Parlamentní listy (Чехия): интересны ли мы русским?
Аналитик Тереза Спенцерова комментирует недавние слова Эммануэля Макрона о России, рассказывает о все более прохладных отношениях между США и Европой., оценивает ситуацию в Ливии и Сирии и касается демографической проблемы Египта.
Parlamentní listy: Как мало нужно некоторым в нашей стране, чтобы «выскочить, как черт из табакерки». Достаточно, чтобы на конференции по безопасности в Мюнхене Эммануэль Макрон заявил, что нужно восстановить диалог с Россией, поскольку это большая страна, и что санкции не работают. Некоторые наши русофобы тут же упрекнули его в том, что русские на Донбассе восприняли его слова как сигнал к очередным нападениям. Так почему Макрон постоянно подает эти сигналы? Франция всегда голосует за санкции против России…
Тереза Спенцерова: Европейский Союз фактически назвал санкции против России наказанием за аннексию Крыма. Хотя еще с самого начала было совершенно ясно, что Россия не вернет Крым Украине. Выходит, если Запад отменит свои санкции, то признает собственное поражение. Или капитулирует, если хотите. А это унизительно. В том числе поэтому Франция будет голосовать за санкции, одновременно их критикуя вместе с остальными странами. Но, с другой стороны, еще большой вопрос, стоит ли придавать какое-то особое значение этим санкциям и их продлению, если западные концерны и государства, которые сочли это возможным и выгодным, уже давно нашли пути для обхождения санкций. Получается, что они есть, но их как бы и нет. Шизофрения. А если к этому еще прибавить и американские санкции, которые, например, из-за «Северного потока — 2» направлены не только против России, но и против западных концернов, то все вообще становится понятно до конца.
В подобной ситуации Макрон в Мюнхене только повторил свой тезис о том, что Запад, не сдавая своих позиций, все-таки должен наладить с Россией стратегический диалог, так как пока мы с ней не разговариваем, проблемы и даже конфликты только множатся. «Макроновская» Европа просто пытается найти способ выбраться из тени Соединенных Штатов, поскольку чем дальше, тем яснее: пока Европа тянется за все более «эгоистичными» Соединенными Штатами, все, на что она может претендовать, — это роль пешки, которую на мировой шахматной доске всерьез никто не воспринимает. Я понимаю, что многие европейские политические силы с радостью согласятся и на это, но, с другой стороны, было бы печально наблюдать путь такой Европы к полной никчемности. Лучше не стоит. Вопрос, однако, в том, сможет ли Европа при всей ее разнородности еще о чем-то договориться. Не погрузилась ли она уже давно в эту никчемность сама…
— На той же конференции Майка Помпео возмутило мнение о том, что Америка «предает международное сообщество», отдаляясь от Европы. Он упрекнул европейцев, что они говорят неправду и предпочитают торговать с Китаем и не борются с «российской дезинформацией». Чего они хотят друг от друга? В Чехии кто-то отметил, что после Брексита в Европе только Польша и Прибалтика еще настроены против России.
— Честно говоря, я не знаю, чего друг от друга хотят США и Европа. Трудно дать определение США и Европе. В Америке схлестнулись традиционалистские течения и изоляционизм Трампа, который от Европы хочет, только чтобы она скупала американское оружие и открыла свой рынок для американских товаров. Не больше, но и не меньше. В Польше и Прибалтике, вероятно, на это согласились бы без проблем, как вы говорите. Но остальные сомневаются, потому что привыкли к другому отношению, и роль «лишнего союзника», который должен только платить, им кажется, мягко говоря, странной.
А Помпео в Мюнхене, кстати, произносил антироссийские и антикитайские тирады, а потом встретился с российским коллегой Лавровым и, по доступной информации из американских СМИ, хотел скрыть эту встречу ото всех. Мы не знаем, о чем они разговаривали, но Лавров потом отметил, что Помпео был более конструктивен, чем раньше. Бог его знает, что это значит. Но по крайней мере это говорит о том, что хоть Америка и критикует Европу за желание вести переговоры с Россией, сама вступает в диалог с русскими, да еще и хочет оставить это в тайне. Из-за этого над нашими воспеваемыми и неразрывными евроатлантическими отношениями повисает не только большое недоверие, но и лицемерие.
— В Женеве предпринимаются попытки установить перемирие между признанным правительством Ливии и силами маршала Хафтара. Ничего не получается, потому что Хафтар якобы начал обстреливать порт Триполи. Стремится ли Хафтар вообще к какому-то перемирию? При взгляде на карту Ливии ясно, что он контролирует большую часть страны. В основном это пустыня, но и Бенгази тоже. Признанное правительство контролирует только Триполи и окрестности.
— Я понятия не имею, хочет ли маршал Хафтар перемирия. Лучше было бы спросить об этом у него самого. Скажу только, что недавно он «дулся» на протяжении всей международной конференции в Берлине и при каждой возможности подчеркивает, что «как бы там ни было, а он освободил целую Ливию». Поэтому рискну предположить, что перемирия он не хочет. Или, скорее, если учесть, что он контролирует большую часть страны и ему не хватает «только» Триполи, он понимает, что останавливать борьбу, когда победа уже так близко, было бы просто малодушием. В каком-то смысле я его понимаю.
Интереснее то, что турецкий президент Эрдоган как раз вчера «играл мышцами» на съезде своей собственной партии АКР и обещал освободить всю Ливию — на этот раз от Хафтара… Забавно. Хафтар консультируется с Россией. Вчера он беседовал с министром обороны Шойгу. У него оружие и деньги от супербогатых Эмиратов, а еще Макрон пригласил его в Париж. Позавчера Хафтар объяснил американскому послу, что он освободит страну от «терроризма», кого бы он под ним ни подразумевал: или правительство «Братьев-мусульман»* в Триполи, или кого-то другого… Ему противостоит Эрдоган, который, конечно, располагает второй сильнейшей армией НАТО, но при этом не знает, куда бы ему сперва сунуться, и не находит реальных союзников для своих военных авантюр. Я понимаю, конечно, что он должен был что-то сказать, но…
— В прошлый раз вы прокомментировали недовольство Турции тем, что Асад с помощью россиян подбирается к турецким силам в Идлибе, и сказали, что для российско-турецких отношений это мелочь. Пока ничего особенного не происходит: Асад продвигается дальше, а турки постоянно наращивают контингент. Когда эти силы сойдутся лицом к лицу, удастся ли кому-то предотвратить их схватку?
— Они давно уже стоят лицом к лицу: сирийская артиллерия убила несколько турецких солдат, которые находились на позициях «Аль-Каиды»*, где официально их вообще быть не должно. Судя по доступным картам, как минимум четыре турецких опорных пункта в Идлибе «ни с того ни с сего» оказались на территории, уже подконтрольной сирийской армии. И ничего особого не происходит: российская военная полиция помогает им оттуда переместиться ближе к турецкой границе.
Важно, что турецкие оппозиционные партии, которые занимают около половины кресел в парламенте, призывают Эрдогана как-нибудь договориться с Асадом и не допустить новых жертв среди турецких солдат. Эрдогану это, конечно, не нравится, потому что по прошествии восьми лет войны Асад принял бы этот шаг за капитуляцию. Или скажу так: Эрдоган, скорее всего, — прагматик, но толпа его националистических сторонников посмотрела бы на этот шаг совершенно иначе. Поэтому он и угрожает вооруженным вторжением и всем чем угодно. Но проблема в том, что неясно, как он хочет решать проблему «Аль-Каиды» в Идлибе, с которой до сих пор тесно сотрудничал. Эрдоган может продолжить «сотрудничество» и напасть на сирийскую (и российскую) армию, а может подавить джихад, хотя это и опасно, поскольку отряды «Аль-Каиды» вооружены до зубов по последнему слову техники (в основном это американское оружие из Турции). Других вариантов нет, но и эти только временные. Посмотрим, чем обернутся обещания Эрдогана вторгнуться в Сирию, но я могу поспорить, что если он и пойдет на такое, то чисто для «пиара». Так Эрдоган не потеряет лицо дома, а партнерство с Россией не пострадает.
— Россия собирается закрыть свои границы для китайцев из-за коронавируса. Можно ли предположить (с большой долей цинизма), что для нас, европейцев, это отличная возможность вернуться в Россию и «вырвать» ее из рук китайцев? Может ли из-за вируса российско-китайское сотрудничество надолго ослабнуть?
— Россия, конечно, «закрывает» границы, но продолжит выдавать китайцам визы «для коммерческих, официальных, транзитных и гуманитарных» целей. Не знаю, сколько людей подпадут под это «исключение», и можно ли вообще будет говорить о «закрытии» границы. Посмотрим.
Вряд ли речь идет о шансе «вырвать» Россию из китайских рук, о котором вы сказали. Во-первых, не стоит думать, что мы очень интересны России и что россияне захотят снова «по-ельциновски» кинуться к нам в объятья после того, через что в последние годы прошли наши отношения (через какие кризисы и грязь). Во-вторых, чтобы случилось то, о чем вы говорите, вирус должен «выкосить» большую часть населения Китая и витать над его территорией еще лет 20. Такого, пожалуй, не будет. В общем, я не вижу оснований для продолжительного ослабления российско-китайского сотрудничества.
— Правительство Египта призвало граждан снизить рождаемость. Звучит забавно, но учитывая, что как-то раз мы с вами говорили о нехватке продовольствия в этой североафриканской стране, забавного тут мало. Неужели там появилась миграционная и гуманитарная бомба замедленного действия?
— Демографическая бомба в Египте тикает, сколько я себя помню. Еще лет 30 назад они подсчитали, что вот-вот дети составят более половины населения и трудоспособные взрослые, даже если бы у всех была работа, просто не смогут прокормить их, не говоря уже о стариках. Поэтому (тоже сколько себя помню) египетское правительство пытается контролировать рождаемость. Нынешние государственные программы в Египте очень напоминают китайскую политику одного ребенка. Но все равно граница в сто миллионов была достигнута, как официально признают египетские статистические службы. Правда, как мне кажется, сто миллионов в Египте были уже давно. Это подсчитали их недавно.
Но не обязательно речь идет о новой миграционной угрозе для Европы. Да, многие египтяне ищут работу за рубежом, но до сих пор они предпочитали страны Персидского залива. У меня, например, есть два друга, которые работают инженерами на газоперерабатывающем заводе в Алжире… В Европу ежегодно едут совсем немного египтян, если сравнивать с миграционным потоком через Ливию или Балканы. Кроме того, кто бы что ни думал о нынешнем египетском правительстве, оно инициирует и реализует масштабные программы для увеличения рабочих мест. Китайцы и русские строят в Египте промышленные зоны. Если бы удалось восстановить туристическую отрасль, какой она была в лучшие годы, а к тому же урегулировать споры о разделении вод Нила, которые ведут страны его бассейна, то перспективы у Египта были бы еще радужнее… Таким образом, сто миллионов граждан — это, конечно, проблема, но пока не фатальная.
Jaroslav Polanský, https://inosmi.ru/politic/20200221/246901544.html