Великие комедийные актрисы нашего театра и кино. Статья третья. Родное лицо. ИРИНА ВСЕВОЛОДОВНА МУРЗАЕВА

     «Дорогая Софья Владимировна!

     Последнее время между нами возникал иногда холодок, который я всегда внутренне переживала очень тяжело, так как люблю Вас всей душой за творческое и человеческое добро, которое Вы мне делали. Думая о наступающем 54-м годе, я всей душой желаю, чтобы было опять тепло и уютно.

     Здесь, вдали от театра, когда мне бывает трудно, я всегда вспоминаю мои «университеты» при Вас, т. е. все наши совместные спектакли, Ваши беседы и советы. Меня это укрепляет и очень помогает...»

     В относительно молодом возрасте она сыграла в кино лишь две роли изатемнадолго исчезла с экрана. илишь через 20 лет вернулась в кино, но уже в возрастном амплуа комических старух. но и его онасумела углубить и расширить, соединив комизм с тонким трагичеким психологизмом.

Ее фирменными шаржевыми приемами стали губы "в ниточку", хват под локоток и смех плечиком к щеке. Ее самые знаменитые работы – Свадьба (1944), Анна на шее (1954), Девушка без адреса (1957), Вечера на хуторе близ Диканьки (1961), Сказка о потерянном времени (1961), 12 стульев (1971), Старики-разбойники (1971), Сказка, рассказанная ночью (1981)…

        Ни одной главной роли. Но она не довольствовалась привычным амплуа «комической старухи». Она его довела до совершенства. Как это могла бы сделать лишь она, Ирина Мурзаева. Шляпка с вуалькой, вздернутое плечико, кокетливая улыбка – о, это не простая бабка (кстати, нередко роли Мурзаевой в титрах именно так и писались). Это, извините, женщина. В возрасте, да. Но – женщина! 

       Платок, завязанный под подбородком. Темный передничек. Усталые глаза. 
«А ты что это удумала? Губы красить?! Ах ты!..» – и первой подвернувшейся под руку тряпкой стала хлестать взрослую дочь, уже вдовую, председателем колхоза намедни прилюдно избранную. Так вот потому¬то и негоже губы красить! Это же срамота какая  

      Одна из самых лучших ролей-Мама председательницы в фильме "Простая История". Сначала насмешив публику изумленным"Это за что ж тебя!?", затем отхлестав "здоровую дуру" (свою вдовую дочь) тряпкой за помаду на губах, она мудро и просто напутствует свою дорчь:" Перед людьми не возносись, держи себя сурьезно, незабывай, что ты - вдова... А Ваньки Лыкова чтоб тут больше идуху не было!"... А затем эпизод, бьющий в самое сердце. Хоть она и учила свою дочь мудрости,  но дочь не слишком-то послушалась. И мать смирилась. И вот мы видим сидящих за столом Ваньку (Василий Шукшин) и Маму - решил деревенский мачо сделать эту свою связь с СашейПотаповой более тесной, ибо выгодно теперь- любовница стала местной начальницей. Но Саша (Нонна Мордюкова), обиженная  отцом Лыкова, внезапно входит в избу м смотрит на мать. И Мама вдруг в момент все поняла, и так стеснительно спрятала рюмочку с водочкой, принесенную хитреньким Иваном.  Вот как она сумел за несколько секунд сыграть такой подтекст и еще так, чтобы он всем стам понятен?  Талант психолога?

      Сама Нонна Мордюкова  которая в "Простой истории" снималась вместе И. Мурзаевой, потом так вспоминала об актрисе: "Это была наша отрада, чудо из чудес! Бывают же такие люди – безвозрастные. Иногда она напоминала девушку – красная, скромная. Но тут же могла послать матом. Она безумно любила сына, и дети постоянно к ней липли, даже самые маленькие. И не только дети, с ней каждый хотел поговорить. Раскрепощенный, нескончаемо интересный человек, безумно талантливая актриса.. Если бы все были такими, как она и моя мама, мы летали бы на крыльях, жизнь была бы намного легче и справедливей".

      А как Ирина Мурзаева бесподобна в роли «беспомощной бабушки» в кинокомедии «Опекун», режиссёров Альберта Мкртчяна и Эдгара Ходжикяна снятая на киностудии Мосфильм в 1970 году. Весёлое и незамысловатое кино, смотрится легко и просто. Сочетание сатиры с любовной линией. Эта лента имела немалый успех в советском прокате.

      Станислав Садальский, которому тоже посчстливилось работать вместе с Ириной Всеволодовной, назвал её в своейстатье НЕЗАСЛУЖЕННОЙ АРТИСТКОЙ

http://sadalskij.livejournal.com/1567507.html

 Вульф о Мурзаевой:

http://russia.tv/video/show/brand_id/3962/episode_id/99325/v...

 В журнале "Советский Экран" было опубликованное единственное интервью с ней. Вотоно, перепечатываю его полностью

ИРИНА МУРЗАЕВА : "...И эксцентрический ключик "

Когда Ирина Мурзаева идет по улице, прохожие улыбаются ей. Потому что не раз от души хохотали, глядя на ее экранных героинь—быстрых как ртуть, немного чудаковатых, частенько попадающих впросак, но никогда не унывающих. Люди постарше вспомнят ленты своей молодости—«Сердца четырех», «Близнецы», «В шесть часов вечера после войны». В памяти других всплывут «Простая история», «Когда казаки плачут», «Женщины». Из молодых мало кто не видел «Женатого холостяка», а как не улыбнуться при виде Анны Христофоровны, специалиста по добрым советам! Да и для ребятишек Мурзаева «свой человек»—и потому, что много снималась в сказках, и потому, что часто выступает в их любимом киножурнале «Ералаш».
— Скажите нам, Ирине Всеволодовна, как начинался ваш путь в искусстве?
— Это у-ух куда надо возвращаться! К началу 20-х... Окончила театральный техникум имени А.В.Луначарского (нынешний ГИТИС). была актрисой Свердловского ТЮЗа, театра-студии под руководством Р. Симонова, Московского театра имени Ленинского комсомола. Всегда любила в искусстве яркую форму, острую характерность, комедийность. Так, в «Вишневом саде» я играла и Варю, и «клоунессу» Шарлотту Ивановну. Исполняла роли серьезные: скажем, учительницу Володи Ульянова в спектакле «Семья», фру Линде в «Норе» Ибсена, и комические—сваху в гоголевской «Женитьбе», миссис Уильфер в «Нашем общем друге» Диккенса или—под стать им—портниху в пьесе Погодина «Моль». Такие перепады для актера удивительно интересны!.. Потом мне и самой пришлось преподавать актерское мастерство, пробовать силы в режиссуре: в московском Лейкоме поставила спектакли «Мужество» по В. Кетлинской и «Новые люди» по роману Н.Чернышевского «Что делать?».
— А как пришли в кино?
— Все началось почти с курьеза. Я накануне, как назло, обожгла себе кончик носа: лечила насморк синей лампой да и случайно дотронулась до ее. Но на киностудию отважилась все-таки пойти и... Моя типровтзированная «нашлепка» на носу была замечена режиссером К. Юдиным, что он тут же дал мне роль маникюрши, этакой любопытной сплетницы, «королевы замочных скважин».
— Действительно, сатирическое попадание здесь было на редкость снайперским.
— Вообще-то работа не сразу пошла гладко. Я долго не могла приспособиться к специфике кино: играла по театральной привычке с нажимом, пока не увидела отснятый материал и не поняла, что. пытаясь все делать по правде, кривляюсь,—перед камерой надо делать все во много раз мягче, без нажима. Тогда смогла думать уже не только о технике исполнения, но ставить себе какие-то сложные задачи. Этот фильм стал «точкой отсчета», вехой в моей биографии. Хотя что дальше, было тогда неясно: шел 1941 год.
— Но и во время войны вы снимались. Назовем хотя бы «Свадьбу», поставленную в 1943-м, где вам довелось работать с Э.Гариным, Ф.Раневской, С.Мартинсоном. Что запомнилось больше всего?
— Как они мне завидовали... Да-да. Роль-то у меня там была небольшая, но в сцене за столом, изображая одну из свах, я должна была съедать в кадре настоящую котлету! Сейчас это звучит, наверное, смешно, а может быть, и неправдоподобно. Но было!.. Выросли новые поколения, не знающие того лихолетья...
— Яркий комизм и филигранная отделка характера персонажа стали постоянными спутниками ваших экранных работ. Для зрителей роли Ирины Мурзаевой при всем их разнообразии слились как бы а некий единый образ, обаятельный, узнаваемый, каждый раз встречаемый с радостью. Попробуем вспомнить, из чего складывался этот образ, к примеру, за последние годы. Итак, с вашим участием выходили фильмы «Опекун», «Старики-разбойники», «12 стульев», «Учитель пения», «Сдается квартира с ребенком»...
— ...«Поцелуй Чаниты», «Преступление», «Сказка, рассказанная ночью», «Розыгрыш», «Счастливая, Женька!», «Зудов, вы уволены!», «Если можешь, прости...». Да все-то вспоминать и смысла нет. Главное для актера—сознавать, чтобы ты всегда работал не ниже своих возможностей и что каждый раз хотел сказать людям что-то важное о них же самих, помочь им посмотреть на себя со стороны. Побывала я и в шкуре «темных сил». Играла одну-из злых волшебниц в «Сказке о потерянном времени», сваху, уговаривающую героиню «Анны на шее» выйти замуж за старика, фрейлину-интриганку из сказки «В тридевятом царстве» и многих других «злюк» и «вредин»... Экран позволяет примерять разные обличья: благодаря ему я становилась и деревенской бой-бабой, и бывшей балериной, и даже «моржихой», любительницей зимнего плавания.
— Приходилось ли вам что-либо придумывать для роли?
— Предлагать, придумывать, находить приспособления—это само существо актерского дела. Если ты заинтересовался ролью, фантазия начинает работать сама собой. Помню, в «Железном потоке» Е. Дзиган поручил мне сыграть бабу Гарпину. Я придумала, что, убегая из горящей станицы, она успевает захватить с собой лишь самоварную трубу и на протяжении долгого тяжелого пути не расстается с ней. Это была отнюдь не «хохма» — в этой трубе для Гарпины сосредоточен весь мир, надежда на то, что она снова обретет свой дом, свой очаг. Удачно найденная деталь помогла не только сделать образ запоминающимся (а из встреч со зрителями я знаю, что его помнят), но и более точно, ненавязчиво, без лишней дидактики сообщить нечто важное о диалектике самосознания моей героини, приходящей к пониманию смысла революции...
— Что для вас, мастера экранной миниатюры, главное, когда беретесь за небольшую роль?
— Стараюсь полностью использовать отпущенное мне фильмом время, быть внимательной к партнерам, досконально знать своего героя. Ведь самое важное в эпизоде—это оценка персонажем происходящих событий. От актеров «второго плана» зависит очень многое. Как известно, короля нередко играет его окружение. В эпизоде могут быть интересные пластические задачи; я особенно ценю возможность использовать элементы шаржа, гиперболы. К каждой роли надо найти свой ключик, так вот мой любимый ключик эксцентрический...
— С кем из ваших героинь предстоит нам встретиться а ближайшее время?
— На «Мосфильме» в картине В. Шамшурина «Зачем человеку крылья» о встрече бывших фронтовиков сыграла деревенскую бабусю. Она вроде бы охает да ахает на судьбу, но на деле бойкая, шустрая, ей все интересно. Играя своих героинь энергичными, заводными, я хочу показать, что наше поколение еще полно энергии и сил. Мы еще, как говорится, хоть куда!

беседу вёл П.Черняев 
Фото С.Иванова

Журнал "Советский Экран" №2 июль 1985 года .

Аздесь неплохаястатья о её жизни и творчестве. Для тех, кому интересно узнай о ней немножно подробнее:

Ирина Мурзаева

Принципиальная комическая старуха

Кто такая «комическая старуха»? Это постоянный персонаж озорных русских водевилей, шустрая или нелепая, ехидная или простодушная, но всегда самая смешная из всех героев пьесы. Актрисы этого амплуа были необходимы в любой труппе, будь то мюзик-холл или МХАТ. И со временем «комические старухи» уверенно перекочевали на киноэкраны. Самой яркой и самой любимой из них по праву можно назвать Ирину Мурзаеву.

Как ни странно, в жизни она была совсем иным человеком. Ничего общего с экранными героинями у Ирины Всеволодовны не было. Серьезная, образованная, интеллигентная, замкнутая, она даже не справлялась с житейскими обязанностями бабушки, как то сидение с внуками, прогулки в зоопарк, колыбельные на ночь. В молодости она даже представить себе не могла, какой штамп ляжет на ее творческую биографию. Но... обо всем по порядку.

Родилась Ирина Мурзаева в 1906 году в Красноуфимске Вятской губернии. Ее дед был управляющим на одном из местных заводов, о чем, естественно, актриса старалась не упоминать. Отец был художником, преподавал рисование. Мать учительствовала в начальной школе. Судьба кидала их семью по разным городам российской глубинки, пока, наконец, Мурзаевы не осели в Москве. Здесь под мамино руководство отдали двухэтажный детский дом на Шаболовке. В педагоги пошла вся родня: и папа, и тетка, и бабушка. Жили на первом этаже, работали на втором. Здесь же Ирина впервые соприкоснулась с таинством театрального искусства — папа организовал в детдоме театр теней.

В ту пору Ирина училась в гимназии. Она отыскала ближайший драмкружок и стала постигать азы актерского мастерства. Руководил тем драмкружком юный Николай Плотников — будущий мэтр советской режиссуры, звезда вахтанговской сцены и профессор ВГИКа. Но контакт Мурзаевой с Плотниковым был недолгим. Однажды он щелкнул девушку по носу, после чего она развернулась и ушла, впервые проявив свою врожденную принципиальность и бескомпромиссность. «Глупенькая, — сказал ей молодой педагог. — Ты никогда не станешь артисткой...» Но она решила доказать, в первую очередь себе, что станет. И поступила в Московский государственный театральный техникум им. Луначарского. Больше того, параллельно Ирина начала учебу в Литературном институте им. Брюсова, но через год решила, что с нее достаточно одной актерской профессии.

А потом была чудная работа в театре-студии Рубена Симонова. С каким восторгом Ирина Всеволодовна вспоминала это время! Сколотилась довольно пестрая группа: студенты, молодые любители и старые безработные профессионалы. Занимались бесплатно, пристанище нашли в Доме Армении. Но все безгранично обожали своего руководителя — блистательного артиста и мудрого педагога Рубена Николаевича Симонова. К работе в студии он привлек не менее талантливых людей: начинающего хореографа Игоря Моисеева, начинающего режиссера Андрея Лобанова и мастера художественного слова Дмитрия Журавлева. Первым спектаклем студии стала довольно примитивная, но все же забавная по тем временам пьеса «Красавица с острова Люлю». По сюжету компания неких капиталистов отправляется на остров дикарей в поисках загадочной принцессы Кокао, которую как раз и играла Ирина Мурзаева.

Сам Рубен Симонов, конечно же, больше времени и внимания уделял Вахтанговскому театру, которым руководил. И в студию обычно приходил поздно вечером, после спектакля. Его терпеливо ждали, предвкушая ту удивительную атмосферу художнической фантазии, какая возникала при общении с Мастером, заставляя прощать все его человеческие недостатки, забывать обо всем на свете и репетировать до рассвета эту пресловутую «Красавицу с острова Люлю». Симонов фантазировал смело. Он удивлял умением использовать и чьи-то робкие предложения, и даже окружающую обстановку. Сценической площадки как таковой в Доме Армении не было. Небольшая эстрада с колоннами плавно перетекала в уютный зрительный зал с такими же колоннами и далее — в фойе, где стояло несколько старинных вещей: часы, рояль, пара кресел. В этом фойе студийцы занимались с Игорем Моисеевым. Какие-то элементы его будущих хореографических сюит он использовал в постановке нескольких пантомимических сцен «Красавицы». Костюмы для светских сцен I акта консультировала и даже помогала мастерить самая знаменитая в то время художница-модельер Ламанова. А костюмы для дикарей Рубен Николаевич предложил изобрести самим. Был объявлен конкурс на самую выразительную одежду дикаря. Победил костюм из рогожи. В результате близлежащий хозяйственный магазин тут же был лишен всех запасов рогожи, к великому изумлению продавцов. Спектакль неплохо принимали в самых разных аудиториях, но большим мастерством студийцы, конечно, не обладали. Положение усложнялось и тем, что артистам приходилось подрабатывать, чтобы прокормить себя и свои семьи. Работала и Мурзаева — в детском саду.

Со временем студия приобрела надлежащий статус в системе УМЗП, получила помещение на Большой Дмитровке, а Ирина Мурзаева отправилась шлифовать свое мастерство в Свердловский детский театр. Через полгода она вернулась и сразу же окунулась в репетиции лучшей постановки студии Симонова «Таланты и поклонники». Все роли уже были распределены, и Мурзаевой предложили репетировать Матрену. Так как роль эта была небольшой, режиссер Андрей Лобанов не обращал на нее особого внимания, и у актрисы появилась возможность наблюдать процесс рождения спектакля как бы со стороны. Этот опыт ей пригодился, так как вскоре Ирине Всеволодовне было предложено заняться педагогикой в студийной школе. А уже на следующей постановке — «Дети солнца» — Мурзаева заняла пост ассистента режиссера и почти на равных общалась с Лобановым, споря и отстаивая свою точку зрения.

«Таланты и поклонники» пользовались успехом и у зрителей, и у критиков. Спектакль был сыгран более тысячи раз, причем с большим удовольствием и любовью. Студийцы выезжали с ним в Ленинград, Киев и другие крупные города.

Следующий этап — Московский театр имени Ленинского комсомола. Это звезды: Серова, Окуневская, Фадеева, Пелевин, Соловьев... Это великая «тройка», которая правила театром, — Берсенев, Гиацинтова и Бирман. «Тройка» решала все, от нее все зависело. Ирина Мурзаева держалась особняком. Она тоже была звездой Ленкома, сама поставила там два спектакля: «Новые люди» по роману Н. Чернышевского «Что делать?» и «Мужество» по В. Кетлинской. Но отношения с «тройкой» у нее не сложились. Серафима Бирман при всей гениальности была дамой завистливой и ревнивой. Она не любила актрис своего амплуа и, как известно, на этой почве рассорилась с Раневской. Она никогда не давала ролей в своих постановках Мурзаевой. И все же Ирина Всеволодовна беззаветно любила своих новых наставников. Она писала им отовсюду, куда бы не забрасывала ее жизнь, делилась впечатлениями, спрашивала совета, поздравляла с праздниками. Взаимностью ответила лишь Софья Гиацинтова. В 1953 году Мурзаеву пригласили на сезон в Харьковский государственный драмтеатр имени Пушкина — поставить того же Чернышевского, а заодно и Чехова. Спектакли собрали массу рецензий, но сама работа шла нелегко. Мурзаева пыталась найти поддержку у Гиацинтовой в письмах:

Как режиссер Ирина Мурзаева работала увлеченно, репетиции захватывали ее и заполняли все существо, из-за чего нередко возникали конфликты с администрацией Театра имени Ленинского комсомола и актерами. Она требовала присутствия на репетициях всех исполнителей по плану, а ей отвечали, что, помимо ее спектакля, есть и другие, поважнее. Умом она это понимала, но сердце ее бунтовало. К каждому актеру Мурзаева искала свой подход. Она чувствовала разные театральные школы, чувствовала гибкость и даже умственные способности своих «подопечных». Поэтому вела с ними отдельные беседы до и после репетиций, добиваясь поставленной общей цели.

В Театре имени Ленинского комсомола проявился и комедийный талант Мурзаевой. Несмотря на то, что играла она самые разные роли, наибольшим успехом пользовались Сваха в «Женитьбе», Шарлотта Ивановна в «Вишневом саде», миссис Уильфер в «Нашем общем друге» Диккенса. От фактуры никуда не уйдешь. Спектакли Ленкома в те годы были безумно популярны, в театр невозможно было попасть. После войны труппу пригласил в Югославию Броз Тито и наградил орденами. В 55-м актеры получили ордена и в Варшаве. Но через год Ирина Мурзаева из театра ушла. Навсегда. Она не приняла нового руководства, вновь проявив свою принципиальность. Сцена оставалась с ней только в кружках художественной самодеятельности, которые она вела долгие годы.

А что же кино? Кино началось, конечно же, со смешного. Подруга Мурзаевой Валентина Серова была приглашена на пробы фильма «Сердца четырех» и позвала ее с собой за компанию. А накануне Ирина Всеволодовна по рекомендации врача лечила насморк большой синей лампой, да и «клюнула» ее носом. В результате экстравагантная нашлепка на носу произвела такое впечатление на режиссера Константина Юдина, что он тут же предложил Мурзаевой роль Маникюрши.

Актриса была еще очень далека от кино. Она считала себя не фотогеничной и терпеть не могла фотографироваться вообще, даже в ролях. Но Константин Юдин обладал удивительной способностью находить актеров, он обладал особенностью открывать новые имена в кино, давать новое рождение актерам известным. Он подарил кинематографу Валентину Серову, Людмилу Целиковскую, Веру Орлову, Павла Шпрингфельда, Андрея Тутышкина. Он открыл двери в кино Ирине Мурзаевой, хотя это было поначалу нелегко. Дело в том, что ей не сразу удалось уловить разницу правды сценической и правды экрана. Ее пробы были неудачны, а репетиции и того хуже. Но режиссер терпеливо работал с ней, решив однажды «вылечить» будущую кинозвезду раз и навсегда: он показал ей отснятый материал. Мурзаева пришла в ужас от увиденного, от резкости, преувеличенности своих движений, жестов, мимики. Наблюдая ее реакцию, Юдин удовлетворенно ухмылялся и подхихикивал. С этого момента дела пошли лучше.

С Константином Константиновичем работать было легко. Актеры любили у него сниматься, их привлекали его легкость и комедийность. Он откровенно радовался удачным находкам, и это заражало всех на съемочной площадке. Однажды Юдин объявил Мурзаевой: «Ну, я придумал для вас кадр, который вас прославит!» Актриса смутилась и, веря ему безгранично, на этот раз не поверила. Однако при выходе фильма «Сердца четырех» на экраны не было случая, когда, говоря о Мурзаевой, не упомянули бы этот кадр: проселочная дорога, телега — и слащавая Маникюрша с зонтиком театрально бросает кучеру: «Трогай!» Памятна и другая фраза героини Мурзаевой, которая цитируется до сего дня: «Вас к телефону... приятный мужской голос».

Ирина Мурзаева «проснулась знаменитой». И хотя фильм несколько придержали на полке, слава все равно обрушилась на актрису и закрепилась следующей комедией Константина Юдина «Близнецы». Почти в то же время на экраны выходит знаменитая «Свадьба», где выдающиеся актеры Грибов, Раневская, Гарин, Абдулов, Мартинсон, Яншин, Коновалов играют в не менее блистательном окружении начинающих в кино Пуговкина, Блинникова, Понсовой, Пельтцер, Мурзаевой. Между прочим, все корифеи завидовали на съемках черной завистью именно Мурзаевой: ее героиня в сцене за столом съедала настоящую котлету! На тот момент, когда все «угощения» были бутафорскими, и нестерпимо хотелось есть, это было непозволительной роскошью.

Потом возникла длинная пауза, так называемый период малокартинья. И когда, наконец, Ирина Всеволодовна вновь появилась на экране, играть она стала исключительно старушек: «Анна на шее», «Когда казаки плачут», «Опекун», «12 стульев», «Сказка о потерянном времени», «Женщины», «Учитель пения», «Северная рапсодия», «Три дня в Москве», «Сказка, рассказанная ночью»... К каждому образу актриса придумывала особые штрихи, отыскивала характерные детали, приспособления. Великолепна находка Мурзаевой в картине «Железный поток» — самоварная труба! Баба Горпина, убегая из горящей станицы, успевает прихватить с собой лишь ее и не расстается с этой трубой на протяжении всего долгого пути. Режиссер Ефим Дзиган был очень доволен находкой. Ведь это была отнюдь не «хохма» — в этой трубе для Горпины сосредоточен весь мир, надежда на то, что она снова обретет свой дом, свой очаг. И это запомнилось зрителями. А как она вошла в образ! Кубанские станичники, участники массовок, «гутарили» с Мурзаевой как со своей. Некоторые даже недоумевали, почему это она большую часть съемок сидит на телеге, тогда как они лишены этой привилегии. Доказать им, что она артистка и городской житель, ей удалось только своим неумелым обращением с домашними животными.

В «Простой истории» героиня Мурзаевой — мать деревенской девушки Саши, которую играет Нонна Мордюкова. Дочь возвращается с собрания и устало сообщает, что ее выбрали председателем колхоза. «Господи! Это за что ж тебя?!» — ошеломленно спрашивает мать. Зрители смеются, а старушка начинает напутствовать новоиспеченного руководителя вполне серьезными, человеческими истинами: «Перед народом не возносись и себя не роняй. Держи себя сурьезно!» Простая, мудрая женщина, она не остановится перед высоким положением дочери, когда та решит слегка подкраситься, вспомнить, что она все-таки женщина — схватит тряпку и отстегает «здоровую дуру» по первое число. «Не забывай, что ты вдова!»

Популярна и одна из последних ролей Ирины Всеволодовны — старушка Анна Христофорова из кинокомедии «Женатый холостяк». Ее героиня — специалист по добрым услугам. Она вызывается помочь молодому симпатичному шоферу создать семью, и тут начинаются невероятные приключения, недоразумения, всевозможные казусы, что приводит к искреннему смеху в зрительном зале.

Героини Ирины Мурзаевой разные, хотя большей частью и комичные. Они не похожи одна на другую, даже если это ряд деревенских бабусь. Какая-то из них глуповата, какая-то мудра, одна шустрая и озорная, другая — уставшая и нерешительная. Сколько образов — столько характеров. Согласитесь, великовато для амплуа «комической старухи». Конечно, актриса далеко шагнула за пределы этого штампа, углубила его. Иной раз ее просили просто поприсутствовать в кадре, понимая, что для пробуждения улыбки у зрителей необходимо показать лицо именно Мурзаевой. И она охотно на это шла, понимая, что от профессии никуда не денешься. Хотя ее всесторонняя образованность и энциклопедические знания были достойны большего.

Личная жизнь Ирины Всеволодовны целиком зависела от работы. Она абсолютно не знала быта, ничего не понимала в так называемых рыночных отношениях. Ее легко было обмануть. Когда актриса увидела, как соседи увезли на санках мешок пустых бутылок, а привезли новый телевизор, то всерьез поверила их шутке — купили на полученные за стеклотару деньги. Сама она ненавидела магазины и предпочитала ходить туда пореже. Так же она сторонилась домашнего хозяйства. Когда ее сын, конструктор, человек с тремя техническими образованиями, подходил к телевизору с намерением посмотреть, почему он стал плохо работать, она лепетала: «Не трогай! Не отвинчивай! Мало ли что!..»

Любимым занятием Мурзаевой было вязание. За спицами могла просидеть весь день, а если не находилось работы, брала книгу и уходила в парк. Дом кино или другие какие общественно-творческие места она не посещала. Предпочитала общество подруг, которых искренне любила. Она умудрилась пронести дружбу с гимназических времен, оставаясь ей верной всю жизнь. За эти годы у нее появились еще только две подруги — актриса Нина Алисова и писательница Вера Кетлинская. Для Алисовой Ирина Всеволодовна ставила концертные номера. Работала на эстраде и с Сергеем Михалковым: поставила по его произведениям литературную композицию. Она практически не отдыхала, ей было скучно сидеть, ничего не делая. Если уж совсем нечем было заняться, она начинала приставать к снохе: «Тамарочка, ну придумай мне работу! Дай что-нибудь свяжу!»

Замужем Ирина Всеволодовна была дважды. Первый раз — в далекой юности. Ее вторым мужем был актер студии Р. Симонова Николай Толкачев. В 1938 году родился сын Борис. Но брак был недолгим. Мурзаева не простила нанесенной ей мужем обиды и вновь поддалась своей великой гордыне. Воспитывала сына одна, разрываясь между домом и работой. На гастролях актрисы покупали меха, а она искала что-нибудь для сынишки и звонила в Москву с расспросами о его здоровье. Благополучие ее не интересовало. Когда, вернувшись из эвакуации, Ирина Всеволодовна обнаружила в своей квартире семью беженцев, тут же перебралась к родне на Шаболовку, оставив дом совершенно незнакомым людям.

Все качества, которые были у Мурзаевой, поражали своим объемом. Если принципиальность — то до конца! Никаких компромиссов, никаких прощений, никаких уступок! Если надо собрать волю в кулак и совершить поступок — то отступать некуда: всю жизнь она курила, даже самокрутки, но когда попала в больницу с язвой — бросила вмиг и навсегда. Ее закрытость от всего лишнего в окружающем мире была феноменальной: она никого не помнила и не знала по фамилиям. «Кто это такой симпатичный?» — спрашивала на премьере. «Да как же, Ирина Всеволодовна! Вы же вместе снимались там-то и там-то!» — «Да? Подумать только!» На работу она ходила, как на работу. Пришла, снялась и ушла. Когда на киностудии все проходящие мимо улыбались и здоровались, она мило отвечала на приветствия, но спрашивать ее «кто это?» было бесполезно.

Так прошла вся жизнь. Шустрая, неуемная, быстрая, как ртуть, однажды Ирина Мурзаева сдала. Все вд