«Я точно заранее объявлю о завершении карьеры». Интервью с лыжником Сергеем Устюговым

Олимпийский чемпион на вопрос о том, будет ли он бегать дальше, ответил загадкой.

Фантастическое выступление Сергея Устюгова в завершающемся лыжном сезоне удивило многих. Летом он называл себя сбитым лётчиком, всячески намекал на то, что отбегает сезон и будет постепенно заканчивать, но в итоге подготовился так, что громил даже Александра Большунова. Одна удивительная победа в марафоне на чемпионате России чего стоит. И вновь интрига — завершит Устюгов карьеру или останется?

Но зачем гадать? Лучше спросить у самого Сергея, что мы и сделали.

«Сам удивился, что лыжи на марафоне можно было менять дважды»

— Сергей, давайте ещё раз вспомним ваш легендарный марафон на чемпионате России. Можете назвать его лучшей гонкой в карьере?
 — Нет, нет, это не лучшая в карьере.

— А какая тогда лучшая?
 — Даже если брать по марафонам — то на чемпионате мира в Лахти коньковый. Там уровень соревнований был совершенно другой, международный. Но если брать российские — да, лучший в карьере, потому что я не выигрывал ещё марафонские дисциплины на чемпионатах России. Я выиграл все дисциплины, кроме полтинника классического, полтинника коньком, и на 70 километрах нет побед классикой и коньком. И спринт-эстафета классическая. Теперь остались четыре дисциплины, которые мне нужно закрыть — галочку для себя поставить, что я выиграл их. С каждым годом это всё тяжелее, но поживём — увидим.

— Давайте проясним одну ситуацию. После финиша Большунов, а на следующий день и Червоткин, пожаловались, что не знали о возможности менять лыжи дважды. Вы, получается, знали об этом заранее?
 — Мне об этом сказал сервис, Женька Уфтиков. Мне за день приготовили три пары. Я пришёл и спрашиваю: как, три пары? А он говорит: у вас завтра разрешено две смены по правилам. Для меня был шок, что за сутки приготовили лыжи, и большое было удивление, что можно менять два раза. Я сходил на собрание региональной команды, уточнил, и они сказали, что да, разрешено три пары лыж. Я без задней мысли думал, что все посвящены, что на тренерском совете перед гонкой, наверное, всё было обговорено и информацию до спортсменов донесли. Не возьму на себя смелость говорить, кто у них ходил — может, не довели информацию до спортсменов, не уследил, и поэтому не поменяли. Кто-то недоработал — может, команда региональная.

«Есть хорошие новости, но озвучивать пока не буду»

— После той гонки вы обнадёжили, что не будете завершать карьеру. Сейчас всё в прежнем статусе?
 — Есть хорошие новости, но озвучивать пока не буду.

— У наших фигуристок есть такая особенность — они заявляют о приостановке, а не о завершении карьеры, а потом не выходят на соревновательный лёд. Или о залечивании травмы — и потом всё равно на выходят на лёд. Если вы решите закончить, вы нам скажете точно?
 — Да, я точно объявлю о завершении карьеры — наверное, это будет какая-то гонка, и я скажу заранее, что это будет моя последняя гонка. Может быть, летний период — и перед сезоном я скажу «ребята, извините, гоняться я больше не готов».

Тут главный вопрос — сделать чек-лист своего здоровья, посмотреть, что происходит с моим организмом, а потом уже от этого двигаться. В этом году в начале сезона были с давлением проблемы, с сердечно-сосудистой системой. Вроде удалось их решить, пропил таблеточки, и всё встало на свои места. После тяжёлой части сезона сейчас надо будет снова провериться, пройти обследование, и от этого двигаться.

«В прошлом году набрал порядка 10−12 килограммов, весил 92»

— С Маркусом Крамером держите связь? Он советует продолжать?
 — Он говорит: «Бегай до 2026 года, до Олимпийских игр в Италии». Поддерживает, говорит, нельзя ни в коем случае заканчивать. Разговаривали с ним буквально вчера-позавчера.

Я обычно в межсезонье набираю много килограммов, потому что двигаешься намного меньше, а ешь как обычно. В прошлом году набрал порядка 10−12 килограммов, весил 92, а боевой вес у меня на Олимпийских играх был 78. В этом году пришлось мне маленько тяжеловато. За месяц скинул 10 килограммов — они сами ушли, я двигаться начал — и из-за этого, скорее всего, появились проблемы с давлением и сердцем, я на это грешу. Врачи, с которыми общались, тоже так сказали. Маркус меня поддерживает. Говорит, что надо бегать, и сказал — в это межсезонье не больше пяти килограммов должен набрать.

— Вы ещё говорили в одном из недавних интервью, что посмотрите, будут ли предложения о работе. Какую работу рассматриваете? Это тренерство или, может, другая деятельность?
 — Это очень сложно, не готов рассуждать. Предложения — это хорошо, когда они поступают. Но сейчас мне сказали: «Для нас было бы лучше, чтобы ты бегал». Хорошо — тогда надо обсудить маленько другой план действий, помочь мне с обследованием и решить какие-то финансовые проблемы.

— Согласно некоторым инсайдам, вам даже готовы предложить должность в Югорской федерации лыжных гонок — это так?
 — Я не хочу работать в Югорской федерации лыжных гонок. Следующий вопрос (смеётся).

«Если я нахожусь с семьёй, то должен быть погружён в семью»

— Ну, а тренерская деятельность? Можете такое рассмотреть в будущем?
 — Я хочу находиться больше с семьёй, чтобы у меня была возможность возить с собой семью, чтобы я не проседал в финансовом плане и чтобы семья была рядом, чтобы у них были комфортные условия. Катаясь без семьи, находясь очень долгое время далеко, ты не видишь, как дети растут, и пропускаешь много всего интересного. И в тот же момент я такой человек, что если я решил, что должен тренироваться, то я должен чисто тренироваться, и фокус должен быть один. А если я нахожусь с семьёй, то должен быть погружён в семью. Так как мы сейчас катаемся и тренируемся в России, то совместить это больше получается. Всё свободное время после тренировок — на тренировках я уже это проходил в год пандемии — я отпахивал на сто процентов и выработал такой режим: встаю, играю с ребёнком, тренируюсь, и есть 30−40 минут посвятить время семье. Вечером, после второй тренировки, я опять посвящаю время семье. Если выработать такой график, это будет лучший вариант для продолжения спортивной карьеры.

— Семья Александра Большунова всегда путешествует с ним — и жена, и дочь. У вас с Еленой так не получается?
 — Все мы люди разные. У Александра сейчас один ребёнок, а у меня два, и скажу вам честно — с двумя детьми маленько тяжелее, и это нормально. Все сугубо индивидуальные личности. Если ему так удобно, он ездит так. А моей Лене не совсем так удобно.

— Лена, кстати, в телеграм-канале намекала, что вы готовите переезд. Куда именно — секрет?
 — Просто переезжаем (смеётся). Остаёмся в том же городе. Я вообще думал, что если буду заканчивать карьеру и появится какая-то работа, то, скорее всего, переедем в Ханты-Мансийск.

— Елена не планирует полноценно возвращаться на лыжню?
 — Полноценно она, скорее всего, не будет возвращаться. Будет выступать на ведомственных соревнованиях либо готовиться к определённым гонкам.

— Но вам советует продолжать?
 — Лена настроена на то, чтобы я продолжал и бегал как можно больше. Она сама — ярая болельщица, болеет, переживает за все мои травмы и моё настроение. Есть моменты, что, когда я тренируюсь с полной отдачей и вхожу в режим, обязательно у меня должен быть здоровый сон и хорошее питание.

«Можно на отдельных сборах прицепляться к биатлонной команде»

— А не думали ли попробовать себя в комментаторстве? Как Легков, как Панжинский.
 — Я не так много болтаю, как эти ребята (улыбается). На самом деле, не знаю. Всё равно они уже не первый год комментируют гонки, им это интересно. Как можно говорить о чём-то, пока вроде ты на лыжах бегаешь? Если я получил предложение о тренерской работе и пойду тренером — тогда начну погружаться в тренерскую работу, разрабатывать план работы, собирать тренерскую команду. Фокус переключится. Я не могу там чуть-чуть и сям чуть-чуть. Знаю таких людей, их очень много. Но сам бы так не смог.

— Сергей, а согласились ли бы на такую авантюру — может быть, ради фана — подготовиться к биатлонному сезону и попробовать на внутрироссийском уровне выступить в биатлоне?
 — Сейчас в наших реалиях это, в принципе, возможно, можно даже на отдельных сборах прицепляться к биатлонной команде и в какие-то разгрузочные дни пробовать пострелять. Но мне не 25 лет, и всё равно с теми травмами спины с пятикилограммовой винтовкой… Сейчас вроде облегчают их, но всё равно это нагрузка на позвоночник, а у меня и так спина, бывает, не особо держит.

— Раз зашла речь о биатлоне. У Эдуарда Латыпова есть парикмахерский набор — вы готовы стать его следующей жертвой?
 — Вообще без проблем! Надо, кстати, подойти к нему, чтобы бороду мне подравнял. Надо себя привести в порядок.

«Меня уже не допускали на Олимпиаду, какое мне персональное приглашение»

— А теперь серьёзный вопрос. На прошлой неделе Томас Бах высказался о критериях допуска российских спортсменов…
 — Честно скажу, не слежу вообще за новостями, о том, что там происходит, допускают или не допускают. Бегаю и тренируюсь в России. Соревнования — те, которые есть — я к ним подготовился, и фокус у меня на них. Даже Кубок мира не смотрел, может, пару гонок, да и всё. Дома, когда тяну тренажёр, делаю длинные тренировки, если проблемы с носоглоткой — стараюсь включать марафоны Ski Classics и смотреть их.

— Но давайте представим, что будут послабления — допустим, уберут требование о воинских званиях, FIS рассмотрит всё индивидуально, и вам придёт приглашение. Ваша реакция?
 — Давайте реально посмотрим на вещи. Берём Кубок мира, чемпионат мира — я же просто не проходил по спискам в команду.

— Но там, скорее всего, всё будет персонально.
 — Меня уже не допускали на Олимпийские игры в Корею, какое мне персональное приглашение? Это мой взгляд со стороны. Пригласят — классно, буду готовиться, но надо же закрепляться в составе, ехать… В этой теме много подковырок.

— Хуже всего, конечно, в этой ситуации начинающим лыжникам.
 — Да. Жалко, что такие ребята талантливые… Но поживём — увидим.

— У Елены Валерьевны позиция по этому поводу совершенно определённая. Кстати, вы среди тех, кого она любит покритиковать — наверное, почти наравне с Александром Легковым. Как к этому относитесь?
 — Елена Валерьевна подошла ко мне на чемпионате России и сказала: «Ты конечно, Серёжа…» Ладно, всё (смеётся).

— Расскажите!
 — Да стараюсь не обращать внимания.

— Ей опять что-то не понравилось?
 — Нет, всё нормально (улыбается).

«Главная мотивация — медали чемпионата России. Только ради них я готовился весь сезон»

— На пресс-конференции обсуждали, что в этом году даты Югорского марафона совпали с финалом Кубка России. Вы изначально планировали ехать сюда и пропускать финал?
 — Да, изначально. Ведь это Югорский лыжный марафон, то место, где я родился и вырос. Это негласное правило, что я ежегодно являюсь участником Югорского марафона, он проходит не в первый раз и попадает на дату моего дня рождения. Я почти дома отпраздную свой день рождения.

— Вы вообще очень выборочно в этом сезоне выступали. Какая была главная мотивация?
 — Главная мотивация — медали чемпионата России. Только ради них я готовился весь этот сезон. Были проблемы, травмы, с давлением проблемы были, но всегда фокус был на чемпионате России — надо зацепить пару медалей, а лучше высшего достоинства. На что я и наготовился. Безумно этому рад — когда те планы, что были в голове, реализуются, это очень круто. Если бы не было медалей, было бы сложнее в плане психологическом: потратить столько сил, эмоций, находиться вдалеке от семьи. А теперь Лене могу сказать: не зря я готовился и тренировался всё лето.

— Ваше с Большуновым соперничество как бы даже подсластило этот сезон, став главной дуэлью без норвежцев, особенно в начале сезона, когда Кубок России не показывали.
 — У нас со всеми ребятами дружеские отношения, подколки в команде — это нормально. Когда я в Чусовом выиграл пролог, я им говорил: ну что, кто из нас «мешок», ты мне сколько попал? Это было в шутливой форме. Кто-то воспринял для себя более серьёзно, но всё перевели в шутку, ну и ваши коллеги подхватили, как всегда. Подогрели интерес к лыжным гонкам!

— Нам со стороны отнюдь не казалось, что Кубок России — это дружеский междусобойчик!
 — Ну да, особенно после Красногорска, когда мы упали. Это всё была случайность, потому что не поделили лыжню. Это нормально, просто мы оба теперь знаем, что надо на лыжне действовать немного аккуратнее.

— Один из известных лыжных блогеров в отсутствие соревнований между сборными ведёт статистику по тренировочным группам. Как вы считаете, это оправданно или всё-таки нет стремления, допустим, у спортсменов Сорина непременно опередить спортсменов Бородавко?
 — А группу Крамера он включил? (Улыбается). Думаю, что для любителей это круто. Классно, что смотрят, обсуждают, ведут аналитику. Мы бегаем и туда не заглядываем. Ведёшь вроде телеграм-канал — я его создал по фану, чтобы с людьми делиться информацией. Начали писать болельщики — и плохие, и хорошие. Я говорю: ребят, если нужно больше информации, давайте найдём администратора, кто готов? Вызвался Владимир и ведёт до сих пор мой телеграм-канал. Он кого-то блокирует, а я же не отслеживаю сообщения, кто написал плохо, а кто хорошо?

«Большунову интересно — он поехал. А я сижу у себя в посёлке»

— И они пишут вам.
 — А пишут мне! Во всех соцсетях. Я говорю: ребята, извините, но я вроде лыжник, я не блогер — давайте я буду заниматься чем-то одним. Могу убрать Владимира и выставлять вам иногда кружочки, но тогда такой обратной связи не получится. Свежие интервью я вам не смогу выкидывать.

— Получается, вы скорее ведёте соцсети для болельщиков, а не используете как платформу для продвижения собственного мнения, как та же Вероника Степанова?
 — В 2017 году, когда я был на пике карьеры, было очень много предложений приехать, сняться в каких-то программах, приглашали гостем стать — до сих пор звонят. Но для меня это не особо актуально и интересно.

— Большунов же ездил на Comedy Club…
 — Да, его приглашают. В принципе, интересно приехать посмотреть вживую, а не по телевизору или YouTube. Ему интересно — он поехал. А я сижу у себя в посёлке, и мне говорят: прилетайте в Москву к нам на какую-то программу. Это два дня пути, в Москву, в Москве, обратно, а мне надо тренироваться, у меня семья. Здесь в Ханты-Мансийск приезжаешь — тут тоже сразу интервью, видеосъёмки — но ты приезжаешь сюда на праздник, на Югорский марафон, чтобы зрителю было интересно, создать ажиотаж. Ну и это дома.

— Да, я была на том чемпионате мира и видела обе ваших победы. После пресс-конференций вокруг вас стояла толпа, было не пробиться!
 — Очень тяжело было в этом плане. Надо ведь и на гонках выкладываться… Но хороший был год, интересный в этом плане.

«Мне тоже помогали на “Тур де Ски” в 2017-м»

— Вы сказали, что не смотрели Кубок мира, но, может быть, слышали историю с командной тактикой у шведок? Одна пропустила другую в полуфинал, а потом её дисквалифицировали за неспортивное поведение. Что вообще думаете о командной тактике в лыжах?
 — Да, эту историю я слышал. Наверное, так ярко помогать не надо было, уступать. Ребята мне помогали на «Тур де Ски» в 2017-м — лидеры начали убегать, а Андрей Ларьков и Саша Бессмертных увидели, что я начинаю отваливаться, опустились в середину группы и подтащили меня, дали возможность восстановиться, отработать в спину. Благодаря им получилась моя победа.

— Был ещё легендарный дуатлон в Ванкувере, где Легков занял четвёртое место. Один швед убежал в отрыв, а остальные притормаживали группу.
 — Такое имеет место быть. Всё равно у нас циклический вид спорта, как те же велосипедные гонки. Эта борьба идёт не так открыто, что вот, я перед финишем говорю — проезжай, пожалуйста. Это уже было грубовато с моей точки зрения.

— После Ванкувера даже ходили безумные теории, что шведы переговаривались через наушники. Такое в принципе возможно?
 — Тоже такое слышал, но не знаю. Сейчас даже если у нас на чемпионате России выходят на марафон с наушниками, их сразу дисквалифицируют. Был случай на чемпионате России, что девочка вышла на марафон с музыкой — скорее всего, с музыкой — и её дисквалифицировали. Пробежать 50 километров, и тебя снимают…

— Наконец, последний вопрос. Оглядываясь на всю вашу карьеру — есть ли сейчас какие-то моменты, где вы бы теперь поступили по-другому?
 — Их очень много. Я бы поступил по-другому и сейчас, вот с этой головой и с каким-то своим мини-авторитетом перед тренерами. А если меня с этой головой закинуть назад, я бы, наверное, никому ничего не смог доказать, и меня бы вывели из состава (улыбается).