Рустам Батыр: «От упоминания вероисповедания преступников страдают прежде всего мусульмане»
Законодательная инициатива Чечни верна с точки зрения посыла, но обречена на провал
Чеченский парламент направил в Госдуму законопроект, запрещающий распространение сведений о национальности, вероисповедании и принадлежности к народам Российской Федерации лиц, причастных к совершению преступлений. Известный мусульманский деятель Рустам Батыр анализирует эту нашумевшую инициативу и приходит к выводу, что положения чеченского законопроекта сформулированы совершенно некорректно с юридической точки зрения и потому не смогут решить проблему, на которую они направлены.
Журналисты небезосновательно боятся цензуры
На «Царьграде», который позиционирует себя как первый русский телеканал, случился скандал. Депутат Госдумы от Дагестана Султан Хамзаев в знак протеста покинул студию. Это случилось на передаче «Не могу молчать!», где обсуждался нашумевший законопроект о запрете упоминания в СМИ вероисповедания и национальности преступников, инициированный парламентом Чечни. Народный избранник был до предела возмущен тем, как ведущая передачи Елена Афонина, совершено позабыв о принципах журналистской нейтральности, заняла однобокую позицию сторонников этно-конфессионального маркирования преступников, да и вообще не особо сдерживала своего неприязненного отношения к людям иной национальности и вероисповедания. Зрителям особенно запомнился эпизод, когда второй эксперт, приглашенный вместе с дагестанским депутатом в студию и в отличие от него не разделяющий посыл обсуждаемого законопроекта, тем не менее попытался вступиться за этнических мусульман, отметив, что они в отличие от «местной» молодежи уступают место пожилым людям в общественном транспорте. Ведущая совершенно по-хамски заткнула ему рот и не дала развить эту тему, выставляющую этнических мусульман в благоприятном свете.
Не меньшие страсти вокруг законопроекта бурлят и в других СМИ. Оно и понятно. Многие журналисты не без оснований опасаются, что под предлогом борьбы за межконфессиональный и межнациональный мир в стране, начнется очередной виток наступления на свободу прессы и закручивания гаек.
Вместе с тем законодательная инициатива Чечни возникла отнюдь не от репрессивных соображений. Поднятая ими проблема объективно существует. Чеченские парламентарии тысячу раз правы, когда в пояснительной записке к законопроекту пишут, что «в нашей многонациональной и многоконфессиональной стране каждое необдуманно и неосторожно сказанное слово может стать детонатором социального взрыва, привести к разжиганию межнациональной и межконфессиональной вражды и непредсказуемым последствиям для всей страны». И это, увы, не гипотетическая угроза, а реалии.
Помню, как в конце 90-х на одной из конференций, посвященной религиозно-этническим вопросам, ныне уже покойный исламовед Талиб Саидбаев, 12 лет проработавший главным редактором газеты «Ислам минбяре», в присутствии собравшихся развернул первую попавшуюся газету (кажется, это был «Московский комсомолец»), купленную им по дороге, и стал зачитывать хронику уголовных преступлений за минувшие сутки: изнасилований, убийств, краж и т. д. Если злодеяние совершал представитель «кавказской национальности», то этот факт в заметке низменно подчеркивался, а если «славянской», то ссылка на национальность отсутствовала. Выводы напрашивались сами собой.
Уже тогда неоднократно ставился вопрос о недопустимости подобного манипулирования общественным сознанием и запрете упоминания религии и национальности преступников. В 2007 году спикер Мосгордумы Владимир Платонов даже попытался инициировать принятие федерального законопроекта, аналогичного чеченскому. Но власти пошли по другому пути. Вопрос был решен на уровне телефонного права и точечного воздействия на редакторов. По крайней мере, до недавнего времени постыдная практика если не сошла полностью на нет, то существенно сузилась. В обществе вроде как возник консенсус, что совершенные злодеяния нельзя увязывать с вероисповеданием и национальностью правонарушителя.
Однако теперь все снова возвращается на круги своя. Чеченские парламентарии, обосновывая свою инициативу, совершенно справедливо указывают, что СМИ и пользователи соцсетей в последнее время все чаще размещают материалы, формирующие негативную установку в отношении определенных этническо-конфессиональной групп и подстрекающие к ограничению их прав или к насильственным действиям против них. Подобная информация, указывают авторы законопроекта, как правило, порождает напряженность в обществе, нетерпимость к сосуществованию людей разных национальностей и вероисповеданий, поскольку создает благоприятную почву для конфликтов.
Вообще возникает ощущение, будто в стране кто-то намеренно разыгрывает этноконфессиональную карту. В последние время мы видим и откровенное стравливание татар и башкир, и реинкарнацию былого очернения в СМИ мусульман, в особенности мигрантов из Средней Азии и выходцев с Северного Кавказа. Так что реакция Чечни, оформленная в виде законодательной инициативы, совершенно оправданна. Но даст ли она практический результат? Вот в чем вопрос.
Недопустимая вольность указывать веру преступника
При всей правильности посыла обсуждаемого законопроекта чеченские парламентарии сформулировали свое видение, как мне представляется, не совсем корректно с юридической точки зрения. Так, законопроект предполагает запретить распространение сведений «о национальной принадлежности, вероисповедания и принадлежности к народам Российской Федерации лиц, причастных к совершению преступлений». Но что такое народы Российской Федерации? Есть ли вообще такая правовая категория? Интуитивно это как бы понятно. Но будь закон принят, в данной связи непременно возникнет масса вопросов правоприменительного характера.
Обратим внимание и на такой момент. Авторы законопроекта предлагают запретить упоминание «вероисповедания народов Российской Федерации» в привязке к преступлениям. Надо полагать, что их в первую очередь беспокоит репутация мусульман, ведь именно в отношении ислама журналисты позволяют себе больше всего недопустимых вольностей вроде таких словосочетаний, как «исламский террорист» и «исламский экстремист». Вроде бы задумка парламента Чечни верная и назревшая: такая практика действительно недопустима. Однако важно понимать, что ислам — это мировая, а не российская религия. Поэтому введение для него локального измерения не поможет решить проблему по существу, а только запутает дело.
Для иллюстрации возьмем бандитов из ИГИЛ. Как журналист в случае принятия закона должен будет описывать их преступления? Напомню, что в рядах этой террористической организации воюют (или воевали) представители разных народов: российских, среднеазиатских, ближневосточных и даже европейских. Их преступления слиты в единый клубок. Они неразличимы. Но если следовать букве чеченского законопроекта, то про одну часть этого бандформирования журналист может будет сказать «исламские террористы», а вот про другую уже нет. Согласитесь: это по меньшей мере странно. Или вспомним саму Чечню в период, когда она была захвачена силами международного терроризма. Из формулировок законопроекта следует, что вероисповедание Салмана Радуева упоминать будет нельзя, т. к. он чеченец, т. е. представитель российского народа, а вот Хаттаба — можно, т. к. он араб, т. е. к коренным российским народам не относится. Но это же чистой воды абсурд! Полагаю, что авторы законопроекта предполагают совсем другие последствия своей инициативы. Они, как мне представляется, хотят — и вполне справедливо — положить конец кощунственному увязыванию преступлений с исламом и другими религиями вообще, а не только с вероисповеданиями народов РФ, как это сформулировано сейчас. В таком случае им нужно было вместо юридически некорректной фразы «вероисповедания народов России» оперировать формулировками ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях», где упомянуты четыре конфессии, считающиеся в России традиционными. Тогда бы законопроект имел бы шансы на принятие. А в таком виде он будет, скорее всего, забракован еще на уровне юридической службы Госдумы.
Запрет на упоминание национальности и религии преступника легко обойти через слово «многонационал»
Вообще, законопроект в российском обществе встретил большую критику. В частности, в Совете по правам человека при Президенте РФ отметили, что поднятая чеченскими парламентариями проблема уже отрегулирована в статье 282 УК «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». При этом многие критики в законодательном ограничении на упоминание какого-либо признака, характеризующего преступника, усмотрели, что в дальнейшем это может привести к таким запретам, как указание пола, возраста, образования и других признаков, позволяющих его хоть как-то описать.
Однако у законопроекта нашлись и сторонники. Так, среди российских муфтиев инициативу Чечни поддержал глава ДСМР Альбир Крганов. Более того, он предложил также ввести ответственность для СМИ и физлиц, которые намеренно делают акцент на этническо-религиозной принадлежности преступников и террористов, формируя тем самым негативное отношение к определенной части общества. «Сделать это можно по аналогии с тем, — прокомментировал свое предложение исламский лидер, — как сейчас действует запрет на распространение в средствах массовой информации данных о несовершеннолетних жертвах (для юридических лиц — от 400 тысяч до 1 миллиона рублей), по которому при определении судом размера санкции учитывается позиция самого СМИ и тяжесть последствий публикации».
Все это, конечно, здорово, но не более, чем из серии «мы за все хорошее и против всего плохого». И вообще подобные законодательные ограничения, если их примут, легко будет обойти. Это делается уже и сейчас. Так, например, существует такой информационный ресурс, как «Многонационал». Он стоит на позициях пещерно-агрессивного русского национализма и размещает откровенно шовинистические материалы, направленные против нерусских. Однако авторы ресурса, дабы не попасть под статью УК РФ о разжигании межнациональной розни, никогда не упоминают ни национальности, ни вероисповедания героев своих одиозных публикаций, которых они всячески чернят и демонизируют. Эти авторы говорят о них со стебом, но юридически как бы корректно. Так, в их публикациях мы узнаем о преступлениях «иностранных специалистов из Таджикистана» или что-то вроде того. Есть у них и коронное словечко, которое им позволяет уходить от уголовной ответственности — многонационал. Когда авторы ресурса пишут, что условный «многонационал» Заурбек Даудов изнасиловал женщину, то мы, все прекрасно понимаем, в чей огород брошен камень. Подобные неологизмы позволят также обойти и запрет, инициируемый парламентариями Чечни, в случае его принятия.
В сфере межнациональных и межконфессиональных отношений нужно действовать не запретами, а убеждением, ибо, как говорится, на силу мил не будешь. У нас есть только один путь избавления от ксенофобских настроений, увы, все еще отравляющих общероссийского самосознание. Это путь постоянной работы над собой в исправлении собственных недостатков и принятии другого. Это путь перманентный и долгий. Но только так мы сможем построить общество всеобщего взаимоуважения. И тогда никакие законодательные запреты, спущенные сверху, нам вообще не понадобятся.