День в истории. Убийство Земмельвейса
Памятник Земмельвейсу перед больницей Сент-Рокус, Будапешт. 1904. На Земмельвейса с благодарностью смотрит мать с ребёнком, а рядом другой её ребёнок в виде ангела
13 августа — день гибели, а пожалуй, можно сказать, что и убийства Игнаца Земмельвейса (1818—1865) — венгерского врача, прозванного «спасителем матерей». Потому что он умер от побоев, полученных от персонала психиатрической лечебницы, куда его упекли насильно и обманом. Как это назвать иначе, как не убийством? Относится эта история к области не политики, а скорее медицины, но так ярко показывает портрет буржуазного общества, основанного на безжалостной конкуренции и принципе «человек человеку волк», что яснее и не надо.
Сейчас человечество помнит Земмельвейса с благодарностью, потому что этот врач одним из первых озаботился причинами так называемой родильной горячки — заражения крови у беременных, которое отнимало сотни тысяч жизней. По смертоносности родильная горячка уносила больше людей, чем оспа и холера, вместе взятые: например, только в одной Пруссии за 60 лет от неё умерли 363.624 женщины. В эпоху Земмельвейса в клиниках умирало от 20 до 30% всех рожениц. И вот он был человеком, который задался настойчивым и неотступным вопросом: почему? На этот счёт бытовали разные теории, от той премудрой мысли, что горячку «приносит воля Господа» и до той, что её вызывает эмоциональное потрясение у роженицы. Или перегрев. Или неправильное питание. Но в общем врачи привыкли относиться к горячке, как к неизбежному злу. Однако Земмельвейс обратил внимание, что в разных клиниках цифры смертности от горячки различаются в разы. И пытался установить, в чём тут причина.
Последняя прижизненная фотография Игнаца Земмельвейса. 1864
Он выяснил, что в одной из клиник за 6 лет от горячки умерло около 2000 женщин, а во второй — только 700. И стал скрупулёзно, вплоть до мелочей, копировать все условия второй клиники в первой: давал женщинам рожать в позе лёжа на боку, а не на спине, переносил их в палаты после родов, а не заставлял идти самих и т.д. Дошёл до того, что для проверки теории «эмоционального потрясения» пригласил в клинику священника, который ежедневно, как вестник смерти, ходил из палаты в палату, громко звеня в колокол, и соборуя умирающих. Оставшиеся в живых роженицы были потрясены и шокированы, но смертность никак не изменилась.
Как ни странно, но решить загадку помогла гибель от заражения крови близкого друга и старшего коллеги Земмельвейса. Он порезался скальпелем при вскрытии умершей от родильной горячки. Земмельвейс обратил внимание, что его предсмертные симптомы в точности напоминали родильную горячку. А ведь она считалась чисто женской болезнью! И врача осенило: а уж не всё ли дело в грязном инструменте и грязных руках врачей? Ведь очень часто они шли принимать роды прямо после вскрытий, толком не вымыв руки.
И Земмельвейс предложил свой способ борьбы с родильной горячкой: каждый врач перед тем, как принимать роды, должен 15 минут мыть руки в растворе хлорной извести. Так же следовало обрабатывать и инструмент. Сразу после введения этого правила смертность рожениц в Венской центральной клинике упала с 18,27% до 1,27%. Но многим врачам новшество не понравилось — они жаловались, что хлор раздражает кожу рук, да и само мытьё отнимает уйму времени.
Но главное, теория Земмельвейса жестоко била по авторитету всего врачебного сообщества. Ведь получалось, что медики простой неряшливостью, а затем и упрямством, не желая принять метод Земмельвейса, свели в могилу сотни тысяч, если не миллионы женщин и их новорождённых детей! Врачи всего мира продолжали убивать пациентов грязными руками, но антисептику «из принципа» не применяли! Хотя некоторые хитрили. Например, венский профессор Браун ввёл в своей клинике хлорную известь, но официально сообщил, что смертность снизилась из-за... улучшения отопления и вентиляции.
А Земмельвейс не щадил самолюбия упорствующих коллег. О том, как горячо и страстно он отстаивал свои взгляды, можно судить по отрывку из его письма врачу-оппоненту: «Ваше учение... опирается на ваше невежество. Если вы... намерены и дальше убеждать своих студентов и акушерок, будто родильная горячка — самая обыкновенная болезнь, я во всеуслышание объявляю вас убийцей перед Богом и людьми».
Стоит ли удивляться, что в конце концов задиристого учёного обманом, насильно госпитализировали в лечебницу для умалишённых, где он пробыл, впрочем, недолго: через две недели скончался. Спустя целый век обнаружились документы посмертного осмотра его тела, в которых описывались многочисленные переломы, травмы мягких тканей, обширный плеврит... Попросту говоря, врача, спасшего тысячи жизней, забил до смерти медицинский персонал этой лечебницы.
А уже в наше время появилось выражение «рефлекс Земмельвейса», означающее «практически непреодолимое отрицание истеблишментом истин, которые противоречат устоявшимся представлениям, особенно если это отрицание исходит от рядового человека, такого, как все». Что тут сказать? Рефлекс Земмельвейса господствует во всём, во всех областях науки и общественной жизни, при буржуазном строе это абсолютная норма, и пробить эту броню могут разве что исключительные герои, да и то далеко не все. Героем Земмельвейс, безусловно, был, и миллионы женщин обязаны жизнью его открытию. Но чем его за это отблагодарили?