Только для ника "антиконформизм"
Ну что, в Гватемале по-прежнему нескучно. Рассказываю подробно, что происходило со мной в последние пять дней. Пишу эти строки в Гватемала-Сити в номере размером с уборную, и с потолка на меня течет вода; если увидите опечатку — простите.
В субботу утром я просыпаюсь в этом своем отеле в Ливингстоне, где я как бы волонтер, а по факту уже нахлебник. И тут из посольства приходит письмо, что есть бесплатные места на вывозной рейс из Канкуна, а они, посольство, помогут туда добраться. Канкун — это Мексика, это далеко, особенно из Ливингстона, но если очень постараться, то вроде как можно успеть. Одновременно я узнаю, что вот-вот уйдет последняя лодка из Ливингстона в Пуэрто-Барриос, ближайший город с автомобильной дорогой, а дальше — полная изоляция, пост и молитва. Посольство не берет трубку, времени на размышления нет, я решаю ехать.
Встречаюсь на причале с Александром; отсюда и ниже "мы" — это я и Александр. Быстро становится ясно, что последней лодки не будет. Она просто не пришла. Не пришла и все. Ну ладно, делать нечего, мы хотим на рейс, мы выбираемся из Ливингстона нелегально — растянувшись на дне какой-то левой мокрой лодки и укрывшись полотенцами, за двойную (всего лишь) цену.
Через полчаса мы в Пуэрто-Барриос, пишем и звоним посольству — дескать, ждем указаний, как нам дальше-то быть, вы ж говорили, что вывезете нас отсюда. Транспорт в Гватемале не ходит, после 16.00 комендантский час и нельзя находиться на улице, и посольству должно быть предельно ясно, что без них мы не доберемся до столицы ни за какие коврижки. Сначала приходят ответы типа "Информация принята" и "Хорошо", потом ответы перестают приходить.
С трудом находим в городе, где все закрыто, гостиницу. И тут из посольства приходит апдейт: бесплатные места на рейс из Канкуна на самом деле стоят от 67000 до 80000 р., билеты нужно самим купить на сайте, а посольство может организовать нам, гражданам РФ, коммерческий рейс из Гватемалы в Мексику (но совсем не в Канкун!) за примерно 400 долларов с человека, и то при условии, если наберется 15 человек. Итого 100 тысяч рублей без багажа плюс еще что-то на переезд по Мексике.
Ну и ладно, все равно нам из Пуэрто-Барриос уже не успеть на этот рейс даже чудом. Ставим задачи помельче: как бы выбраться в столицу из пыльного портового города, плотно заставленного контейнерами Chiquita. Не без помощи ученого Галины Ершовой договариваемся, что утром за нами приедет посольская машина и лично консул Андрей Павлович Федоровых (зачем лично?).
Воскресенье. Посольские приезжают в полдень. Четыре человека, включая вооруженную охрану. Консул кашляет. Мы рассыпаемся в благодарностях. Аккурат к началу комендантского часа нас привозят в столицу — Гватемала-Сити — в некий двор за высоким забором (для простоты назовем его "приют"), принадлежащий православному монастырю Святой Живоначальной Троицы, который сам по себе находится не в столице, а на озере Аматитлан. Монастырь основан и построен матушкой Инес, дочерью одного гватемальского олигарха, и там же, при монастыре, матушка открыла центр изучения майя, где сейчас живет ученый Галина Ершова. Но обе эти влиятельные женщины далеко, поэтому мы размещаемся в предложенных комнатах при помощи молодых воспитанников матушки Инес и начинаем звонить и писать Галине, чтобы снова рассыпаться в благодарностях. Читаем почту, едим (благодарности!) и ложимся спать.
Понедельник. Выходим в город на два часа, и начинается театр абсурда. Сначала получаем от Галины Ершовой сообщение, что матушка Инес возмущена, потому что мы якобы вышли босиком (?) и без масок. Высылаем в ответ селфи в масках и бежим в приют разбираться. Проводим два часа в попытках объясниться по телефону. И с удивлением узнаем, что мы, оказывается, в этом приюте злоупотребляли алкоголем и наркотиками и еще бог знает что творили. В итоге матушка Инес отдает приказ вышвырнуть нас немедленно, а Галина Ершова ее в этом поддерживает. За 25 минут до начала комендантского часа (15:35) православные выкидывают наши вещи на улицу. Мы выходим следом. В процессе пытаемся убедить сотрудницу посольства Ларису (консул занят), что нужно за нами прислать посольскую машину и помочь нам найти другое жилье на эту ночь. Ларисе не нравится тон моего голоса. Связь обрывается.
Уже на улице получаем сообщение от кого-то из посольства (они, похоже, стараются, чтобы всегда было непонятно, кто именно пишет): "Пока ничего гарантировать не можем, постарайтесь хотя бы не попасть в полицию, это все усложнит. Но и сопротивление в случае задержания, если так случится, не оказывайте. По крайней мере переночевать будет где. Но помочь постараемся, пока думаем как".
Думать нам некогда, ночевать в гватемальской полиции совсем не хочется, поэтому мы просто идем по улице наугад и за 15 минут до комчаса находим какой-то отель с горой грязных тряпок на полу. Уфф!
Пока переводим дух, Александру приходит полное ужаса сообщение от мамы. Оказывается, она дозвонилась в наше любимое посольство, чтобы узнать, как дела у сына. И эта самая Лариса (фамилию нам не говорят) сообщила маме, что сын-де наркоман, алкоголик и вдобавок сломал мебель (что-то новенькое!) добрым людям.
Пишем очень спокойные и взвешенные письма консулу Федоровых: Александр — с просьбой разъяснить ситуацию с мамой, я — с вопросом, могут ли граждане РФ в Гватемале в критической ситуации рассчитывать на помощь Посольства РФ в Гватемале.
Александр ответа не получает (прошло два дня), а переписка консула Федоровых со мной носит очень странный, местами хамский, местами фамильярный характер.
В ней есть обращение "Уважаемая (по прежнему) Ольга Игоревна". Орфография здесь и далее сохранена.
Есть упоминание "мелких и безграмотных жалоб и кляуз" — вероятно, намек на наши обращения.
Консул Федоровых исходит из того, что имеет дело "со взрослыми и умственно полноценными людьми, которые сами способны отвечать за свою жизнь".
Консул Федоровых не считает ситуацию, в которую мы попали, критической, "в частности — непосредственно угрожающей Вашей жизни, что действительно потребовало бы немедленного вмешательства Посольства".
В переписке находится место и "дружескому совету". Например, такому: "Также мы считаем, что отчасти Вы оказались в данной ситуации исключительно со собственной вине. Пожалуйста, научитесь оценивать свои поступки более трезво".
И, наконец, мое любимое: "Любое нападение на сотрудника посольства закончится оправкой совершившего это в гватемальскую тюрьму, причем весьма надолго".
Занавес.
Вторник. Мы во втором отеле. Гватемала-Сити — место не для слабонервных.
Среда. С потолка льет вода, ищем третий отель. В это время посольство, весьма вероятно, ведет какую-то невидимую борьбу за эвакуацию граждан РФ из Гватемалы, я этого вовсе не исключаю. Но та часть его деятельности, которая нам видна, продолжает удивлять. Хотя казалось бы! Два последних письма от посольства гражданам РФ, застрявшим в Гватемале, такие:
1. Коллекция скриншотов переписки посольства с неизвестными нам гражданами РФ, которые благодарят посольство за оказанную им (неизвестную) помощь. В некоторых скриншотах есть номера паспортов благодарных граждан. У наших товарищей по несчастью возникает законный вопрос: "Извините, Вы наши персональные данные без нашего письменного согласия так же распространяете, как и данные наших соотечественников ниже?" Ответа от посольства нет.
2. "В связи с обращением Гватемальского института туризма просим сообщить в каком отеле Вы находитесь (с точным адресом)". Никто не сообщает свои адреса. Все боятся.
Попав в непростую ситуацию в далекой небезопасной Гватемале, мы боимся не преступников и не вируса, мы боимся посольства своей страны и не доверяем ему. Такие дела.