Максим Шевченко, Мое возмущение Пётром Толстым
Съезди в Боровск, спустись в яму, где были заморены голодом по царскому указу боярыни Морозова и Урусова — и поймёшь, почему не «выходцы из черты оседлости», а коренные русские люди ломали господские храмы в 20-е, 30-е годы...