Темное пятно истории: зачем в Перми решили увековечить "польперебежчиков"?

В Пермском крае продолжается увековечение памяти "жертв политических репрессий". На следующей неделе два жилых дома в историческом центре города обретут таблички в рамках проекта "Последний адрес", в одном из них в 1930-х годах проживали так называемые "польперебежчики" – студенты сельхозинститута Алексей Левчук, Руван Браун и Евель Миклавский. Все они были обвинены в шпионаже польской разведки, но позже реабилитированы.

2 июля региональное отделение общества "Мемориал" установит очередные мемориальные таблички общероссийского проекта "Последний адрес", увековечивающие память жертв политических репрессий, говорится на сайте организации.

Первая из четырех мемориальных табличек появится на высоком металлическом заборе, огораживающем частный дом по улице Достоевского, 1 в память о портнихе Пелагее Шабловой, которая в декабре 1937 г. была арестована и обвинена в "шпионаже, контрреволюционной и антисоветской деятельности" и уже в феврале 1938 г. расстреляна. В 1989 г. ее реабилитировали.

Остальные три разместят на фасаде 16-этажного жилого дома по улице Пушкина, 1, на месте которого в 30-е годы XX века находилось общежитие сельхозинститута. Студентов Алексея Левчука, Рувана Брауна и Евеля Миклавского в 1937 г. обвинили и расстреляли за "шпионаж польской разведки".

"В июле 1937 г. арестован Алексей Левчук, а в октябре 1937 г. – Рувин Брауман и Евель Миклавский. Все трое были обвинены в том, что якобы являлись "шпионами польской разведки". Приговорены к высшей мере наказания и расстреляны в один день – 23 октября 1937 г. Жуть произошедшего еще и в том, что, как и в случае с Пелагеей Шабловой, от этих студентов по сути ничего не осталось, даже фотографии – только одни архивно-следственные дела арестованных. Репрессированные студенты были включены следователями НКВД в так называемое "польское дело", объединяющее 41 жителя Перми. В 2015-2017 гг. в нашем городе уже были установлены семь табличек "Последнего адреса" в память о жертвах "польского дела", – сообщает пермский "Мемориал".

По правилам, табличка "Последнего адреса" может быть посвящена только одному человеку, инициатором ее установки тоже может стать один конкретный человек. Заявителями на установку мемориальных знаков студентам стали пермские общественные деятели и журналисты.

С августа 2015 г. в Пермском крае было установлено 29 мемориальных табличек: 17 из них – в Перми, остальные – в городах и селах региона. Напомним, что проект "Последний адрес" является калькой с с немецкого, посвященного жертвам гитлеровского нацизма, то есть, в основном - истребленным евреям, и за это уже не раз критиковался историками, по их мнению, цель инициативы "мемориальцев" в том, чтобы уравнять СССР с гитлеровским режимом.

Вот как в "Мемориале" описывают события, связанные с "польперебежчиками".

В августе 1937 г. НКВД запустил "польскую операцию" – "первый советский репрессивный процесс, который осуществлялся не по политическому или социальному, а по национальному признаку". Якобы 77% от общего числа арестованных в ходе "польской операции" были расстреляны.

"Согласно приказу НКВД №00485, репрессиям подвергались не только собственно поляки, но и так называемые "польперебежчики" – в основном этнические белорусы, украинцы и евреи, в силу разных причин и в разное время нелегально перешедшие советско-польскую границу, прошедшие фильтрационные лагеря, поработавшие на стройках ГУЛАГа и к 1937 г. чувствовавшие себя обычными советскими гражданами. Именно "польперебежчики" стали основными жертвами польской операции в Перми", – сообщает "Мемориал".

Обычно "польперебежчиками" становились молодые люди из белорусской глубинки, решившие покинуть "бесперспективную" Польшу ради советской Белоруссии.

Белорус Алексей Левчук в 1919 г. переехал из охваченной гражданской войной России в Польшу, где вступил в "Белорусскую селянскую работницкую громаду" – национальную белорусскую организацию, "совмещавшую просветительскую работу с легальной борьбой за гражданские и политические права белорусской общины Польши". С приходом к власти Пилсудского организация была разгромлена и объявлена вне закона, а Алексей был арестован и приговорен к аресту на 14 дней за участие в собраниях.

Дом по улице Пушкина, 1 в Перми

В первый раз он перешел польско-советскую границу после этого ареста в конце 1926 г. "ввиду тяжелого положения трудящихся". Был задержан на пограничной заставе, после двухдневного заключения за нелегальный переход границы отправлен обратно в Польшу.

В сентябре 1928 г. Алексей Левчук был мобилизован в польскую армию и по август 1929 г. служил рядовым во втором железнодорожно-саперном полку на станции Яблонна. За драку с офицером был отправлен в дисциплинарный батальон в крепости Иван-Город и пытался бежать в Советский Союз. Из Варшавы на поезде доехал до станции Лунинец, оттуда перешел границу пешком в военной форме, но был арестован и отправлен в Свердловск. До приезда в Пермь Алексей Левчук жил в Ирбите, учился в сельхоз-рабфаке. В Пермь приехал в августе 1936 г. для поступления на учебу в сельхозинститут.

В 1937 г. Левчука арестовали за участие в "польской операции" в Перми, позднее – обвинили в шпионаже и приготовили к высшей мере наказания. В 1957 г. он был посмертно реабилитирован Военной коллегией Верховного Суда СССР.

Еврей Евель Миклавский родился и вырос в Белостоке, одном из крупнейших городов Второй Речи Посполитой. В кругу Евеля Миклавского социалистические идеи были весьма популярны: на допросе в 1937 г. он говорил о многочисленных задержаниях польской контрразведкой – дефензивой – своих родственников и друзей, перечислял родственников, живущих в Советском Союзе. В декабре 1932 г. Евель и два его друга решают вместе бежать через границу, чтоб "лично убедиться в грандиозной стройке в СССР". Перейдя границу, они добровольно передали себя в распоряжение советским властям.

В "Мемориале" предполагают, что после этого троих приятелей отправили в минскую тюрьму, после – в Саровский концентрационный лагерь. Оттуда Евель Миклавский был переправлен в один из лагерей ГУЛАГа в Надеждинске (ныне – Серов) Свердловской области. Возможно, там Евель познакомился со своим будущим сокурсником Рувином Брауманом.

Поляк еврейской национальности Рувин Брауман в 1920-1930-х гг. "был осведомлен своим другом из СССР, что в СССР жить гораздо лучше, чем в Польше", поэтому вместе со своим старшим братом и его женой в 1933 г. нелегально перешли границу Советского Союза. Далее – арест и отправка в Саровский концентрационный лагерь.

После Саровского концентрационного лагеря и лагеря в Надеждинске Рувин Брауман учился на рабфаке в Нижней Салде. В 1937 г. Евель и Рувин поступили в пермский сельхозинститут. В студенческом общежитии они проживали в одной комнате.

Миклавский и Брауман осуждены за шпионаж и 23 октября 1937 г. были расстреляны. Браумана вместе с остальными 40 поляками "контрреволюционной группировки" реабилитировали Военной коллегией Верховного Суда СССР в 1957 г., Миклавского – в 1989 г. прокуратурой Пермской области.

При этом "Мемориал" делает далеко идущий заход на то, что в "польской операции" якобы "отрабатывались те методы, которые позднее были использованы по отношению к чеченцам, калмыкам, евреям, немцам, крымским татарам и другим репрессированным народам Советского Союза", хотя такое сравнение, конечно, неуместно и даже исторически неверно, ведь высылаемые народы, на территории которых во время Великой Отечественной войны дезертирство и переход на сторону гитлеровской Германии был массовым, не расстреливались, а депортировались с этих территорий.

Историк, автор книг по сталинской эпохе Игорь Пыхалов утверждает, что "польская операция" действительно была и в ней не обошлось без "перегибов", однако нельзя забывать, что Польша открыто позиционировала себя врагом СССР.

"Пострадало много невинных людей, но надо при этом ясно представлять ситуацию, в которой это все происходило. Польша тогда являлась для нас врагом. Причем это был не наш выбор, а сознательный выбор Польши. Эта страна позиционировала себя как наш противник, который собирался участвовать в грядущей войне против нас и собирался делить нашу территорию. Это не скрывалось, об этом свидетельствует множество документов, которые сегодня известны. При этом получалось так, что из-за того, что у нас было общее прошлое в составе царской России, то в СССР оказалась многочисленная диаспора поляков. Естественно, что в этой среде польские спецслужбы и польская разведка активнейшим образом вербовала свою агентуру. Опять же, фактически с хрущевских времен заявления о том, что у нас тут были польские шпионы, по умолчанию воспринимаются ернически, мол, такого не было и быть не могло", – рассказал Накануне.RU историк.

После того, как в 1939 г. польское государство прекратило свое существование, был обнародован обширный архив русской разведки, который до сих пор хранится в архивах в Москве.

"Там выясняются любопытные вещи, что на территории СССР в разные годы действовало порядка 48 польских резидентур. А в одной резидентуре работает не один человек, а гораздо больше. Действительно, были агенты и, действительно, людей засылали в страну под видом беженцев и перебежчиков. Другое дело, что способность отсеять зерна от плевел, к сожалению, наша контрразведка проявляла не всегда. Действительно, получилось так, что пострадали и невиновные. Но тут же опять интересно, что если в 30-е гг., можно сказать, были массовые и необоснованные репрессии, то уже в хрущевское время и во времена Горбачева и во времена Ельцина происходило то, что я бы назвал массовыми и необоснованными реабилитациями. Когда те же самые люди, которые были осуждены в 30-е годы, так же огульно реабилитировались", – добавил Пыхалов.

Фамилии Левчука, Миклавского и Браумана историку неизвестны, но не исключено, что участники проекта "Последний адрес" могут оказаться отнюдь не невинными репрессированными.

"В конце концов, имеется архив польской разведки. Если хотите убедиться в их невиновности, достаточно сходить туда и убедиться, что там не встречаются подобные фамилии. Может быть и такой весьма интересный сюрприз, что люди могли оказаться в числе резидентов. У нас уже были подобные прецеденты, когда люди, считавшиеся реабилитированными по статье "шпионаж", при документальной проверке оказывались польскими шпионами или шпионами стран Прибалтики", – заключил Игорь Пыхалов.

Напомним, что к деятельности "Мемориала" по теме репрессий в сталинскую эпоху скептически относятся многие эксперты, проект уже серьезно дискредитировал себя, когда инициаторы "табличек репрессированным" задумались о реабилитации "власовцев".