Досрочные выборы
Тем не менее, сейчас ситуация кардинально изменилась, и заложенные в законодательстве противоречия могут весьма неожиданно «выстрелить».
Для формирования правительства победившая партия должна иметь в парламенте не менее 54% мест. В случае, если этого не происходит, то должен быть создан блок из трех партий, которые в сумме набирают эти самые 54% мест. И вот здесь при соприкосновении с действительностью начинаются сложности.
Партия Пашиняна при всех падениях рейтингов и несбывшихся ожиданий после революции 18 года все равно остается ведущей силой. Не потому, что она такая расчудесная, а потому, что у конкурирующих сил запредельные антирейтинги. Поэтому математическая победа Пашиняна — вещь почти решенная.
Однако в блок с ним не намерена вступать ни одна из ныне оппозиционных партий. Что и создает неопределенность — в случае, если заветные 54% Пашинян так и не набирает, то и блокироваться ему не с кем. А конкуренты даже суммарно вряд ли наберут требуемое число мандатов.
Строго говоря, законодательство предусматривает подобное развитие событий и требует проведения повторного тура выборов (по сути, переголосования). Но понятно, что это почти ничего не даст — за пару недель люди вряд ли кардинально изменят свои предпочтения. На выходе — классический парламентский кризис. Что для страны, буквально накануне потерпевшей военное поражение, совсем не айс. В условиях политической нестабильности в такой ситуации объективно начинают расти реваншистские и радикальные настроения. Плюсом нужно отметить, что Азербайджан активно продавливает решение противоречий, которые по его мнению, именно сейчас самое время разрешить в свою пользу — события в Сюникском районе это лишь подтверждают. Это тоже будет раскачивать рост реваншизма в Армении.
Пока конструкция с парламентским кризисом выглядит умозрительной — по осторожным предварительным прогнозам Пашинян способен получить требуемое большинство. Но в этом случае возникает ситуация, еще более благоприятная для него, чем в 18 году. Тогда он получил мандат на фоне революции и массового неприятия «карабахского клана». Своих достижений у него не было. Теперь, получив мандат после военного поражения с собой во главе, ценность этого мандата будет гораздо выше. А то, что Армения явно начинает тяготиться «союзничеством» с Кремлем, уже мало кто скрывает. Сдача российских позиций по всему периметру границы идет полным ходом. По сути, лишь присутствие российских войск в Армении держит эти позиции в Закавказье. Других причин для проекции интересов (что бы под ними ни понималось) уже нет.
Поэтому Пашинян просто по объективным показателям, имея мандат, будет искать если не замену Кремлю, то создание нового баланса, где появятся новые внешние участники. И пока на эту роль активно напрашивается Франция, так как здесь начинаются уже европейские противоречия: за карабахской войной и движением Турции в Среднюю Азию стоят англичане, поэтому французы вынуждены искать свои варианты выровнять игру.
Стоит отметить, что это все идет за счет бывшей (уже бывшей) российской зоны влияния. Азербайджан уже вышел из нее, переориентировавшись на Турцию (и опосредованно на Великобританию), Армения просто вынуждена вести разговоры и предлагать себя французам.
Причина — одна. Это распад российской зоны влияния, которую она уже не в состоянии держать, как раньше. Внутренняя катастрофа всегда начинается с периферии. И периферия российской зоны рассыпается сразу везде.