Топили мы, топили-на, а оно все равно не тонет…
Бывший глава Пенсионного фонда России (ПФР), экс-министр труда и социальной защиты Максим Топилин назначен на должность старшего советника генерального директора — председателя правления ОАО «РЖД» Олега Белозерова. Впрочем, как пишут СМИ, для чиновника пост может оказаться лишь временным — по сведениям инсайдеров «Единая Россия» планирует включить Топилина как важного кандидата в избирательный список на предстоящих выборах в Госдуму.
Помимо того, что должность советника главы РЖД обеспечит Топилину непыльную работу с немалым доходом, по мнению все тех же инсайдеров назначение должно «разорвать связь с прежними должностями» и «снизить риски его негативного восприятия избирателями».
Риски «негативного восприятия» Топилина избирателями действительно немалые, если вспомнить послужной список экс-министра. Именно Топилин является одним из авторов и апологетов печально известной пенсионной реформы, которая ударила как по доходам граждан, так и по рейтингу власти.
Пост главы ПФР чиновник занимал совсем недолго — немногим более года. Но и за этот небольшой срок успел отметиться «успехами». В 2021 году из всех социальных фондов у ПФР самый большой дефицит — 495 млрд руб., это максимум с 2015 года.
Несмотря на такие результаты, карьерные перспективы Максима Топилина весьма неплохие (в отличие от россиян, которым в связи с новым назначением чиновника и его богатым опытом, возможно, стоит подготовиться к очередному повышению тарифов на грузовые и пассажирские железнодорожные перевозки). Хотя это не удивительно, если учесть, что даже проштрафившиеся чиновники не исчезают с политического небосклона, а оказываются на тепленьких местечках. Причем иногда эти должности придуманы специально для них.
Именно так произошло, например, с Дмитрием Медведевым, который после отставки с поста премьера в январе 2020 года был назначен заместителем Владимира Путина в Совете безопасности страны. Эта должность была создана специально для Дмитрия Анатольевича, который теперь занимается «вопросами безопасности и обороноспособности страны», в чем бы эта работа ни заключалась.
На фото: президент России Владимир Путин и премьер-министр Дмитрий Медведев накануне встречи с постоянными членами Совета безопасности Российской Федерации (Фото: Kremlin Pool/Global Look Press)
Одним из ярчайших примеров трудоустройства экс-политиков можно назвать Анатолия Чубайса. Несмотря на то, что в различных рейтингах самых непопулярных в народе политиков Чубайс неизменно занимал первые места, с 2008 по 2020 год он возглавлял корпорацию «Роснано». И, хотя за более чем десятилетие работы запомнился разве что роскошными корпоративами, вовсе не был уволен за профнепригодность. Напротив, Анатолий Чубайс был назначен «специальным представителем президента по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития».
На фото: специальный представитель президента РФ по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития Анатолий Чубайс (Фото: Артем Геодакян/ТАСС)
Экс-руководитель администрации президента Сергей Иванов еще в 2016 году был назначен специальным представителем президента по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта. Кроме того, вот уже шесть лет он возглавляет совет директоров «Ростелекома».
На фото: специальный представитель президента РФ по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов (Фото: Виталий Невар/ТАСС)
Бывший вице-премьер Аркадий Дворкович в 2018 году стал председателем фонда «Сколково» и теперь занимается инновациями (а еще шахматами в должности президента Международной шахматной федерации ФИДЕ). Экс-министр связи Николай Никифоров стал председателем наблюдательного совета университета Иннополис, а также входит в совет директоров того же «Ростелекома».
Бывший министр спорта Виталий Мутко, несмотря на допинговые скандалы и санкции против российских атлетов, возглавил ДОМ. РФ — государственный «институт развития» ипотечного кредитования, городской инфраструктуры и рынка арендного жилья.
Даже уголовные дела не становятся препятствием для получения приятных должностей. Бывший министр обороны Анатолий Сердюков, который был фигурантом громкого уголовного дела о финансовых нарушениях, в 2015 году стал индустриальным директором авиационного кластера государственной корпорации «Ростехнологии», в 2016-м возглавил комитеты по кадрам и вознаграждениям и по стратегии Объединенной двигателестроительной корпорации (входит в «Ростех»), ну а в 2019 году стал председателем совета директоров Объединенной авиастроительной корпорации.
Иногда, кстати, экс-чиновники могут и возвращаться к более активной работе. Например. Алексей Кудрин после отставки с поста министра финансов в 2011 году в 2018-м был назначен главой Счетной палаты РФ. Но это, скорее, исключение из правил.
Как рассказал «СП» генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев, должности вроде советника президента по разным вопросам или почетного директора совета директоров крупной госкомпании являются для сбитых с политического небосклона летчиков своеобразной формой пенсионных гарантий.
— Власть у нас не передается по наследству, поэтому уволенный человек может оказаться выпавшим из своего социального слоя. А это проблема, причем не столько для него, сколько для тех, кто остается. Они считают, что если уж ты попал в номенклатуру, то тебе вынь да положь руководящий пост.
Это своего рода система социальных гарантий для чиновников. Ее не сегодня изобрели — при Брежневе было то же самое. Большого начальника снимали с должности и переводили на другую, где была та же зарплата, тот же «соцпакет», но не было реальной власти. Можно сказать, что это форма скрытой пенсии.
— Могут ли чиновники возвращаться к реальным должностям с таких синекур?
— Могут, когда они нужны. Но, как правило, их пересаживают на тепленькое местечко, когда они уже не нужны. Тот же Кудрин ушел потому, что не сработался с Дмитрием Медведевым, и пока тот был премьером, не мог занимать посты в правительстве. Но при этом он оставался реальным активным советником Владимира Путина по экономическим вопросам, а потом нашли решение с его трудоустройством.
Но если бы его совсем «ушли», его бы сделали, например, председателем совета директоров какого-нибудь концерна, так как это фигура крупнее, чем Топилин.
Чиновничество у нас — это не класс, а сословие. И член сословия не может из него выпасть. Поэтому когда он теряет власть, он получает некие бонусы и почетные должности. Какие именно, зависит от масштаба чиновника, но суть от этого не меняется. Чиновник в любом случае останется при шоколадке, квартире, машине, даче и окладе.
— А если экс-чиновник хочет, к примеру, заняться бизнесом?
— Это позиция самого человека. Теоретически он может не принять предлагаемую должность, если считает, что способен идти в бизнес. Эти посты — способ жить так же, как ты жил, когда был при реальной власти, ничего при этом не делая. Если человек считает, что ему еще рано на пенсию, он может отказаться и взамен попросить создать условия для максимального благоприятствования его деятельности.
Но, если честно, за последние годы среди крупных фигур я ни одного случая такого отказа не припомню. Чаще они соглашаются на должности «советников всего» и «советников президента по вопросам экологии», которые и созданы для того, чтобы человеку не надо было идти в бизнес или еще куда-либо.
В 90-е годы это бывало, министры уходили в бизнес, взять хотя бы главу Альфа-банка Петра Авена, который какое-то время был в правительстве Ельцина-Гайдара. Но тогда роль чиновника была совсем другой. Чиновник считался человеком, который просто нарабатывал связи для того, чтобы превратить их в бизнес. Иногда бизнес и должность существовали одновременно и на это смотрели сквозь пальцы.
Сейчас бюрократия превратилась в полноценное сословие. А для этого нужно иметь целый ряд социальных позиций, которых в 90-е годы у государственного аппарата не было. Если революция 90-х была направлена против аппарата, то 2000 год стал победой аппарата над бизнесом.
Директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ Павел Салин добавляет, что такие хлебные политические должности являются одним из главных условий устойчивости нынешней политсистемы.
— Система шлет любому чиновнику сигнал, что он первичен, а все остальное, в том числе и потребитель его услуг вторичны. И бюрократию это, естественно, устраивает. Более того, именно в этом заключается одна из основных причин устойчивости современной российской политической системы. Она существует для удовлетворения интересов бюрократии, и бюрократия это понимает.
Если даже кто-то тактически проигрывает схватку и его очки уменьшаются, он остается в системе, и все это понимают. Общее правило любого отставника вне зависимости от того, по каким причинам он уходит — позитивным или негативным (не справился с работой, допустил ошибку) — таково: изменение места в системе даже в худшую сторону не означает выбывания из этой системы. Это роднит нынешнюю систему с брежневскими временами.
— Что же должен сделать чиновник, чтобы все-таки остаться без хлебной должности после отставки?
— Что касается тех игроков, которые все-таки вылетают из политсистемы, например, чиновников, которые были арестованы за коррупцию и получили реальные сроки, это происходит в нескольких случаях. Либо когда они выступают против системы или по каким-то причинам становятся для нее опасными, либо когда принимается решение, что ими необходимо пожертвовать для сохранения всей структуры. Так было с арестованными губернаторами, когда власти нужно было запустить видимость антикоррупционной кампании.
Скажем, Анатолий Сердюков не выбыл из политсистемы, а вот бывший министр Алексей Улюкаев в ней не удержался. Выбыли некоторые губернаторы вроде Маркелова из Марий Эл, но бывший губернатор Хабаровского края и один из видных представителей дальневосточного истеблишмента Виктор Ишаев из политсистемы не выпал, хотя на днях ему вынесли коррупционный приговор, связанный с реальным сроком. То есть даже если тебя преследуют по коррупционному обвинению, это ничего не значит. Нужно смотреть на совокупность факторов.
Путинская политсистема сословно-феодального типа во главе с бюрократией является для этой бюрократии высшей ценностью, и именно поэтому она в массовом порядке поддерживает существующее положение вещей.