время убедить, разбудить, не дать вовлечь людей в забастовку, в подпольные кружки, в террор. Активные деятели Союза Русского Народа все время на колесах, в дороге. Они создают ячейки, везут с собой литературу, организуют собрания, диспуты, доносят до людей смысл анархии, как смертельного заговора против русского народа. В 1905 г. верные престолу монархисты, такие вот служащие, рабочие, торговцы, пошли в казармы и на заводы. Это они пришли к семеновцам незадолго до их отправления в Москву на подавление восстания в 1905 г. и вели там с солдатами разъяснительные беседы - кому нужно освобождать народ от его природных государей, от его православной Церкви. И если революция была подавлена тогда, то только благодаря простому народу, объединившемуся в союзы и общества, партии и лиги.
Известно, что "несознательность" русского человека, его вера и убеждения вызвали раздражение "сознательных товарищей". Каждый раз, как обнаруживалось, что русский человек не желает прыгать сам в петлю революции, вся левая и прогрессивная печать дружно называла его отсталым, тупым и рабским народом. Правые организации создавали рабочие артели, как скажем в Одессе судовых рабочих и железнодорожников, не допускавших забастовок на железных дорогах. Забастовочная волна 1906-1907 гг. захлебнулась именно из-за того, что встретилась с организованным Союзом, антизабастовочным рабочим движением.
В 1907-1912 гг. Союз Русского Народа раскалывается, из него выделяется Московское отделение во главе с пр. И. Восторговым. Затем в 1908 г. выделяется группа Пуришкевича, основавшего Русский Народный Союз имени Михаила Архангела (получил большое распространение на юге России). Затем выделяется "дубровинский Союз Русского Народа". Прежний Союз остается под началом Маркова, 2-го знаменитого думского оратора, лидера правых. Последние годы перед революцией число союзников тает. В руководстве идут выяснения отношений. Денег нет. Давление властей на союзников усиливается, а в отношении красных, наоборот, слабеет.
После урока, который красным был преподан народом в 1905 г., революция 17-го года уже готовится как обычный заговор. После революции деятелей правых организаций арестовывают. А после октября разыскивают и убивают. Лишь немногим удалось спастись. По мере приближения к 17-му году количество обращений правых партий к Царю и правительству увеличивается. За 3 месяца до февральского переворота на имя Царя поступают предупреждения о готовящемся перевороге. Назывались и сроки. Если бы революция вновь вышла да улицы городов и сел, то она вновь бы проиграла. По против внутреннего переворота, когда сама власть шла как заколдованная под гильотину, народные массы уже ничего не могли сделать. Решал лишь военный гарнизон и настроение некоторых рабочих групп одного города, Петербурга. Это и было учтено заговорщиками. Опыт 1905 г. не пропал для них даром. События разворачивались не по Марксу, а по Ткачеву, буква в букву. Но это уже другая тема.
После февраля 1917 года либеральное правительство многообразных кадетов и октябристов объявляет смертную казнь за пропаганду в пользу монархизма. То есть за убеждения. А ведь это они в Думе истерично кричали о деспотизме царского правительства. Тогда же были закрыты все монархические издания. Члены правых организаций арестовываются, и начинается мерзкая картина издевательств над ни в чем не повинными людьми.
Революционеры не тратили много времени на следствие и суд. Они просто убивали и убивали. Хотя еще совсем недавно, при царе, резвясь по европам, где им хотелось, на своих съездах они кричала о гуманности, об отмене смертных казней. После октября 1917 г. они уже не ломали комедии с гуманизмом. Либеральный гуманизм сделал свое дело. Он разрушил державу и подарил власть завоевателям, условно именуемым большевиками. Этому корпусу наемников враждебной русскому народу силы. Погибли все монархисты, кто не успел бежать за границу.
Сегодня имена замечательных русских публицистов, историков и богословов того временя старательно вычеркиваются из нашей памяти. Теперь нам навязываются имена тех, кто готовил власть для большевиков: мелькают имена кадетов, октябристов, генералов-предателей и их потомков с мягко грассирующим "р". Теперь они, эти потомки учат как жить.
А перед нами страна - великомученица - Россия. Дверь в нее еще закрыта. Пора распахнуть эту дверь, пора свободно войти в свою Россию, истинно народную соборную, православную, единовластную.
В.М. Острецов