Как первый советский хакер обрушил «АвтоВАЗ»
1982 год, Советский Союз, «АвтоВАЗ». Работа кипит, как вдруг конвейерная лента сходит с ума и невпопад выдаёт детали. Завод закрывают, приезжает КГБ, начинается расследование. Позже выяснится, что систему взломали. В преступлении сознается выпускник мехмата МГУ, которого потомки назовут «первым хакером СССР»…
Нам робот строить и жить помогает
«Высокие технологии при низком уровне жизни» — с подачи редактора Гарднера Дозуа эта фраза стала лозунгом киберпанка. Жанра, где герой борется против могущественных корпораций, используя не силу мышц, а машинный код. Казалось бы, при чём тут СССР? Не спешите с выводами. Если обычный советский гражданин компьютер в глаза не видел, то на заводах ЭВМ активно использовали для управления конвейерами, манипуляторами, логистикой и тому подобным. А вы думали, что технику в Союзе собирали при помощи кувалды и крепкого словца?
Ещё в 1971-м под руководством Петра Николаевича Белянина начался выпуск отечественных промышленных роботов. Первое же испытание показало: одно такое устройство экономит 8-12 тысяч рублей в год, а заодно повышает производительность труда. Поэтому к началу 80-х построили почти 28 000 автоматизированных линий. Министры стали поговаривать о полностью роботизированных предприятиях с минимальным участием живых людей.
0 Управлялась эта машинерия с компьютеров. ЭВМ помогали с календарным планированием, логистикой деталей и материалов, учётом труда и зарплаты сотрудников. На схемы аппаратов серии ЕС и немецких «Роботронов» взвалили практически всю жизнь предприятия. Поэтому требовались не только работяги, готовые по две смены закручивать гайки, но и математики с программистами. Статус у таких вакансий был высокий — всё-таки крупнейший завод страны, где даже рядовые служащие получали по 300 рублей, хотя средний оклад в СССР был вдвое ниже. От «Жигулей» вне очереди тоже никто не отказывался.
А уж программисту должность сулила и вовсе сказочные блага: дачу, госпремии и заграничные поездки по обмену опытом. Да и начальство не стояло над душой. Даже сейчас руководители крупных промышленных объектов мало смыслят в программировании. В начале 80-х это вообще казалось абракадаброй, которую предпочитали доверять башковитым ребятам.
Как взломать «АвтоВАЗ»
Устраиваясь на завод, Уртембаев верил, что образование и ум откроют перед ним любые двери. Казалось, почёт и красивая жизнь совсем рядом — лишь руку протяни. Но в ведомстве Юрия Перевалова все сотрудники обладали незаурядным интеллектом да ещё имели опыт работы на производстве. В отличие от «зелёного» Мурата.
Пришлось стартовать с должности технического специалиста, мотать на ус распоряжения трёх начальников и советы коллег. Не вышло и с финансами: математик так и не получил от жизни всё, чего хотел. Дошло до совсем уж обидных мелочей. Вспоминает Владимир Заволковский, бывший руководитель Уртембаева:
Как объяснить жене и детям, что не видать не только заграничных товаров, но и комфортных бытовых условий? Впрочем, Мурат не отчаивался — он изучил систему изнутри, чтобы понять принципы получения премий и карьерного роста. Допустим, на автоматизированной линии возникает неполадка, инженеры рапортуют об исправности техники — тогда за дело берутся программисты, выясняя причину сбоя на компьютере. Оказывается, в код закралась ошибка. Специалист героически её устраняет, заслуживая тем самым награду и почёт. Глядя на это дело, Уртембаев задался логичным вопросом: а что, если ошибки подстраиваются намеренно?
У Мурата созрел план. Написать вредоносную программу с отсроченным запуском, уйти в отпуск, вернуться к моменту, когда подача деталей на конвейер сойдёт с ума, и сразу же всё починить. Разве что для острастки заставить товарищей шевелить извилинами часок-другой, потом сказать «Эх вы, гении, смотрите, как надо!» и моментально решить сложнейшую задачу. Премия обеспечена! А может, и повышение. Никто не заподозрит вредителя в человеке, который только что вернулся с отдыха.
Добавить ошибку в алгоритмы не составляло труда: техники регулярно загружали обновления на ЭВМ главного конвейера с дискет, о чём никто не делал отметок. Раз апдейтят, значит, так надо — уже протестировали и убедились в чётком выполнении команд. Так поступил и Уртембаев, заранее подготовив необходимое ПО на рабочем компьютере. Однако блестящий замысел пошёл наперекосяк. Как и было задумано, математик заложил логическую бомбу и со спокойной душой отправился в отпуск. Но запуск случился за два дня до запланированного срока.
Конвейер будто обезумел, смешав детали так, что сборка автомобилей стала невозможной. Первую смену отпустили по домам, а в мозговом центре закипела работа по проверке данных. На завод прибыли сотрудники КГБ, смотревшие на проблему со своей колокольни: то ли госизмена, то ли намеренный дефект импортного оборудования, не замеченный советскими инженерами.
Но сами роботы были полностью исправны. Оставалась единственная версия — ошибка в коде. Перезапуск системы дал лишь временный результат. Тогда программист Владимир Пониманский обнаружил подозрительный счётчик и на скорую руку изготовил «костыль», не дававший циклу обнуляться, благодаря чему вторая смена прошла в обычном режиме.
На системное исправление ошибки ушло три дня. Ударила диверсия и по карману: по разным подсчётам, вмешательство Мурата стоило заводу до миллиона убытков. Такую цифру приводят авторы монографии «Расследование компьютерных преступлений в странах СНГ»
Проснись, Нео, суд идёт
Неудивительно, что вернувшийся из отпуска Уртембаев ужаснулся. Он понял, что натворил, и старался помалкивать. Однако его всё равно раскрыли. В книге Александра Степанова «Дело. Люди. Метаморфозы» приводится рассказ Валерия Кабанова, сотрудника «АвтоВАЗа» тех лет. По его словам, специалисты сперва долго изучали системный код, и не видели там ничего подозрительного. Но в какой-то момент наткнулись на один фрагмент в программе Мурата.
Отпираться было бессмысленно. Уртембаев сам пошёл к следователю и выложил всё как есть: мол, хотел семью обеспечить за счёт премий и «доказать соплеменникам, что он не хуже их». За добровольное признание его не арестовали, а суд организовали прямо на заводе. Но советские юристы столкнулись с задачей из ряда вон
Ранее правосудие не имело дела ни с чем подобным: не было ни законов о защите ПО, ни понятия «компьютерного преступления», ни прецедентов. Хотя махинации программистов случались. Например, в 1979-м в Вильнюсе аферисты похитили при помощи цифрового оборудования 78 584 рубля. Через два года аналогичное преступление совершили в Бресте: злоумышленники использовали объединённую автоматизированную систему управления (ОАСУ) для перевода зарплат на липовые счета.
Но особенность этих случаев в том, что преступники, по сути, подделывали бухгалтерию — только вместо гроссбуха была вычислительная машина. Дело Уртембаева пришлось рассматривать под другим углом. Ведь он ничего не крал, не ломал оборудование, не портил продукцию — всего-то внёс изменения в программу
Это не помешало КГБ возбудить дело по статье «Диверсия» — математика могли надолго упечь в тюрьму за связь с иностранными спецслужбами. Затем, учитывая добровольное признание и сотрудничество со следствием, обвинение смягчили до «Порчи государственного имущества». И тут взял слово адвокат Вячеслав Викторович Московский, резонно спросивший судей: а какое, собственно, имущество государства испортил его подзащитный?
В итоге Уртембаеву дали условный срок за хулиганство, понизили до слесаря, обязали возместить заводу сумму, выплаченную персоналу во время простоя, и отработать ещё два года. Виновник легко отделался и даже остался на «АвтоВАЗе». Отчасти помогла шумиха в прессе, как рассказывал Валерий Кабанов:
Впрочем, ни о какой карьере речи не шло. Поэтому, отбыв унизительную повинность и выплатив штраф, Мурат Камухаметович уехал домой в Казахстан, где занялся бизнесом. Чем сейчас занят «советский хакер» — неизвестно.Слухи утверждают, что его уже нет в живых...
© Александр Бурсов
http://back-in-ussr.com/2019/01/kak-pervyy-sovetskiy-haker-o...