Евгений Водолазкин: Язык развивают безграмотные люди!

В Год литературы можно подвести итог: россияне стали читать меньше, но лучше.

Так считает писатель, историк, доктор филологических наук Евгений Водолазкин, ставший автором текста «Тотального диктанта-2015».

Он рассказал «Авангарду», почему именно сейчас гуманитарии всего мира открывают для себя русский язык, зачем даже в соцсетях писать грамотно, чем был примечателен юбилейный Международный книжный салон и как, судя по примерам из истории, завершится конфликт РФ с Украиной.

На фоне напряженной политической обстановки Россия выделяет миллионы рублей на программу «Русский язык», реализующуюся за рубежом. Это своеобразная экспансия или адекватная поддержка русскоязычного мира со стороны государства?

— У нашей страны есть свой опыт, который отличается от опыта других народов, и людям разных стран полезно с ним познакомиться. Но я не представляю Россию единственным источником света, к которому все, как мотыльки, должны слетаться. Очень важно и нам не замыкаться, познавать чужой опыт. Такой обмен — улица с двусторонним движением, а разные культуры — сообщающиеся сосуды. Можно ли это считать средством экспансии? Богатство языка и культуры на политическом уровне часто используется как дополнительное средство воздействия (разумеется, не только у нас). При этом я бы не стал употреблять слово «экспансия». Любое государство с великой культурой и распространенным в мире языком транслирует на нем какие-то сообщения, которые считает важными. Недаром существуют такие организации, как Alliance française, Goethe-Institut, которые обучают языкам — французскому и немецкому — население всего мира.

Мне кажется, русский язык сейчас в очень хорошем положении. Впервые за много лет советского времени он перестал быть насильно преподаваемым за границей — я имею в виду страны бывшего Восточного блока. Например, недавно в Польше на меня произвело впечатление огромное количество желающих учить русский. Главное, что теперь это делается не из-под палки. Если в бывших ГДР и Чехословакии раньше от русского языка отбивались руками и ногами, то сейчас заметен взлет интереса. Спрашиваю: для чего вы учите русский? У всех разная мотивация: одни хотят читать Достоевского в оригинале, другие — заниматься бизнесом. Значит, люди верят, что все сложности пройдут, а культурные и экономические связи останутся.

«Тотальный диктант» писали в разных уголках планеты. В чем причина такой популярности акции у русскоязычного населения по всему миру?

— Для меня это было огромным сюрпризом. Из юности или детства я не помню человека, который любил бы диктант. Даже те, кто его хорошо писали, может быть, испытывали к процессу уважение, но уж точно не любовь. А тут вдруг огромное количество людей по всему миру добровольно стали писать диктант. Около 100 тысяч человек! Я думаю, «добровольно» здесь ключевое слово. Если угодно, это форма любви к языку, а любовь не может возникать под давлением. Кроме того, организаторы правильно все устроили: они дают статистику лишь по «пятеркам» и «четверкам». Публичное объявление имен тех, кто получил «тройки» и «двойки», исключено — результат знает только тот, кто писал, и это правильно.

Вы как-то сравнивали «Тотальный диктант» с «Ночью музеев». И в том, и в другом случае люди поддаются позитивному, полезному тренду. Может ли диктант на деле способствовать повышению грамотности или это больше мода?

— Это мода, которая способствует серьезному отношению к языку. Одно ведь другого не исключает. В прежние времена знакомились на танцах — во время самого, казалось бы, несерьезного времяпрепровождения, но это порой заканчивалось свадьбой. То, что кажется модным, ярким и не очень серьезным поначалу, может привести к очень глубоким и хорошим последствиям — вдумчивому отношению к родному языку и родной культуре.

— Это действительно специально. Первоначально речь о брандмейстере шла только в одном отрывке. Но группа специалистов, которые сопровождают подготовку диктанта (профессора университетов Москвы, Петербурга, Новосибирска), попросили включить это слово и в два других текста. Для равновесия мне пришлось сложности сходного типа вносить во все отрывки. В целом для акции я подготовил фрагменты моего будущего романа «Авиатор», которые чуть усложнил. Скажем, из двух простых предложений сделал предложение с деепричастным оборотом и подобное.

В Интернете ходят разговоры про какие-то авторские запятые — не только мои, но и других авторов. Якобы эти запятые помешали некоторым грамотным людям написать диктант на «отлично». Авторских запятых там нет. Я как филолог сам понимаю, что злоупотреблять авторскими знаками, да еще и в диктанте, недопустимо. Кроме того, мой текст смотрели многие специалисты по русскому языку, они строго следили, чтобы все знаки соответствовали правилам. Другое дело, что варианты написания и расстановки знаков препинания варьируются в самих правилах. Мне подарили целый том о моем тексте, написанный для волонтеров, которые проверяли диктант. Есть случай, где возможны 58 вариантов написания одного предложения! В русском очень сложные правила. Например, английская пунктуация гораздо проще, французская тоже довольно проста, там знаки часто являются авторскими и интонационными.

В российских просвещенных кругах давно утвердилось мнение об упадке грамотности среди населения. Вы это мнение разделяете?

— Раньше люди были грамотнее просто потому, что школа была стабильной, а система преподавания русского языка — хорошей. Все это изменилось после падения СССР. Я не большой поклонник советской системы в целом, но в этой сфере она действовала как часы — люди были достаточно грамотны. Реформы и потрясения, которые пережила наша школа, не могли не сказаться на грамотности населения. Это с одной стороны. С другой — не стоит преувеличивать тогдашнюю грамотность и нынешнюю безграмотность. Между нынешней и прошлой ситуацией есть разница, но она не является вопиющей. Дело в том, что о грамотности людей доинтернетовского периода знали только они сами и их ближайшее окружение. Сейчас всякий пишущий в Интернете, ведущий блог демонстрирует свою грамотность или безграмотность всему миру. И в этом отличие.

Любое техническое достижение имеет плюсы и минусы. В вопросе грамотности Интернет играет очень большую роль. С одной стороны, Интернет — это свобода высказываний, а с другой — свобода от грамматических правил. Там нет цензуры, нет исправления многочисленных ошибок пишущих. Никогда еще перед нашими глазами не проходило такое количество безграмотных текстов! А это не так безобидно, как может показаться. Ведь человек становится грамотным не столько от изучения правил языка, сколько от чтения. Когда человек читает грамотные тексты, он сам начинает писать правильно. Когда читает безграмотные — все происходит, к сожалению, наоборот.

Влияет ли падение общего уровня грамотности на развитие языка? И насколько вообще русский литературный язык зависит от массовой грамотности?

— Смотря что понимать под развитием. Развитие болезни — тоже развитие. Безграмотность и невежество парадоксальным образом способствуют развитию языка. Поясню. Есть такой путь развития языка: образование новых значений у старых слов. А кто образует новые значения? Тот, кто плохо понимает старые. Например, существует в русском слово «довлеть». Если спросить на улице, девять из десяти человек скажут, что «довлеть» — это оказывать давление, причем не в механическом, а скорее в моральном смысле. На самом деле это грубейшая ошибка. «Довлеть» — значит быть достаточным. Это из Евангелия от Иоанна: «Довлеет дневи злоба его» («Достаточно для каждого дня его проблем»). «Довлеть» и «довольно» (достаточно) являются однокоренными словами. Но поскольку «довлеть» похоже на «давить», то тому, кто не знал этого слова, показалось, что его можно использовать в этом значении. Или слово «будировать». Французское bouder — дуться, обижаться. А слово «будировать», к несчастью, похоже на «будить», «побуждать». Поэтому особенно в политической среде распространено выражение «будировать вопрос». Да, в каком-то смысле эти слова действительно развивают русский язык, но я бы не хотел участвовать в таком развитии.

— По тем данным, что есть у меня, сейчас 32% людей не читают вообще ничего. Раньше, действительно, читали больше. Значительная категория населения ушла от чтения, потому что занялась компьютерными играми. Тот, кто читал исключительно триллеры, теперь просто стреляет в компьютерной игре. Тем, кому нравились «лавбургеры», сейчас проще включить телевизор или найти подобное в Интернете. Иными словами, тот, кто искал простоты, нашел ее в технических новинках. Но те, кто искали глубины, действительно остались с литературой и верны ей. Потеря тех, кто читал от безделья, невелика. Я бы сказал, что литература, возможно, и потеряла в количестве читающих, но качество восприятия улучшилось. С удивлением узнал, что в последние годы упали продажи триллеров и фэнтези. С другой стороны, интерес к серьезным книгам вырос. В общем, сегодня читают меньше, но лучше.

Недавно в Петербурге прошел X Международный книжный салон. Что на нем удалось, а что — нет? Помогает ли он популяризировать чтение и знакомить с современными авторами?

— Мне салон понравился, он был хорошо организован. При этом мне есть с чем сравнивать — каждый год я бываю примерно на десяти салонах в разных странах. Из явных недостатков ничего не бросилось в глаза. В прошлом году было очень душно, но это относится не к организаторам, а к петербургской погоде.

Есть то, что радикально поменялось по сравнению с прошлыми годами: мероприятие переместилось в самый центр города. Когда салон расположен где-то на выселках, его и посещают меньше людей. А когда — в самом центре города, это имеет большое значение. Не только для тех, кто специально приехал на салон, но и для тех, кто просто шел по Невскому. Движение рядом с книгой облагораживает — и нечитающий человек в один прекрасный день может стать читающим.

Какой период, на ваш взгляд, сегодня переживает русская литература?

— Ее положение мне кажется вполне достойным, она находится на взлете — у нас много хороших писателей. В том числе и среди тех, кто живет за границей. Я очень люблю прозу Саши Соколова, мне он кажется замечательным писателем. Не знаю, насколько это сбудется, но у меня такое чувство, что русская литература в ближайшие годы достигнет новых вершин, причем очень значительных.

Между тем есть мнение, что современное поколение писателей превратилось в «клуб для своих», где литература не выходит за пределы узкого круга...

— В какой-то степени это можно отнести к поэзии, которая в отношении общественного внимания сейчас переживает сложные времена. У поэтов, к большому сожалению, стало меньше слушателей и читателей. Когда проходят творческие вечера или чтения, поэтов слушают в основном поэты. Но в прозе ситуация совершенно иная, проза сейчас на подъеме, ее читают многие.

Правильно ли разделять русскую и российскую литературу?

— Такое разделение существует. «Русская» — этническое наименование, «российская» — государственное (включает все, что относится к России). Вспомним, однако, что в нашей стране писатели разных национальностей творили по-русски и становились классиками русской литературы: Чингиз Айтматов, Фазиль Искандер и другие. В этом была особенность русской культуры, которая принимала людей других национальностей. Замечательный пример — Николай Гоголь. Человек, пришедший в русскую культуру из украинской, соединивший их и показавший, что по большому счету это одна культура. Разделение русского и российского, мне кажется, в нынешней ситуации непринципиально.

— Есть у Александра Солженицына выражение «дремотное неразличение наций». Оно хорошо описывает ситуацию, которую я застал в Киеве в годы моего детства. Абсолютно никого не трогало: русский ты, украинец, еврей, грузин или татарин. Как-то общались без этих выяснений. Сейчас ситуация изменилась...

Нормальные отношения между Россией и Украиной, полагаю, будут. Я это говорю как историк и человек, занимающийся древнерусской историей.

Сколько было ситуаций, когда наши князья приводили татар и воевали с русскими же князьями. Страшные войны между феодальными городами, после которых, казалось бы, вообще не может быть ничего, кроме ненависти, — все в конце концов забывается. Это произойдет не сразу. Рана будет болеть в сердце того поколения, которое это сейчас переживает. Но следующее поколение, думаю, будет исходить совсем из других реалий, иметь другие цели и восприятие. Ведь глубинной ненависти нет ни по ту, ни по эту сторону баррикад. Все-таки многие помнят, что по происхождению русские и украинцы — один народ.

Да, то, что сейчас творится, — это трагедия. Но это семейная трагедия, это столкновение любящих друг друга людей. Сейчас их бес попутал, наполнил их сердца злобой, но любовь — несмотря на все — никуда не ушла.

Особенность семейных трагедий в том, что посреди беды и бесчинства кто-то вдруг может остановиться и сказать: подождите, мы же свои, родные, как же мы об этом забыли? Я очень на это надеюсь.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга

источник

статья 2015 года