Эх, Валерка… 75 лет со дня рождения Валерия Харламова
Есть биография, а есть судьба. Биография - про жизнь нормально долгую, судьба – про короткую, оборвавшуюся слишком рано, трагически и бесповоротно. Это к Валерию Харламову относится полностью. Какая биография – конечно же, судьба. Прекрасная, яркая, трагическая.
Кто такой Харламов, знают даже те, кому хоккей абсолютно неинтересен. Знают молодые люди – хотя бы по фильмам. Знают совсем юные, которые только начинают играть в хоккей. Он так или иначе присутствует в нашей жизни, хотя больше сорока лет прошло с той страшной аварии на Ленинградском шоссе, этапно разделившей эпохи – с Харламовым, и без него. Годом раньше простились с Владимиром Высоцким, уход двух гениев не мог не стать знаковым и в чем-то поворотным, потому что не могло все остаться таким, как при них.
Как-то в начале нулевых сидели на трибуне во Дворце ЦСКА с Борисом Сергеевичем Харламовым, отцом Валерия. С хоккеем в тот вечер не повезло, вяловатый был хоккей, словно тяжелую работу мужики делали. И разговор складывался какой-то грустный, обрывистый – собеседник смотрел на лед, а думал какую-то свою думу.
- Не очень хоккей, Борис Сергеевич?
- И не говори… Ни мысли, ни скорости, ни радости…
- Интересно, что бы сказал сын, видя такое зрелище? Наверное, ругал бы ?
- Нет. Может, ему тоже бы не понравилось. Но он был слишком добрый, чтобы ругать. Он знал, каким трудом дается легкость, и что за ней стоит. Он вообще был душа-человек, не мог никого обидеть, такой был у него характер. Да, Валерка… Эх, Валерка…
И столько было в этом «эх», что слова застряли у меня в горле, и долго я еще не знал, как продолжить разговор. Как будто прикоснулся к живой боли. В чем-то такое же щемящее чувство возникало, когда в разговоре с тем или иным легендарным хоккеистом, пусть по касательной, вспоминался Харламов. Момент тишины возникал практически неизбежно.
Иначе как Валеркой, это я о разговорах, друзья его не называли. То есть никакого пафоса не присутствовало, разве что голос теплел, великие хоккеисты рассказывали о совершенно простых вещах, даже совсем бытовых и обыденных, но обязательно что-то над всем этим присутствовало. Это «что-то» очень трудно, почти невозможно как-то обозначить словесно или воспроизвести – вот и художественный кинематограф уже не раз пытался, фильм «Легенда №17» имел грандиозный массовый успех, а все равно не то и не так.
Сценарий предыдущего фильма о Харламове «Дополнительное время» я внимательно читал, он был вполне себе точен в биографическом плане, да и сама картина, о которой мы потом долго говорили с Владимиром Петровым в кулуарах фестиваля спортивного кино, не вызывала отторжения, но опять же – передать неповторимое обаяние личности и воплотить природу гениальности, вписанной в конкретную эпоху – задача из разряда практически нерешаемых. Петров, друг и партнер Харламова, прекрасно это понимал, но понимал также, что если не пытаться, то ничего и не будет. Кстати, документальная лента о Харламове, которую также продюсировал Владимир Петров, воплотила образ «Валерки», наверное, наиболее полно. Он там живой и совсем не монументальный.
Характер чувствовался в игре, в принципе не предполагающей проявлений расслабленной доброты, но удивительное дело – по Харламову было видно, что играет человек широкой души. Нет, не рубаха-парень, просто вся повадка, непередаваемое изящество дриблинга при отсутствии суеты, естественность самого сложного маневра выдавали мастера, созданного для этой игры. Конечно, его били, иногда нещадно, конечно, ему иногда приходилось отвечать, но никогда он не был зачинщиком и провокатором, это невозможно было представить,
Как написал когда-то Александр Нилин, «на Харламова невозможно было сердиться, даже когда он бывал не прав, и это ставило иногда тренеров в сложное положение». И еще из Нилина: «Всеобщей любви он искренне радовался, не переставая удивляться ее проявлениям. Но управлять им было невозможно: при его импульсивности никогда наверняка не было известно, каким влияниям он может быть подвержен. Про свои финты на льду он говорил, что до последнего мгновения сам не знает, в какую сторону свернет-поедет. В обыденной жизни он тоже никогда этого не знал». Ну вот как такое сыграть?
Родился в рабочей семье Бориса Харламова и испанки из Бильбао Бегонии, хоккеем начал заниматься с 14 лет в хоккейной школе ЦСКА. Дальнейшие узловые точки известны, многократно описаны и стали почти хрестоматийными – и «ссылка» в чебаркульскую «Звезду», и первое появление на льду вместе с Борисом Михайловым и Владимиром Петровым, и разлучение с партнерами в угоду новой тарасовской схемы, и фантастический по красоте гол в первом матче суперсерии-1972 СССР - Канада в монреальском «Форуме», и авария в мае 1976-го через 12 дней после свадьбы, едва не поставившая крест на карьере, и возвращение на лед под аплодисменты зрителей, партнеров и соперников (да, и соперников – с Харламовым не могло быть иначе), и отлучение от сборной в дождливом трагическом августе 1981-го перед Кубком Канады.
Он существовал в жестких рамках советского хоккея, не знающего поблажек и снисхождения, как свободный человек. Его замечательные партнеры могли и поворчать, а где-то и огрызнуться, где-то пойти на принцип (особенно независимый Владимир Петров), а Валерий Харламов с его обезоруживающей добротой жил, пахал и творил, казалось, не замечая ограничений. Конечно же, и он переживал тяжелые минуты, но внутренний позитив всегда побеждал, он был настолько естественным в своем неприятии интриг и всякого рода злоключений, что никому и в голову не приходило куда-то его втягивать. И наказывать его за какие-то мелкие грехи и нарушения рука не поднималась не только у Тарасова, но даже и у Тихонова, с которым они расходились ментально.
Тарасов полюбил Харламова уже после того, как возвратил его из Чебаркуля – до этого Анатолий Владимирович в него, по большому счету, не верил. В Чебаркуле Валера играл с Сашей Гусевым, они быстро стали любимцами публики, как звезды себя не вели, а самую точную характеристику возвратившемуся из Челябинской области 20-летнему Харламову дал Вячеслав Анисин. Это он сам мне рассказывал: «Мылись в душе после тренировки, я Сашку не узнал – это уже был настоящий атлет!».
#NEWSINTEXT1#
Тут в него поверил и Тарасов. После Анатолий Владимирович в своей исключительно комплиментарной книге «Настоящие мужчины хоккея» напишет о Харламове просто восторженный текст: «Какие бы звезды среди соперников и среди партнеров не окружали Харламова на льду, он оставался сильнейшим среди сильнейших, первым среди равных… Валерий Харламов не знал своего величия. Вернее – не хотел знать. Не хотел ничем выделяться - даже от капитанской повязки, а мы, и тренеры, и игроки, предлагали ее ему не раз, отказывался, предпочитая оставаться неформальным лидером. Престижность Валерия никогда не волновала. И там, где иные мастера раздували щеки, Харламов всегда оставался сам собой».
Это не мешало великому тренеру держать лучшее свое создание в виде звена Михайлов – Петров – Харламов в постоянном напряжении – чтобы, не дай Господь, не слишком задрали нос и не превысили своих полномочий. Отчасти этим и был вызван эксперимент с переводом Харламова к Фирсову и Викулову – Тарасов видел в нем и делал из Валеры лидера, а ему это было не нужно, он не противился, но и не брал знамя в руки. Изменившую хоккейный мир Суперсерию-1972 он провел без любимых партнеров – не исключаю, что в привычном варианте охота Бобби Кларка на Харламова в московской части серии не увенчалась бы успехом. После сентября 1972-го он был признан звездой мирового уровня, что ничуть не повлияло ни на его жизнь, ни на его характер.
Оставаться самим собой после Анатолия Тарасова и Константина Локтева при Викторе Тихонове было сложно, почти невозможно. Пришедший в ЦСКА в 1977-м Тихонов не мог быть авторитетом для ведущей тройки, а Тихонову нельзя было их ломать, но неистовый до фанатизма тренер после провала в Лейк-Плэсиде через ветеранов уже перешагнул, руководствуясь исключительно желанием выигрывать все и вся.
Вокруг отказа включить Валерия Харламова в состав сборной для участия в Кубке Канады-1981 создана целая мифология, но в основе ее лежит главное – внутренне тренер с главной своей, но угасающей звездой, уже расстался. Да, 33-летний Валерий Харламов был не тот, что несколько лет назад, еще до автокатастрофы, но все равно это был – ХАРЛАМОВ. Виктор Васильевич много лет спустя расскажет, что решение не включать Харламова в состав было вызвано исключительно объективными причинами, что он брал на тот момент сильнейших, которым форвард №17 на тот момент уступал, что дорога в сборную для Харламова с прицелом на чемпионат мира-1982 была открыта – все это, включая историческую победу 8:1 в финале над хозяевами «ради Валеры» меркнет перед тем, что случилось на 74-м километре Ленинградского шоссе утром 27 августа, когда «Волга» с Ириной Харламовой за рулем влетела в груженый запчастями грузовик.
Вскоре должен был начаться его последний сезон. Дальше Харламов хотел тренировать мальчишек. Или поднимать хоккей в Испании, если бы разрешили, и куда бы он обязательно снова съездил - с семьей и мамой Бегонией.
- Да, он об этом говорил, - сказал Борис Сергеевич Харламов, когда я задал ему последний вопрос. – Эх, Валерка, Валерка…
Досье
Валерий Борисович ХАРЛАМОВ
14.01.1948, Москва – 27.08.1981, 74-й километр Ленинградского шоссе, близ Солнечногорска Московской области.
Карьера игрока: 1967 – ЦСКА, 1967-1968 – «Звезда» (Чебаркуль), 1968-1981 – ЦСКА.
В чемпионатах СССР 436 матчей, 293 заброшенных шайбы и 214 голевых передач. Во второй лиге – 40 матчей, 34 гола. В Кубке СССР – 21 гол. В еврокубках – 24 шайбы. В клубных суперсериях – 9 игр, 6 шайб и 4 передачи.
В сборной СССР – 292 игры, 193 гола. На Олимпийских играх и чемпионатах мира – 123 матча, 89 шайб и 102 передачи. В суперсериях СССР – Канада 15 матчей, 5 голов и 10 передач.
Достижения: Олимпийский чемпион 1972, 1976, серебряный призер 1980. Чемпион мира 1969-1971, 1973-1975, 1978, 1979. Серебряный призер чемпионатов мира 1972, 1976, бронзовый призер 1977. Лучший нападающий чемпионата мира 1976. В символической сборной 1972, 1973, 1975, 1976. Обладатель Кубка вызова 1979. Участник суперсерий СССР-Канада 1972, 1974. Включен в символическую сборную столетия ИИХФ.
Чемпион СССР 1968, 1970-1973, 1975, 1977-1981. Серебряный призер чемпионатов СССР 1969, 1974, 1976. Обладатель Кубка СССР 1968, 1969, 1973, 1977, 1979. Участник суперсерий ЦСКА – клубы НХЛ 1975-1976, 1979-1980.
Лучший хоккеист СССР 1972, 1973. Лучший снайпер чемпионата СССР 1971 (39 голов), лучший бомбардир чемпионата СССР 1972 (26 голов и 16 передач). Обладатель приза «Три бомбардира» 1971, 1975, 1978.