Спасут ли Настя Рыжик и Серёга Штепс Забайкалье?! – обзор событий недели

Забайкальский край постепенно погружается в предновогоднюю лихорадку, за которой на некоторое время можно будет забыть о злоключениях 2020 года. Про них уже стараются забыть – ежедневные отчёты регионального правительства о количестве заражённых и умерших от коронавируса, тревожные вести с экономических фронтов и рассказы о жутких оптимизациях в социальном блоке уже почти никого не пугают. И не понятно, что больше на нас влияет – приближение главного общенационального праздника или вселенская усталость от вечно неидеального мира. Журналисты «Чита.Ру» подводят итоги очередной рабочей недели, и если они покажутся вам пессимистичными, то стоит всего лишь дождаться темноты, доехать до центра города и окунуться в предновогоднюю сказку. Уж с этим в Чите в последние два Новых года проблем, слава богу, не возникает. Юлия Скорнякова: Дорогие харагунцы, мы оглохли. С уважением, ваша власть Неделю назад я ездила в село Харагун Хилокского района, где с 1 января, несмотря на открытое письмо к губернатору в августе и его обещание контроля ситуации, в участковой больнице закрывают круглосуточный стационар, превращая её в амбулаторию. Никто из руководителей минздрава или вообще правительства края перед принятием такого решения не потрудился приехать на место и встретиться с жителями на сходе, который бы заранее анонсировали. Про приезд министра Анны Шангиной узнали впритык к нему, сама встреча с несколькими работниками больницы была за закрытой от жителей дверью. Да и прийти так быстро смогли не все, особенно если учесть, что в стационаре нуждаются несколько близлежащих сёл: куда им успеть за министром, которая приезжает едва ли не под покровом тайны. После моей командировки мы выпустили , следом за которой была опубликована статья «Покойся с миром, Харагун. Как убивают медицину в одном забайкальском . И там, и там я попросила губернатора Александра Осипова и министра здравоохранения края Анну Шангину приехать и выслушать жителей на сходе поселения. Через неделю после публикации – тишина. Тишина на слёзы стариков, которым до Хилка по плохой и опасной дороге почти в 70 километров – вряд ли доехать, если сердечко прихватит. Тишина беременным, которым приспичит рожать ночью, а помочь им будет некому. Тишина медикам, которых сокращают. Тишина детям, подросткам, работающим – всем тем, кому надо будет помочь не только с 9.00 до 18.00. Вместо этого в Instagram Осипова – поздравление с Днём Конституции, где говорится, что «вся жизнь и наша с вами и государства строится на основе этого закона. Все подзаконные акты строятся на основе Конституции», и губернатор обещает строить, модернизировать, реконструировать и оснащать «самые близкие в повседневной жизни, часто посещаемые места: поликлиники, больницы, ФАПы и другие лечебные учреждения». Ещё тут есть опрос губернатора про то, делать ли 31 декабря выходным или поработать, и пост про то, что мы с Александром Михайловичем управляем краем вместе. Все эти обещания и пафос на фоне навешивания замков не только на участковую больницу, но и на дома жителей, которые поумирают или уедут после его закрытия, сильно напоминает какой-то странный аутотренинг у слегка замутнённого зеркала, когда из комнаты несёт мертвечиной. «Я самая обаятельная и привлекательная», - понимаете? А на самом деле не у зеркала бы стоять, а бежать открывать окно и то, что гнить начало, выбрасывать. Екатерина Шайтанова: «Чтобы лучше жить — надо лучше работать» На этой неделе выснилось, что Завод горного оборудования. Хоть и стоит серой глыбой посреди Дарасуна. Куда ни пойдёшь в центре — отовсюду видно что-нибудь заводское. Тянется вдоль трассы серый забор, которым обнесена по инерции огромная территория. Слева заводская теплица, где весной появлялись самые ранние огурцы. Торчит труба котельной, отапливающей все многоэтажки. А моя бабушка, проработавшая тут полжизни, до сих пор смотрит на него так, будто сквозь стены видит свой цех, куда бежать в третью, ночную смену, и свой кран, в который взбираться по металлической лестнице, и свою молодость, о которой что сейчас говорить. Заводская проходная, ещё 20 лет назад выглядевшая парадно, тоже как будто съёжилась — на спуске к ней почти не осталось асфальта, обшарпался и будто устал вечный рабочий в кепке. И только плакаты из СССР всё ещё напоминают: «Чтобы лучше жить — надо лучше работать». А раньше всё в посёлке было нанизано на эти буквы - ДЗГО. Вот я сижу на плечах у деда, вокруг плещется море весёлых взрослых - демонстрация на этом самом спуске к заводу. Вот у меня октябрятская звёздочка, мы прыгаем во дворе в резиночку, но только разошлись, как гудок разгоняет всех - кончилась смена, сейчас пойдут по домам заводские, пора быстро делать уроки. Вот я старшеклассница, лечу домой переодеться - и на репетицию, забыла ключи, толкаю всегда открытую соседскую дверь - там на крючке слева висят запасные. Это квартира, где живёт Пётр Семёнович, он никого не боится, уважаемый машиностроитель, ездил раньше от завода в Боливию… или даже в Аргентину! Специалисты завода обеспечивали внедрение в странах, куда импортировалась техника. Вот окончила институт, еду с диктофоном и фотоаппаратом писать свой первый большой материал в «Аргументы и факты» - тоже про завод, он работает, хоть и меньше гораздо людей, и делают в одном из цехов не очень симпатичные кресла, но работает же! Вот бабушке каждый год приносят открытку с днём машиностроителя - и это тоже завод. Говорят, в 90-х основные акционеры были читинскими бандитами - Торгаев, Путинцев. Они приезжали на совет директоров, и в приёмной охрана сидела с автоматами Калашникова. Но тогда всё равно было как будто по-старому. А сейчас как будто бы что-то сломалось. Я не думаю, конечно, что его вообще не будет, завода, просто окажется в какой-то новой реальности, может быть, перейдёт в чьи-то хорошие руки. Может быть, даже это будет к лучшему - что-нибудь оптимизируют, что-нибудь перестроят. Но, конечно, это произойдет в совершенно другой стране - там и так, в Дарасуне, на столько лет законсервировали Советский Союз - слишком дерзко и, честно говоря, слишком роскошно для нас всех. Андрей Козлов: Тиктокеры забайкальского туризма Губернатор Забайкальского края Александр Осипов 11 декабря в Instagram призвал поддержать край в голосовании для определения 5 регионов страны, в которые приедут топовые блогеры и съёмочные группы для создания фильма о красивых местах, о людях и событиях региона. «Думаю, что это нам очень нужно. Для рассказа всей стране и миру об уникальности нашего края, его людей. Если наше Забайкалье окажется в пятёрке лидеров по голосам, то блогеры и съёмочные группы отправятся к нам», — написал губернатор. Среди блогеров-участников тележурналист Елена Летучая, актриса «Comedy Woman» Наталия Медведева, певица MIA BOYKA, сценарист и актёр Шевги Ахадов, актёр Сергей Романович, «главная мама Instagram» Ирина Акопян, тиктокеры Настя Рыжик, Сергей Штепс и многие другие. У меня от предыдущего абзаца немного кружится голова. Миа Бойка… Шевги… Романович… главная мама инстаграмма… тиктотокер Настя Рыжик… Рыжик… Рыжик… Штепс. Хоть не Винтик со Шпунтиком и не солдатики Урфина Джюса – и то слава богу. Но это, конечно, культурологические страдания, на них не стоит обращать внимания. Мы, кажется, уже должны привыкнуть к тому, что перспективы той или иной инициативы, отрасли или даже региона у нас как-то стало принято определять колхозом. В смысле, голосованием. Голосованием решается, какие общественные пространства мы будем развивать в Чите. Как мы будем тратить бюджет (это иллюзия, конечно, но подача именно такая – давайте проголосуем за то, как нам потратить деньги, которые нам дали серьёзные дяди). Кто будет управлять тем или иным ведомством, регионом, направлением, делать ли 31 декабря выходным днём или работать так, как велит календарь. Все действительно важные вопросы решаются безо всякого голосования. Их вообще обычно не выносят в публичное пространство – расписывают реальные бюджеты, потом пилят их, решают, кто на каком самолёте полетит в Чару, кто на самом деле будет контролировать бюджетные и околобюджетные потоки. В тиши чиновничьих кабинетов и вип-комнат аэропортов нет инструментария для голосования, патриции принимают решения именно так, как они и должны приниматься в любой работающей системе – безо всей этой клоунады. Выборы и народные голосования за тот или иной симулякр используются исключительно для того, чтобы дать плебсу иллюзорное чувство причастности к происходящим вокруг них событиям и утихомирить немногочисленных несогласных. Но даже с учётом этого сложно понять, что именно пытается показать губернатор Осипов в своём Instagram-аккаунте. Что прикольно, что к нам сюда приедут какие-то прикольные Рыжики-Чижики и Миа Бойки? Что их приезд может как-то повлиять на развитие туризма в Забайкальском крае? Что на этот туризм в принципе может что-то влиять? Что губернатор на одной волне с титокерами и инстаграмерами? Что? Что, вообще, всё это значит? Пост в Instagram у Осипова позволяет в очередной раз вернуться к теме туризма. В каком пыльном углу регионального правительства опять похоронили это направление? Точнее откуда его в который уже раз забыли достать? Кто из министров и вице-премьеров курирует туризм? Как себе региональная власть представляет развитие туризма? Он, по их мнению, должен развиваться пресс-турами и визитами главных мам инстаграма? Кто-то в краевом правительстве реально в это верит? Серьёзно? Мне ещё интересно – кто-то там в краевом правительстве сам по себе, без свиты, без машин с номерами «РРР» и блата при покупке билетов в Чару пытался собрать в Чите рюкзак, добраться до того же Кодара и дойти пешком до пика БАМ или хотя бы до ГМС? Кто-то там сам по себе отдыхает на Арахлее – не на правительственной базе, куда увозит правительственная машина, а самостоятельно? Видел ли этот мифический кто-то состояние баз на Песках? А прибрежную полосу около Преображенки в сезон? Кто-то ходил пешком через Дворцы на Арахлей? Собирал ли кто-то из министров, вице-премьеров или губернаторов Забайкальского края отпуск лично для себя и своей семьи исключительно в Забайкальском крае? Зависали ли его пальцы над клавиатурой в мыслях о том, что можно нагуглить в регионе такого, чтобы на 2-3 недели не выезжать за его пределы и найти что-то отличное от собственной дачи? Я уверен, что нет. Двухнедельный отпуск в Забайкальском крае для 9 из 10 этих людей – кошмар при жизни, невозможное мероприятие, оксюморон. И именно поэтому проблемы развития туризма в регионе пытаются решать при помощи мейнстримовых фриков, которую используют вялотекущую деградацию в целях собственного развлечения и обогащения. В этой связи я бы рекомендовал губернатору Осипову для конспирации сбрить на время бороду, надеть большие тёмные очки и глубокую кепку, сесть за руль своего личного автомобиля, посадить рядом жену и скататься на пару дней на . Снять себе там домик (стоит примерно как вилла в Таиланде), поесть там рядом с пьяными забайкальцами забайкальских поз в местной позной, сходить к Храму Ворота. И вот потом, сидя в позе орла в густом фимиаме местного сортира рядом с такими же счастливыми потребителями услуг забайкальского туризма (перегородок там нет), подумать о том, как могут повлиять на эту ситуацию Лена Летучая и сценарист Шевги Ахадов. Егор Захаров: Тяга к самоуничтожению РИА Новости на этой неделе выкатило регионов по склонности жителей к вредным привычкам - употреблению алкоголя и табака. Забайкальский край ожидаемо оказался в лидерах. Наш регион занял 80-е из 85 мест, уступив только Магадану, Сахалину, Хакасии и Бурятии. Составители рейтинга объясняют это тем, что перечисленные регионы объединяет суровый климат, который вносит «определённые коррективы в образ жизни местных жителей». В рейтинге также учитывалось и число совершённых по пьяной лавочке преступлений - это к слову об образе жизни. Это, пожалуй, самое логичное объяснение - сибирские регионы в рейтинге начинаются только после середины списка. С другой стороны, алкоголь и табак - не лучшие спутники здоровья, потрёпанного тяжёлым климатом. Поэтому дело, как мне кажется, совсем не в морозах, перепадах температуры, ветрах и прочих условиях. Есть что-то другое, что заставляет забайкальца 4 ведра алкоголя ежегодно, убивать собутыльников, бросать матерей в нетопленных избах, а отцов - забивать кочергой. Про это не знает никто, кроме, наверное, депутата Госдумы Николая Говорина. Но и он предпочитает молчать про причины, когда общественники, власть и бизнес начинают про то, как же нам победить алкоголизм, предлагая почти не работающие запреты продажи спиртного, спортплощадки и теперь вот «трезвые сёла». Суровый климат как причина алкоголизма - прекрасный повод расписаться в бессилии. Ведь ничего с ним поделать нельзя. Даже в «трезвых сёлах». Андрей Затирко: Глупый город? На этой неделе у нас появилась прекрасная возможность вспомнить подземном переходе на Проспекте Советов – единственного в Чите (если не считать перехода под путями на вокзале). ЗабЖД – по-видимому, его собственник – продать переход за 7,4 миллиона рублей, хотя финальная цена станет известна после торгов. История у этого объекта знаковая – переход, построенный в 1980-х, к 90-м постепенно превратился в торговый центр. По информации 2ГИС, в нём находится ателье, магазины детской одежды, трикотажных изделий и алкоголя. У него даже есть свой адрес – Проспект Советов, 7/1. А судя по пластиковым дверям с замками, которые видно на фото, переход на ночь закрывают на ключ. С этим все смирились – и жители Десятки, которые спокойно пересекают дорогу через три обычных перехода. И городские чиновники, которые ещё в 2018 году , что реконструировать его не имеет смысла – людей туда не загонишь. Только ГИБДД упорно продолжает – ещё в октябре 2019 года требовала, чтобы переходу вернули прежний функционал. История, видимо, катится к логическому завершению, и мечты ГИБДД не сбудутся никогда. Это вообще-то странно – логика властей города такова, что переход было логично выкупить у ЗабЖД и вернуть ему первоначальный функционал. Этот выход напрашивается хотя бы потому, что власти намерены огромные деньги в два новых подземных перехода при расширении Новобульварной. Но власть молчала все 2 года, видимо, не меняя позиции по переходу на Проспекте Советов, которую озвучивал ещё экс-глава комитета ЖКХ Сергей Скурыдин: «Мы никак не сможем людей сгонять в переход, даже при его запуске люди будут идти напролом». Но если так, то зачем мы строим ещё два подземных перехода? Скурыдин в целом прав – людей действительно сложно заставить ходить под землёй, когда ближе и проще ходить по ней. И это подтверждает не только подземный переход на Проспекте Советов, превратившийся в ТЦ, но и стоящий в запустении и разрухе надземный переход на Каштаке, в 2010-м за 12 миллионов рублей. Об этом же говорят урбанисты, опирающиеся на многочисленные исследования. У лично знакомого с Осиповым Ильи Варламова есть даже двухминутный ролик-пояснение, почему переходы не решают, а усугубляют проблемы города – и в части безопасности пешеходов, и в части комфортности жизни в городе для маломобильных граждан. Другой известный урбанист Аркадий Гершман в беседе со мной был намного более критичен к таким решениям: «Это полная глупость, раз вы позволяете себе тратить деньги на то, что не будет никогда работать. Ещё в середине прошлого века было доказано, что подземные переходы на пешеходных улицах — это абсолютная ересь. […] С точки зрения транспорта или градостроительства расширение улиц и строительство таких подземных переходов — это большой удар по мобильности в городе». По информации Гершмана, сейчас строительство подземных переходов повсеместно ошибкой: «В Москве подземные переходы меняют на «зебры». А вместо широких полос для машин там будут полосы для автобусов, трамвайные пути или просто тротуары с зеленью. Умные города учитывают чужие ошибки, глупые совершают свои. Если ваши планы будут реализованы, то это будет глупым решением». Чита, как и многие другие города нашей необъятной страны, находится в заложниках у весьма ограниченных с одной стороны своим мировоззрением, с другой – властными полномочиями чиновников. Они находятся в немобильной вертикали, которая новые практики и мировой опыт узнаёт и начинает применять только после тычков с самой верхушки. При этом до последнего упирается или даже извращает изначально хорошую идею (взять хотя бы историю с дизайн-кодом Читы). Эту тенденцию могли бы сломать прогрессивные чиновники на местах – в первую очередь мэры и губернаторы, но откуда бы им взяться, если их самих подбирала вертикаль, в первую очередь по принципу лояльности. В результате весь мир уже знает об ошибках с подземными и надземными переходами в черте города. Нашу мэрию, как нашкодивших котят, тычут носом в примеры Европы и Москвы, которые признали эти ошибки. Читинцы сами за последствиями этих ошибок наблюдают на примере переходов на Советов и Каштаке. Но система едет по своим рельсам – переход означает безопасность! Роем ещё и ещё! Вот когда придёт установка из Москвы – тогда вспомним про мам с колясками и пенсионеров и закопаем переходы.