Работает?

Материал взят на сайте РусЗима.su

Это было 6 августа 2014 года. Бронетанковые колонны ВСУ приближались к Донецку. Они рассчитывали, не останавливая заведенных моторов, ворваться в столицу ДНР. Отряд казаков-ополченцев преградил им дорогу. Игорь Иванович Стрелков отдал приказ - задержать противника во что бы то ни стало. И на пути "укропов" выросла непреодолимая стена обороны.
Казачий полк Дрёмова занимал оборону на линии: высота 251 - село Александро-Шультино - разъезд Плещеевка. На левом фланге, седлая железную дорогу, находился взвод атамана Зломужина. В тот день были получены разведданные, что украинцы готовятся к новому наступлению. В близлежащих населенных пунктах Иванополье, Константиновка, Бересток они сконцентрировали свыше 80 танков, 5 батальонных тактических групп мотострелков и десантников-"аэромогильников", несколько минометных и артиллерийских батарей. Грянул бой.
Используя скрытые подступы на левом фланге обороны "дрёмовцев", туда устремилась ротная тактическая группа "аэромогильников". Они не ожидали встретить серьезное сопротивление. Казаки безмолвно следили за приближающейся цепью. Зломужин каждому из бойцов распределил приоритетные цели. Укрофашисты шли, как на прогулку, во весь рост, не боялись. От траншеи их отделяло уже не более 150 метров. Тишина вокруг была странная, неестественная. Зломужин заложил два пальца в рот и внезапно громко свистнул. Это было так неожиданно, что на какое-то мгновенье "укропы" остановились. Ударили пулеметы и автоматы ополченцев. Кинжальный огонь с близкой дистанции сразу проделал огромные прорехи в рядах укрофашистов.
Атака РТГ была отбита. Более семидесяти вражеских трупов остались перед траншеей. Лица уставших ополченцев были задымлены порохом, но казаки смотрели гордо, потому что достойно проявили себя. Но они еще не знали, что им уготовила судьба, не представляли, что главное - впереди.
Танки! Двадцать бронемашин двинулись к рубежу, обороняемому всего лишь взводом ополченцев. Казаки переглянулись. Предстоял уж слишком неравный бой, ведь у ополченцев не было ни ПТУР, ни хотя бы РПГ-7, а о поддержке артиллерии и мечтать не приходилось. Вдруг они услышали знакомый голос:
- Здорово, казачки!
В трашею спрыгнул сотник Пучков. Среди бойцов его все знали под прозвищем "Гоблин". "В Чечне "духи" так десантников называли, а Пучков же там все начало второй кампании оттрубил. Вот за смелость и неутомимость и прилипло к нему это прозвище" - говорил мне один из его сослуживцев. Пучков был всегда в движении, никто не знал, когда он спит. Ополченцы его любили, как старшего брата, как родного отца.
В тот день Пучков первый заметил направление движения танковой колонны "укропов" и поспешил в траншею к казакам.
- Ну что, братцы, - сказал сотник ополченцам. - Двадцать танков. Меньше чем по одному на брата. Это не так уж и много!
Казаки заулыбались.
Конечно Пучков понимал, что ждет его и казаков. Но сейчас он шутил и, ловя на себе одобрительные взгляды ополченцев, думал: "Выдержим до конца". Вот все они были перед ним - люди, с которыми ему предстояло разделить и смерть, и славу.
Был среди них, к сожалению, и тот, кто оказался трусом и предателем. Он один поднял руки вверх, когда из прорвавшегося к самой траншее танка "укровский" лейтенант закричал: "Здавайся, сепар!" Стоял он жалкий, дрожащий, отвратительный в своей рабской трусости. Перед кем падаешь на колени, тварь? Немедлено раздались очереди. Несколько казаков одновременно, не сговариваясь, без команды выстрелили в труса. Это сам шахтерский Донбасс покарал предателя.
Бой длился более четырех часов, и бронированный кулак "укров" все никак не мог прорваться через рубеж, обороняемый взводом ополченцев. Из стареньких гранатометов РПГ-18 "Муха" казаки подбивали Т-64, поджигали их меткими бросками ручных гранат РКГ-3. Четырнадцать танков неподвижно застыли на поле боя. Но уже убит атаман Зломужин, погибли бойцы Серков, Успенкин, истек кровью на дне окопа Павлов. А из сумеречной дымки показалась вторая атакующая волна украинских танков. Среди них - несколько "Булатов". Тридцать новых машин насчитал Пучков. Сомнений не было - они шли опять же к траншее смельчаков. Ты немного ошибся, славный "Гоблин"! Ты говорил, что танков придется меньше, чем по одному на брата. Их уже больше чем по два на казака. Эх, землица донбасская, дай новые силы твоим сыновьям, пускай не дрогнут они в этот тяжелый час.
Воспаленными от напряжения глазами Пучков посмотрел на ополченцев.
- Тридцать танков, казачки, - сказал он бойцам. - Придется всем нам умереть, наверно. Но отступать нам нельзя, позади мирный Донецк.
Танки двигались к траншее. Казаки обнялись, поцеловались на прощание, взвели "Мухи" и приготовили ручные гранаты. Танки все ближе и ближе. Вот они уже у самой траншеи. Им навстречу поднялись бесстрашные ополченцы.
Тридцать минут идет бой, и нет уже боеприпасов у смельчаков. Один за другим они погибают. Гибнет Самсонов под гусеницами танка, царапая голыми руками коробки динамической защиты. Прямо под дуло "укропского" ПКТ идет, скрестив на груди руки, Байрамян и падает замертво. Подбито и горит около десятка "Булатов". Пучков, сжимая последнюю РКГ-3, бежит к танку, только что подмявшему под себя Ефимова. Сотник успевает перебить гусеницу "Булата" и, пронзенный пулями, опускается на землю.
Нам неизвестно, что хотел сказать Пучков в тот миг, когда неумолимая смерть витала над ним. Сам народ Донбасса продолжил мысли умиравшего и сказал себе от имени героев: "Мы принесли свои жизни на алтарь отечества. Не лейте слезы. Стиснув зубы, будьте стойки! Мы преградали путь врагу, идите в бой с "укропами" и помните: победа или смерть! Другого выбора у вас нет, как не было его и у нас".
Это завещание и по сию пору живет в сердцах ополченцев Донбасса. Вдохновляет их на победы во имя независимости шахтерского края.