Депутаты ЗСК накинули удавку на детские здравницы Кубани

О том, что ждет в ближайшей перспективе детские пионерские лагеря Анапы и Геленджика по просьбе «Новой газеты Кубани» рассказали те, кто реально работают в этом секторе.

Игорь Вилинов, ККБОФ «Альбатрос», пос. Кабардинка:

Депутаты Законодательного Собрания Краснодарского края воспользовались правом, предоставленным законом о земле, и в декабре прошлого года увеличили кадастровую стоимость объектов недвижимости по детским здравницам более чем в 15 раз. Соответственно, администрация города-курорта Геленджика с 1 января 2017 года увеличила арендную плату за землю для детских здравниц в 15 раз. У нас есть Благотворительный Фонд «Альбатрос» в пос. Кабардинка, 6 гектаров территории. Их кадастровая стоимость до переоценки была 34 млн руб., после переоценки она уже составила 540 млн. руб. Соответственно, возросла в 15 раз и арендная плата, которую администрация Геленджика требует оплачивать. Конкретно по цифрам. Если арендная плата в прошлом году была 100 тыс. руб., то с 1 января 2017 года администрация Геленджика требует 3 млн. 400 тыс. руб. арендной платы. Плюс к этому ЗСК приняло изменения в закон о плате за имущество, туда внесены офисные помещения и столовые. Теперь организации, у которых есть такие помещения, с 1 января должны платить налог на имущество с кадастровой стоимости. Нашу 2-этажную столовую 74-го года постройки оценили аж в 63 млн. рублей, соответственно, теперь налог на имущество хотят взимать с этой суммы. То есть на сегодня четко прослеживается политика налогового удушения детских здравниц. У нас в фонде «Альбатрос» отдыхают дети, в основном, бюджетники, вот сейчас заезжают на 1-й поток дети из Санкт-Петербурга из дома сирот, дети, которые остались без попечения родителей, естественно, их финансирует бюджет, в данном случае, Ленинградская область. После того, как мы отказались платить арендную плату, так как не можем осуществлять такое бремя, нам придется либо закрыться, либо бороться. Если платить такую аренду, то надо увеличивать стоимость путевок, но это невозможно сделать. Наши объяснения абсолютно не принимаются. Администрация Геленджика уже вышла с исковым заявлением к нам о взыскании арендной платы за 1-й квартал в судебном порядке.

Я не знаю, как поведут себя другие детские здравницы, но ситуация складывается критическая. Считаю такой подход к детскому отдыху кубанских депутатов политически незрелым. Президент Путин, обращаясь к Федеральному Собранию, попросил муниципальные и региональные власти не чинить препятствий в осуществлении деятельности социально-значимых проектов и общественных организаций, а на деле получается все наоборот.

В советские времена пионерские лагеря ничего не платили, ни налоги на имущество, ни на землю. Наоборот, государство стимулировало и помогало им. К тому же речь идет о так называемых «бюджетных» детях, которые и так жизнью и судьбой обижены. У меня рука не поднимается написать им письмо, что вы нам теперь платите больше, потому что у нас увеличилась арендная плата за землю, у них и так там финансирование ограничено. У нас отдыхает почти 200 детей, 4 смены за лето. Мы ничего не увеличивали, не меняли, дети в понедельник, 5 июня, заезжают, этот сезон мы как-то отработаем, дотянем. В последующем, если администрация Геленджика выиграет суд, то нам, скорее всего, придется закрыться.

Леонид Красноруцкий, руководитель ДОЛ «Энергетик», депутат Совета муниципального образования город-курорт Анапа, член Анапской региональной курортной ассоциации (АРКА):

В Геленджике еще относительно неплохая ситуация, в Анапе все гораздо хуже. Кроме арендной платы есть еще такое понятие, как налог на землю. У нас большинство детских здравниц платит налог на землю, который составляет 1,5% от кадастровой стоимости – это самый высокий коэффициент среди всех субъектов предпринимательства, в том числе предприятий торговли, промышленности, которые в два раза меньше налог на землю платят. Т.е. детские здравницы сейчас платят самый высокий налог на землю. Это уже давно, и этот коэффициент самый высокий в Краснодарском крае. Это устанавливают муниципальные советы. Это несмотря на то, что к организации детского отдыха есть определенные требования санитарных норм и правил, в которых говорится о том, что детское учреждение должно содержать в своем составе не менее 50% озеленения. Кроме озеленения, мы должны еще иметь спортивные площадки, места общего сбора, игровые комнаты, игровые павильоны, медицинскую базу. Нормативы для детских лагерей устанавливались из расчета 150 кв. м земельного участка на ребенка. И, конечно, мы в неравных условиях находимся с базами отдыха или гостиничными комплексами, потому что им, по большому счету, 20 соток достаточно для того, чтобы построить многоэтажку и обеспечить всем необходимым туристов, ну, может быть, бассейн, а вся остальная инфраструктура – это прилегающий город. В нашей ситуации – это иначе. Мы вынуждены быть камеральными относительно всего остального туристического потока. Санитарные и антитеррористические, эпидемиологические требования достаточно серьезные для детского отдыха, поэтому мы вынуждены быть изолированными. Эта проблема кричащая, я ее много раз поднимал, в том числе и на Общественном Совете по туризму при губернаторе. Это было, если не ошибаюсь, в ноябре прошлого года. Я этот вопрос озвучил наряду со многими другими. Реакция положительная, но на уровне – поговорили и забыли. Хотелось бы, чтобы все это превращалось в нормативно-правовые акты, с которыми мы могли бы работать. Пока реакции никакой. В муниципалитете, как депутат, я пытался этот вопрос поднимать, но, к сожалению, не все коллеги меня поддержали. Я понимаю, что выпадающие доходы бюджета нечем компенсировать. В итоге, мы получаем ситуацию, когда детские оздоровительные учреждения закрываются, и в скором времени мы вообще ничего не получим. Если сейчас есть хоть какие-то доходы, не только в виде налога на землю, но и НДФЛ, и другие, то в скором времени мы и этого не будем иметь.

Кроме налога на землю или арендной платы на землю, существует еще масса других причин, из-за которых детские учреждения закрываются. Я как руководитель со стажем, 17-й год работаю в детском учреждении, могу сказать, что, на мой взгляд, основная причина – это повышенные риски. И это связано, прежде всего, с тем, что контролирующие органы следуют логике «если нет нарушений, это не заслуга детского учреждения, а недоработка проверяющего». К сожалению, это культивируется. Да, я понимаю, что нужен контроль, надзор, все это понятно, но это должно быть дозировано, это не должно быть в режиме постоянного прессинга. В нашем учреждении за прошлый сезон было 38 проверок, т.е. если исключить выходные дни, то это каждый второй день мы с персоналом должны стоять по стойке смирно вместо того, чтобы работать. И вторая проблема, отсюда вытекающая, это подбор кадров. Хорошие специалисты не хотят идти работать в детские лагеря, видя этот прессинг со стороны контролирующих организаций. Им проще пойти на базу отдыха, где, в принципе, такая же оплата, но гораздо меньше проблем и спокойный режим работы.

Лагерь – это не только место для отдыха и оздоровления детей. Было очень хорошее совещание в Крыму, которое проводила министр образования РФ Васильева, проходило оно под звучным слоганом «Лагерь – образовательное пространство». И это не громкие слова. На самом деле, элементы социализации, особенно в нашем обществе, для детей очень важны. Они ведь сейчас во дворе не проводят время, а проводят его возле компьютеров, в лучшем случае – в узком кругу. А здесь, в лагере, у них есть возможность общения в детском коллективе.

Для педагога это тоже возможность получить те навыки и компетенции, которые невозможно получить на производственной практике в школе. Это площадка и для детей, и для будущих педагогов. Потому что те вожатые, которые приезжают работать в лагерь, это кадровый резерв для нашего образования в будущем. Немногие говорят об этом аспекте. Я повторюсь, те компетенции, навыки, знания, которые будущие педагоги получают в лагере, они их нигде больше не приобретут в той степени, в которой это можно сделать здесь, когда в ограниченные сроки, в ограниченном пространстве они должны суметь расположить к себе детский коллектив, объединить его, суметь выявить лидеров и так далее. Это возможность для будущего педагога – состояться или сделать для себя вывод о том, способен ли он работать с детьми в будущем.

Еще такой момент нас волнует. На сегодняшний день невозможно приравнять пляжную территорию, на которой организуется детский пляжный отдых, к территориям организации отдыха детей. Что я имею в виду. У нас есть замечательные постановления и на уровне ЗСК, и на уровне муниципалитетов об удаленности точек продажи алкоголя от детских учреждений. Но это не распространяется на пляжные территории детских лагерей, хотя там дети проводят достаточно много времени. И все эти питейные заведения, как минимум, несут вредную информацию, а как максимум, это небезопасно – это брань, это неадекватное поведение людей и так далее, что в целом несет серьезную угрозу для детских лагерей.

Я полагаю, что сейчас много проблемных моментов в лагерях возникло именно из-за того, что у нас стали закрываться лагеря, идет уплотнение. Если еще где-то 13 лет назад у нас в Анапе было 70-80 лагерей, то сейчас их 27. Потому что до 2004 года детские лагеря были освобождены от налога на землю и от налога на имущество, это было существенным стимулом для того, чтобы учреждения работали. И в эти 27 лагеря, условно говоря, мы должны поместить то же количество детей, которое отдыхало до этого. Происходит уплотнение, соответственно, возникают разного рода риски: получение травм, контагиозность, т.е. распространение вирусных инфекций, конфликтности, которые могли бы мы избегать. И тот стандарт в 150 кв.м на ребенка он уже практически нигде не соблюдается. Часть территорий сократились, учреждения были вынуждены их продать для того, чтобы как-то модернизироваться, часть учреждений просто уплотнились, чтобы быть рентабельными, с точки зрения бизнеса, это необходимо было сделать,

Что касается налога на имущество. Если раньше налог на имущество исчислялся по остаточной стоимости, а детские лагеря – это, в основном, старый номерной фонд, построенный еще в 50-60 е годы, то сейчас часть сооружений, находящихся на балансе детских лагерей, их налог стали исчислять, исходя из кадастровой стоимости. А кадастровую стоимость считают очень укрупнено и по усредненным нормативам. Выходит, что объекты очень дорогие и, соответственно, налог очень большой, он увеличился на порядок. И это еще пока немногие ощутили. Сейчас первый квартал оплатили, начали задумываться. Суммы-то приличные на самом деле получаются. И это без каких-либо льгот, которых сейчас детские учреждения лишены. Есть, к примеру, площадка, она стоит определенных денег, она оценена с точки зрения кадастра, так что будь любезен заплати. Есть административный корпус, его считают, как административный корпус. Но извините, кто-то сдает помещения административного корпуса и получает с этого прибыль, а нам административный корпус необходим, чтобы разместить там сотрудников, которые работают с детьми, это немножко разные вещи. Кадастровая стоимость чаще всего не соответствует действительности. Пошла эпопея со снижением кадастровой стоимости и, насколько мне известно, судебные практики уже не позволяют этот вопрос решать. Не хочется быть жалобщиком, хочется конструктивно работать, хочется решать эти вопросы в диалоге. Чтобы власть не только нас слышала, но и были приняты реальные меры на уровне муниципальной власти, региональной, на уровне контролирующих органов. Идет тенденция ужесточения, постоянно вводятся какие-то новые требования. Но ведь требования к детскому отдыху были всегда, и это все работало. Основная причина в том, что начали кошмарить эту отрасль. Учреждения, которые могли бы работать и разгружать это направление, стали закрываться один за другим. Уходят специалисты – врачи, педагоги. Сложно работать, здесь нужно быть преданным этому делу, ходить по лезвию ножа в прямом смысле этого слова, это очень ответственно. Никто не простит, если что-то произойдет. Это надо четко понимать. Но, к сожалению, эти риски никто не хочет оценить. Все считают, что это такой же бизнес, как и строить дома, продавать продукты, но это не совсем так.