В Свердловской и соседних областях полным-полно состоятельных бизнесменов, которые не слишком хотят появляться на страницах СМИ. Ведь всем понятно, как правило, за состоянием кроется преступление, и просто так ерошить карты никто не станет.
И вот, под журналистский прицел, в кои-то веки, попах металлургический холдинг УГМК. Все началось с «невинного» производства, которое угрожало реке Хопр. Движение «В защиту Хопра», и его координатор Константин Рубахин взялись плотнее изучать,
кто такие топ-менеджеры УГМК, что у них есть за душой, и чем они занимаются при ведении своего бизнеса. Материалы оказались более, чем занимательными.
Журналист Рубахин в открытую говорит о связях руководства холдинга с Измайловской преступной группировкой. Схемы нарисовались самые наисложнейшие, невероятные и запутанные, впрочем, большому бизнесу – сложные схемы вывода денег.
Теневые олигархи, работающие на ниве добычи природных ресурсов, отличаются не только связями с криминалом, но и возможностью входить в большое количество кабинетов Кремля.
О проделках УГМК и о расследовании Константина Рубахина с ним поговорили журналисты – выдержки из интервью Спектр.пресс приводит и редакция Устав.ком
Текст: Спектр.пресс
«— Вы представили расследование, в котором раскрываются схемы вывода средств руководством УГМК и приобретения на них активов в Европе. На чем основан ваш вывод, что эти средства получены преступным путем?
— Имеется множество фактов, доказывающих, что компании Искандера Махмудова, Андрея Бокарева и их партнеров выводят деньги за рубеж нелегальными и полулегальными способами. Это деньги за продаваемые российские природные ресурсы и деньги, полученные в результате конкретных преступлений.
Приведу лишь несколько свидетельств. Как и где оседает выручка от продажи российских природных ресурсов за рубежом. Возьмем угольного трейдера компании Махмудова и Бокарева «Кузбассразрезуголь» — это австрийская KRUTrade, которая экспортировала кузбасский уголь с 1998 по 2011 годы. При этом вся выручка оставалась на счетах австрийской компании, а «Кузбассразрезуголь» показывал нулевую прибыль или даже даже убытки и, следовательно, в России налогов не платил. Подробнее об этом писала газета «Ведомости».
Константин Рубахин у дома фигуранта своего расследования Андрея Бокарева во Франции
При этом, если заглянуть в судебный документ Лондонского суда, в котором делили деньги Михаил Черной и Олег Дерипаска, то мы обнаружим, что KRUtrade принадлежала не только Искандеру Махмудову, Черному и Дерипаске, но и Антону Малевскому — лидеру Измайловской преступной группировки, настоящему бандиту, являвшемуся частью этой команды.
О том, что деньги из России выводились командой Черного-Махмудова через нелегальные схемы говорит и главный свидетель по деятельности этих мафиози — Джалол Хайдаров — бывший компаньон Махмудова, у которого последний в конце-концов путем угроз, насилия и ареста отобрал Качканарский ГОК. Мы перевели его показания из немецкого дела, по которому уже были осуждены за отмывание денег несколько членов Измайловской преступной группировки. Можно привести цитату из него — как выводили деньги из России Черный и Махмудов: «Существуют два потока. Первый поток – это деньги, которые получены от криминальной деятельности Измайловской группировки, в частности, от рэкета и других сфер криминальной деятельности, таких как игровой бизнес, проституция и т.д. Эти деньги, которые не идут в легальный поток отмывания денег, а отмываются различными нелегальными путями, в частности, через банковскую сферу. Второй поток – это легальное отмывание денег. То есть, группировка Черного аккумулирует деньги в прибыли экспортной продукции, то есть вся прибыль аккумулируется в стране продажи, то есть в рамках фирмы, которая аккумулирует конечную продукцию. Эта фирма, которая реализует конечную продукцию, и на ней аккумулируется вся прибыль, которая потом распределяется между членами группировки». Здесь фактически описывается схема работы с целым рядом таких компаний, как австрийская KRUTrade, продававшая российский уголь, а деньги оставлявшая у себя.
О том, что дочерняя
компания УГМК — Vera Metallurgica неспосредственно отмывала деньги в Испании свидетельствуют материалы уголовного дела, заведенного следственными органами этой страны. Искандер Махмудов проходит по нему обвиняемым. Вот даже официальный ответ об этом российской генеральной прокуратуры, которая пытается затормозить это дело. Испанский прокурор, как видно по предыдущей ссылке, пытается сейчас разорвать соглашение о сотрудничестве с Россией по расследованию этого дела. Кстати, испанское дело Махмудова связано с легендарным «делом русской мафии» в Испании, в котором раскрывается механизм управления Россией мафиозными лидерами, типа главаря «тамбовских» Геннадия Петрова, который, будучи лично знакомым с Путиным, по телефону из Испании добивался назначения разных людей на высокие должности. Среди таких людей, например, нынешний глава Следственного Комитета Александр Бастрыкин и заместитель главы ФСКН — Николай Аулов. Так вот документы, доказывающие факты отмывания денег дочерней структурой УГМК были найдены именно при обыске в доме Геннадия Петрова.
Искандер Махмудов
Еще одно доказательство схем отмывания денег с участием УГМК — обнаруженная мною схема, когда через подставные фирмы, зарегистрированные в Лондоне и Дублине, в 2001-2002 годах УГМК консолидировала свои предприятия, продавая этим фирмам свои акции. Ирландские и британская фирмы были частью сети, созданной для отмывания денег и связаны с огромным количеством преступных финансовых операций с участием подставных директоров: выводу активов семьи Януковича из Украины, уводу российских бюджетных денег через систему возврата налогов, которую расследовал Сергей Магнитский… Вот тут я подробно объясняю — как работала эта схема.
— Можно ли допустить, что средства, о которых идет речь в вашем расследовании — личные и законное приобретенные деньги Махмудова и Бокарева и они вправе распоряжаться ими по своему усмотрению?
— Эти капиталы с самого начала образовались в тесном сотрудничестве с бандитами. УГМК стала формой для вывода из России средств, получаемых за продажу добываемых ею российских природных ресурсов. Также УГМК, по свидетельствам той же испанской полиции, отмывала деньги через свои дочерние компании. А, например, переводы за французскую недвижимость того же Бокарева делаются непосредственно с компании Kroger Systems Group Limited, которая является одним из владельцев УГМК.
— Как европейские фискальные и правоохранительные органы относятся к приобретению активов (предприятий, недвижимого и движимого) имущества на «криминальные» средства из России.
— В каждой стране по-разному. Во Франции собственные коррупционные традиции очень богатые. Тут компания «Альстом» совладеет российским «Трансмашхолдингом», в собственниках которого мы видим все тех же Махмудова и Бокарев, которые в 2015 году были названы изданием Forbes «королями госзаказа» прежде всего за многомиллиардные контракты с правительством Москвы. А еще одним совладельцем и одним из руководителей «Трансмашхолдинга» был заместитель столичного градоначальника Максим Ликсутов, против которого уже выдвигались обвинения в коррупции. У меня лично нет сомнений, что контракты «Трансмашхолдинга» на сумму почтив в 6 млрд евро — коррупционные.
Да и сама «Альстом» ранее попадала на огромные штрафы за коррупцию в других странах. Ее мажоритарий Мартин Буиг строит православный центр в Париже, а раньше — «Мистрали» на своих верфях. Он же рассказывает, какие хорошие Бокарев с Махмудовым. Недаром эти люди выбрали Францию для покупки недвижимости.
— Обращались ли вы или кто-то еще в европейские следственные органы по тем фактам, которые раскрываются в вашем расследовании. Каков был результат?
— Да — все факты, описанные в фильме, изложены в конкретных заявлениях, которые на этой неделе уже были поданы нами в полиции тех стран, где происходило предполагаемое преступление. О результатах пока рано говорить.
— В вашем расследовании утверждается, что руководство УГМК связано с «Измайловской» ОПГ, кто из них и каким образом связан с ней и чем это можно подтвердить?
— Очень подробные показания Джалола Хайдарова раскрывают всю схему взаимодействия с «Измайловской» преступной группировкой. Это была одна команда с Махмудовым и Черным. Они совладели промышленными объектами, вместе решали хозяйственные вопросы. Силовыми операциями занимались такие, как Малевский, Попов, Аксен. А Махмудов и Черный им указывали — кто мешает, кого надо «уговорить» продать какие-то активы.
— Вы говорите также, что УГМК связан с известными олигархами Дерипаской и Тимченко, на основании чего можно сделать такой вывод?
— Олег Дерипаска — «бизнес сын» Михаила Черного. Он его ввел в алюминиевый бизнес. Они до начала двухтысячных работали одной командой: Искандер Махмудов, Черный, Дерипаска. Они совместно владели промышленными предприятиями и фирмами, на которых аккумулировались деньги за рубежом. Это детально описано, например, в документе, подготовленном в 2006 году для лондонского суда между Черным и Дерипаской.
С Тимченко Махмудова и Бокарева связывает совладение компанией «Трансойл» и перекупка у попавшего под санкции олигарха активов в порту Усть-Луга. Через этот порт, кстати, идет основной экспорт УГМК и «Кузбассразрезугля».
— Выходит Махмудов и Бокарев становятся новыми олигархами, которые выводят активы Тимченко и и Роттнебергов из-под санкционного удара?
— Как переводятся активы Тимченко, мы уже сказали. Также другие активы, попадающие под санкции переводят на Махмудова и Бокарева. Например, «Ижмаш». Насчет Роттенбергов — тут не перевод активов6 а замещение их в некоторых госзаказах. За 2014 год Махмудов и Бокарев получили заказов больше, чем Роттенберги.
Встреча Владимира Путина и Андрея Бокарева
— Это ведь все очень влиятельные люди, имеющие тесные связи с руководством страны. Есть ли у вас подтверждения недавним публикациям в СМИ, о том что криминальные связи могут тянуться к личному окружению Владимира Путина, если ни непосредственно к нему самому?
— Как сказал выше, Путин имеет близкие контакты с Геннадием Петровым, при обыске в испанском доме которого были найдены документы, доказывающие факты отмывания денег Искандером Махмудовым и Олегом Дерипаской. По моему мнению, Путин объединил вокруг себя основные мафиозные группировки, которые и до этого уже были интегрированы абсолютно со всеми правоохранительными органами, включая ФСБ. У нас до сих пор есть кубок мира по парашютному спорту имени Антона Малевского!
— Можете ли вы рассказать чуть подробнее о методах, которыми действует руководство УГМК? Была ведь очень громкая история приватизации чешского, кажется, авиационного предприятия, в которую непросто поверить.
— Про Чехию все очень запутано. Да, буквально через полгода после их вхождения в Aircraft industries с основным владельцем акций приключается несчастный случай, очень похожий на покушение на убийство. Он упал с вышки во время охоты и получил серьезные повреждения, которые привели к потере дееспособности. Потом его брат вдруг во время заседания совета директоров, захватывает все руководство в заложники, убивает других совладельцев, кроме представителя УГМК, после чего его обнаруживают мертвым. По официальной версии, он покончил с собой.
Вскоре УГМК становится полным владельцем завода, успехи которого Дмитрий Рогозин представляет, как новый этап в российском авиастроении в секторе местной и региональной авиации.
Во многих историях с участием российской мафии упоминается их интеграция с ФСБ. Тут мы можем только догадываться о том, что там происходило на самом деле. Потому что в самой Чехии следствие по этим событиям уже не ведется.
— Расскажите, пожалуйста, поподробнее о роли латвийских банков в схеме отмывания криминальных денег из России и в особенности банка Парекс, который упоминается в вашем расследовании.
— Схемы с участием бывших менеджеров Parex Banka — это известная история во многих странах. Во многих СМИ представлена эта схема с участием одних и тех же фирм и директоров при выводе активов Януковича и увода НДС из России (дело, которое расследовал Магнитский). Есть, например, подробный фильм об этом.
Там речь идет о единой преступной сети, связанной со многими преступными общаками, политиками и криминальными авторитетами в России, Украине, Казахстане и других странах бывшего СССР. Это общая единая сеть, своего рода клуб, в который обращался связанный с оргпреступностью человек, чтобы провести какие-то деньги.
— Правда ли, что у вас как у активиста движения «В защиту Хопра» долгая история личных взаимоотношений с руководством УГМК?
— Все началось в начале 2012 года, когда был объявлен конкурс на освоение медно-кобальтово-никелевых месторождений в Новохоперском районе Воронежской области. Это безумный проект в десятке километров от легендарного Хоперского заповедника, которого попросту не станет в результате этих разработок. Кроме того, речь идет о добыче никеля на ценнейших черноземах, которые могут кормить не только местное население, но и всю Россию. И все это ради экспорта ресурсов в пользу вот этих товарищей.
Конечно, жители единогласно выступили против. На митинги выходили до 15 тысяч человек в небольших городах. И протест на Хопре стал самым масштабным экологическим конфликтом в современной России. Мы все убеждены, что на Хопре не должно быть никаких, то есть абсолютно никаких, горных работ!
Для меня как раз результатом расследовательской работы должно стать не само уголовное обвинение Искандера Махмудова и Андрея Бокарева за пределами РФ, но как результат, отказ от международного сотрудничества с ними, и их уход с Хопра. Уже сейчас, по моему убеждению, они должны полностью компенсировать громадный ущерб от геологоразведки в Новохоперском районе. Там у людей в колодцах радиоактивное загрязнение воды по альфа излучению, там сельхозполя превратились в частокол скважин, идущих на глубину более километра, из которых со временем будет вырываться ядовитый рассол, напорные пласты которого там залегают на глубине 200 метров.
Многотысячная акция в Борисоглебске против добычи никеля на Хопре. 2012 год
— Почему вам пришлось покинуть Россию?
— Меня там пытались арестовать в рамках заказанного уголовного дела. Пытались организовать криминальную «подставу», а когда не удалось — просто устроили полицейскую засаду на площадке моей квартиры. В результате, домой я уже не смог попасть и легально находится на территории своей страны тоже не мог.
— Известно, что один из ваших соратников по движению «В защиту Хопра» был задержан с крупной суммой денег, которые якобы предназначались для вас.
— Это как раз и была суть этой операции, проведенной с подачи полицейских генералов Сугробова и Колесникова. Их самих через несколько месяцев после этого арестовали за провокацию взятки. За то самое, что они сделали с задержанным и по сей день находящимся в тюрьме Михаилом Безменским, которого принудили участвовать в операции, в ходе которой он должен был передать мне выданные оперативниками деньги, с которыми меня должны были тут же задержать. Операция не удалась.
— Получается несколько несправедливо — вы не можете даже приехать в Россию, тогда как Махмудов и Бокарев и другие могут запросто скупать виллы и яхты в лучших европейских городах. Они ведь даже не под санкциями?
— Пока не под санкциями…
— Основания им быть под санкциями вообще-то есть…
— Очевидно, что активы из под санкций распределяются между другими близкими к власти олигархами.Махмудова часто называли держателем активов тех, кто не хочет светиться. Недвижимостью и услугами Махмудова и Бокарева, по свидетельствам моих французских коллег, пользуются высшие российские госчиновники, когда приезжают во Францию.
Сам Искандер Махмудов однажды сказал «Все мы солдаты Путина». Тогда так было удобно говорить. Думаю, сейчас как раз настало время отвечать за эти слова и действия.
— Вы называете героев своего расследования «Суперновыми русскими». В чем их особенность и что делает их новыми «государственными олигархами»?
— Они, конечно, не самодостаточные фигуры. Весь большой бизнес в России делается совместно с властью. Поскольку сейчас заметить активы чиновника легко, то такие люди, как Бокарев и Махмудов, будучи зависимыми и «договорными» становятся идеальными прикрытиями для активов, полученных непрозрачными путями. Тут мощная взаимозависимость: с одной стороны власть прикрывает их от уголовного преследования, в том числе, международного, помогает им с продвижением их проектов, как например, на Хопре; с другой стороны, эти люди способны выполнить «особые поручения», и думаю, что это могут быть поручения любого рода…»
