Уральским король цукатов, бывший негражданин Латвии
Я патриот Латвии, но гражданином никогда себя не чувствовал
- Думаешь, в Латвии все это было бы нереально?
- Однозначно, в Латвии я не смог бы так раскрыться и реализовать свой потенциал. Там малый и средний бизнес делается скорее вопреки, чем благодаря государству. Увы, при всей моей любви к родине, Латвия как государство никогда не внушала мне иллюзий, скорее — грусть и боль от того, что она сделала со своим населением.
Изначально, вопреки здравому смыслу, был взят курс на продажу всего и вся, уничтожение "проклятой" индустриальной основы страны. Ну ладно, сплясали на костях "совка"... Но ставка на сельское хозяйство тоже не сработала — несмотря на подачки от Евросоюза, крестьяне остались наедине со своими проблемами. Получилась экономически выжженная земля, которую освободили для прихода европейских товаров и покупателей этой самой земли.
От того, что Советский Союз сменился на Евросоюз, мало что изменилось — играли в социализм, теперь играем в капитализм. Где перемены, объясните мне? Точно так же Латвия не решает и от нее ничего не зависит, строительство идет на чужие деньги, только и слышно, что про освоение Еврофондов. А где своя экономика? Или это она и есть? Как и при Союзе, людям внушают, что говорить и думать и о чем не говорить, чего не думать. Иначе, (о боже!) тебя могут записать в нелояльные.
Не буду себе лгать, гражданином Латвии я себя никогда после 90-го года и не чувствовал. Я не готов принимать присягу своей родине. Для меня гражданин — это человек, который готов защищать свою страну, принимать государство и его политику. Я категорически не принимаю политику этого государства, несогласен с его новой официальной историей и не готов защищать от врагов. Я навсегда останусь патриотом Латвии, который любит эту землю и природу, но мне совершенно фиолетово, кто тут будет править — латыши, русские, скандинавы или немцы – лишь бы были хозяйственники, которые найдут верный алгоритм для процветания традиционной хуторской системы с реальной заботой о людях.
В общем, я прекрасно понимаю тех латвийцев, которые уезжают на запад с фигой в кармане и камнем на сердце. У меня много друзей, которые покинули родину не потому, что не любят Латвию — они были вынуждены спасать семьи из кризиса.
- Цифры показывают, что как раз экономика Латвии сейчас растет, а в России — кризис и санкции…
- Я молюсь, чтобы этот "российский кризис" продолжался. Чтобы границы, которые были закрыты во время бодания России с западным миром, так и оставались наглухо закрытыми для товаров из Европы и Америки. Нас пугали, что через пару лет Россия встанет на колени без замечательных западных продуктов, которые наводняли ее прилавки, посмеивались над термином "импортозамещение"… Смех смехом, но хоть и скрипя, все работает.
Во всяком случае, пищевая промышленность — на небывалом подъеме. Это я как пищевик говорю. Из ниоткуда появились замечательные российские сыры — тут тебе и типа бри, и камамберы, и с красной плесенью, и с синей, и твердые, и горгонзола… Может, они не такие утонченные, как некий швейцарский сыр, созданный на южном склоне фельдиперсовой горы из надоенного поутру босоногими девственницами молока, но они очень вкусны. Еще года два-три назад ничего подобного не было.
Спасибо нашим западным друзьям, которые закрыли границы и дали шанс моему бизнесу
- Расскажи, пожалуйста, чем конкретно занимаешься ты?
- Когда я в 2007 году переехал в Россию, мне надо было, по сути, заново состояться. Сперва думал пойти по основной специальности — телеоператора: подался на телевидение. На одном из центральных каналов мне обещали массу работы, чудесный коллектив и… зарплату в 15 000 рублей. С возможностью роста до 30 000. На тот момент в Эквадоре я был избалован куда более серьезными заработками и не мог себе позволить стать иждивенцем своей жены. Ведь Екатеринбург — четвертый по дороговизне город России — после Москвы, Питера и Казани. Тема телевидения была окончательно закрыта.
Почесав затылок, решил воспользоваться своими перуанскими и боливийскими связями — стал привозить потрясающую авторскую одежду из альпака. Но продавалась она не так резво, как хотелось бы, а тут еще начались кризисы с подъемом и падением рубля. Надо было делать ставку на нечто более фундаментальное, а что может быть более основательным, чем еда? Люди ели, едят и будут есть.
В своих поездках по миру я всегда обращал особое внимание на еду и собрал много интересных рецептов. Также я всегда присматриваюсь за тенденциями в сфере питания Латвии — практика показывает, что популярные в Латвии лакомства года через два-три будут востребованы и у нас.
- Все же Латвия тебе сгодилась!
- Как ни крути, но все модное в Россию приходит с Запада, а Латвия — своеобразный котел, в котором варятся восточная и западная ментальности. Что прошло через ее фильтр — точно сгодится в России… В настоящий момент я занимаюсь производством цукатов, варенья, джемов и даже вяленых томатов.
Спасибо нашим западным друзьям, которые закрыли границы. Еще пару лет назад мне бы и в голову не пришло тягаться с итальянцами и греками в деле вяления томатов. Оказывается, грунтовые томаты юга России — ничем не уступают, а бывают и вкуснее импортных. В Южной Европе используется метод солнечной сушки — томаты рассыпают на огромных площадях под палящими лучами солнца, которое за неделю выжигает весь ликопин, а чтобы их не засиживали мухи, дольки посыпают большим количеством соли… А у меня через сутки-двое получается отличный цвет и без того количества соли.
Исчезли с радаров. Как рижский путешественник Александр Вовний стал уральским королем цукатов
На фото: помидоры, вяленые Александром Вовнием.
В моих сушилках уже через сутки-двое все готово — цвет сохраняется, соли много не надо. На таких же сушилках производится мой зеленый и черный иван-чай, который я делаю по собственной технологии, сформированной в поездках по Китаю, Индии, Шри-Ланке и Адыгее. В этом году на международной выставке ПРОДЭКСПО мой зеленый иван-чай получил Золотую медаль. Также мне вручили Гран-при за лучший инновационный продукт года.
- Что за инновационный продукт?
- Только не смейся — это цукаты из ревеня! Этот рецепт я создавал три года — с нуля. В Латвии такие цукаты есть давно, но предприниматели же никогда не делятся своими секретами. Я собирал информацию по крупицам и буквально наощупь повторил патентованную технологию одного уважаемого латвийского профессора Андриса Шпатса. Не крал, а просто осмыслил и разработал сам. Когда все получилось, случайно нашел информацию о его хозяйстве, позвонил ему, встретились, сравнили цукаты и поняли, что скрывать друг от друга нечего. Мы подружились и поддерживаем хорошие отношения.
- Екатеринбург твои цукаты оценил?
- Продажи растут в геометрической прогрессии. Начинал буквально на коленке: по ночам, когда дети ложились спать, с полуночи до трех начиналось мое время экспериментов. За четыре года развилось производство с мощностью пять тонн цукатов и до шести тонн джема и варенья в месяц. У меня есть пять постоянных работников, плюс 15-20 сезонных. Фрукты-овощи частично закупаю в хозяйствах, частично выращиваю сам — по контрактному производству. Например, в России почти не выращивается ревень — в прошлом году я заложил два с половиной гектара, через год-полтора сниму первый урожай.
На юге России по контракту мой партнер-фермер выращивает мускатную тыкву нужного мне сорта — в этом году планирую урожай до 60 тонн. Так что у меня замкнутый цикл — от грядки до упаковки.
- Откуда денежки — кредиты?
- Кредиты — это самое страшное! Держусь от них подальше. Мне здорово помогают друзья, которые готовы на время одолжить без процентов — они знают, что я верну и отблагодарю вкусной продукцией. Я очень это отношение ценю. Такое отношение нарабатывалось немало лет.
- Государство помогает?
- Как создатель продуктов импортозамещения, я мог бы получать государственные гранты, кредиты и дотации, но стараюсь рассчитывать только на свои силы. Не хочу ни перед кем отчитываться, кроме Господа бога и налоговой службы.
На фото: производство иван-чая.
- Вести бизнес в России трудно?
- Государство прекрасно понимает, что на таких, как я, держится вся экономика. Оно способствует тому, чтобы мы, начинающие предприниматели, встали на ноги. Есть возможность совершать ошибки, за которые не будет больно. У меня сейчас идет этап активного обучения правилам ведения бизнеса — в России они непросты, но судя по тому, что происходит с Латвией, тут вести бизнес гораздо проще.
Моя продукция продается по всей России — от Владивостока до Калининграда. Мало того, пара партий уже ушла в Китай. Очень хотел бы попасть и в Латвию и Европу, но для этого мне нужно сперва в России обрасти жирком, а потом — найти хорошего партнера на месте. Благодаря ослаблению рубля наши цены на цукаты примерно на треть ниже латвийских. Поэтому латвийские предприниматели не очень-то стремятся в Россию, а я с удовольствием пришел бы в Европу.
- Как называется твоя торговая марка?
- Nomad — это в переводе с греческого, кочевник, путешественник. Таким образом, я решил продолжить путешествия несколько в ином качестве — по вкусам и традициям. Тем более что некоторые приемы и технологии я подсмотрел во время своих путешествий.
https://rus.delfi.lv/news/daily/story/ischezli-s-radarov-kak-rizhskij-puteshestvennik-aleksandr-vovnij-stal-uralskim-korolem-cukatov.d?id=49229337&page=2
https://rus.delfi.lv/news/daily/story/ischezli-s-radarov-kak-rizhskij-puteshestvennik-aleksandr-vovnij-stal-uralskim-korolem-cukatov.d?id=49229337&page=3