Город, люди, Гоголь

Глава 1

Карабаново — четырнадцатый по населению город во Владимирской области, 15 тысяч человек. Даже не райцентр. В советское время здесь работала текстильная фабрика, на которую съезжались люди со всей страны. Одна большая семья. В 90-е предприятие разорилось, и с тех пор тысячи карабановцев ежедневно ездят на работу за 120 километров, в Москву.

Эту типичную для нашей страны провинциальную завязку для последующих событий в карабановской кондитерской «Бонжур» мне рассказывают Ольга Гладышева и Мария Антонова, многодетные мамы и, по совместительству, члены карабановской инициативной группы, одни из первых затрубившие про планы властей построить в городе МСС.

История эта начиналась по-гоголевски. Есть в Карабаново старинная кирпичная арка. Арка сохранилась еще с купеческих времен — раньше над ней пролегали железнодорожные пути, ведущие к текстильной мануфактуре, а сейчас под аркой находится автомобильный тоннель. Может, и не бог весть какой красы сооружение, но — «историческая вещь и культурное наследие». Больше ста лет эта арка, в районе улицы Чулкова, простояла — а 19 августа ее начали рушить. Местные заволновались: «Почему копают? Зачем?»

В администрации карабановцам заявили, что арку рушат по инициативе местных депутатов. Как объяснили, на машину депутата (и по совместительству директора карабановского кладбища) Лебедева упал кирпич, когда тот проезжал под аркой. До этого и после этого ни на кого кирпичи не падали. Однако вскоре после этого случая в городе якобы были «какие-то архитекторы проездом». Они посмотрели арку и посоветовали ее снести. И тогда другой депутат, Боков, «проявил инициативу» и начал арку раскапывать. Лично при этом управляя техникой.

Мало что поняв из этого анекдота про инициативных депутатов, Ольга Гладышева и еще несколько ее знакомых карабановцев начали собственное расследование. И вскоре, по словам Ольги, «отовсюду начала стекаться информация»: «Из одной службы люди рассказывают, что им от властей пришел запрос на мощности электрического потребления, из другой говорят, что власти спрашивали, может ли дорога принимать 25-тонники. А зачем нам 25-тонники?»

Все начало проясняться, когда Мария Антонова наткнулась во владимирской «Комсомольской правде» на статью журналиста Сергея Морковкина про новую схему территориального планирования области. Из этого материала, вышедшего под невинным заголовком «Во Владимирской области ликвидируют 14 свалок около райцентров», следовало, что,

При этом, как писал Морковкин, «больше всего объектов по переработке и захоронению мусора» должно быть построено в Александровском районе — три возле райцентра и два у Карабаново.

— Я связалась с Морковкиным: «Откуда вы это взяли? Зачем фейки публикуете?» — вспоминает Мария. — Он скинул ссылку на проект «Внесение изменений в схему территориального планирования Владимирской области» на сайте Минэкономразвития — и я обалдела немножко. Ну и после этого меня подруга к ним привела, — кивает Мария на Ольгу. — Говорит: «Копайте вместе».

Новость о том, что в Карабаново должны появиться мусорные объекты, распространилась по городу — в основном при помощи «сарафанного радио». И вскоре из нескольких карабановских расследователей выросла настоящая инициативная группа.

— Мы в библиотеку просто пришли поговорить — ну мы вообще собирались где придется, когда копали информацию, — вспоминает Ольга. — А тут кто-то кинул клич, и раз — человек пятьдесят собралось, многие на улице стояли. И мы решили, что это очень хороший момент, чтобы организовать инициативную группу, потому что нам уже говорили со всех сторон, что вот мы собираемся постоянно, а это незаконно. Люди выходили, рассказывали о себе, а остальные голосовали: «Берем?» — «Берем!» Набралось 16 человек — пожилые, молодые. Мы составили протокол, все официально. В этот же день группу в «ВКонтакте» создали «Карабаново не свалка!» (за две недели в нее вступило 800 человек. — А. Р.). И с этого момента как локомотив какой-то — все сплотились так.

Приходилось жертвовать личным. Мария, например, рассказывала, что ей приходилось оставлять свое хозяйство («У меня гуси, индюки и козочки») и ехать на встречу с другими активистами «в 9 утра, а уезжать в 9 вечера». Но был сильный двигатель у такой активности: не заморские печеньки и не политические амбиции. Вот, например, что сказала Надежда Ионова, домохозяйка, «жена своего мужа» и «мать своей дочери»: «Я именно тут могу набрать чистой воды на роднике, побегать на стадионе и собрать букет полевых цветов. Я родилась в Карабаново, училась в Москве, успела пожить в Санкт-Петербурге, но все равно вернулась на родину. А если бы здесь были опасные производства, то что бы мы делали?»

Глава 2

В проекте изменения схемы территориального планирования, опубликованном на сайте Минэкономразвития еще в июле 2019 года, было сказано, что в Карабаново к 2020 году планируют построить мусоросортировочную станцию (МСС) «Александров-2» мощностью 25 тысяч тонн. А в примечании было указано, что санитарно-защитная зона объекта будет составлять 500 метров. Такая санитарно-защитная зона, согласно нормативам СанПиН, соответствует предприятию второго класса опасности — поэтому карабановцы решили, что на МСС собрались сортировать (а то, что не отсортировали, — закапывать рядом со станцией) высокоопасные отходы. Это, например, свинцовые опилки и отходы, содержащие мышьяк, молибден, литий, селен и другие вещества.

Активисты раскопали, что строить МСС в их городе собралось ООО «Хартия» (позднее первый заместитель главы «Хартии» Михаил Минчаков по сути подтвердил этот факт, уклончиво рассказав РБК, что компания «говорит о сортировочных станциях» в Карабаново). Дело в том, что эта компания, на 60% принадлежащая сыну генерального прокурора России Юрия Чайки Игорю, недавно стала мусорным оператором в той части Владимирской области, к которой относится, в том числе, Карабаново. «Хартия» будет мусорным оператором здесь как минимум девять лет — за это время Владимирская область заплатит компании более 3 миллиардов рублей.

Примечательно, что раньше МСС «Александров-2» планировали построить не в Карабаново, а на территории действующего мусорного полигона у деревни Машково (это около 16 километров от Карабаново и всего около километра от Александрова) — активисты обнаружили территориальную схему обращения с отходами, утвержденную еще в 2016 году, в которой «Александров-2» фигурирует в разделе «планируемые объекты». Но за три года строительство мусоросортировочной станции в Машково так и не началось. Только машковский полигон, на который, несмотря на многолетние протесты местных жителей, каждый день привозят тонны мусора из Москвы, вырос до небывалых размеров, а количество онкобольных в деревне, согласно данным местной ЦРБ, резко возросло. Так, в 2017 году из 30 человек, зарегистрированных в Машково, рак нашли у одного человека, а в 2018 году — уже у восьмерых.

— Единственное, что было непонятно, — Мария продолжает раскручивать нитку этой истории, — это то, что на нашем генплане нет зон, где можно построить МСС, которую они запланировали. Это должны быть зоны I–III классов опасности — у нас в городе их никогда не было. Но тут кто-то из наших залез на сайт карабановской администрации — и там мы обнаруживаем очень странный проект «Правил землепользования и застройки», в котором эти новые зоны, в противоречие генплану, появляются. Ну и тут у нас все совпало — и МСС, и зоны, и арка.

Проект «Внесение изменений в Правила землепользования и застройки муниципального образования город Карабаново» появился на сайте местной администрации в разгар расследования активистов — 16 октября. Согласно этому проекту, в городе должны были появиться зоны производственных объектов I–III классов опасности (первый класс опасности присваивается, например, объектам по хранению химического оружия, третий — опасным производственным объектам мукомольного производства).

На проектной карте эти зоны были отмечены фиолетовым цветом — и проехать к ним можно было бы только через арку («Вот тут речка мешает, тут железная дорога», — Ольга водит пальцем по проекту ПЗЗ, распечатанному на цветном принтере. — А большегрузы через арку не проедут — вот они и стали ее разрушать»).

Публичные слушания по этому проекту назначили на 14 ноября. И вскоре после публичных слушаний должны были состояться финальные, депутатские слушания, на которых проект все равно бы с большой долей вероятности был принят. Но карабановцев такой расклад не устраивал. За несколько дней члены инициативной группы завалили жалобами и обращениями всех — от местной прокуратуры до администрации президента, распечатали для машин стикеры «Карабаново не свалка», обошли сотни домов и собрали около тысячи подписей против проекта «Внесение изменений в Правила землепользования и застройки», а еще провели в соцсетях флешмоб «Карабаново против мусора». Во время этого флешмоба люди выкладывали на своих страницах в соцсетях свои фотографии в медицинских масках и респираторах с хештэгами #карабановонесвалка и #livekrb. По этим хештегам мне удалось найти десятки постов.

Местные власти на разгорающийся протест реагировали странно. Почему-то вдруг обеспокоились судьбой арки: неожиданно назначили многодневный опрос населения, в ходе которого

— Представляете, идет опрос, а мне звонят и говорят: «Маш, арку рушат», — эмоционально рассказывает Мария. — Примчалась. Там экскаватор работает, а рядом стоит Алексей Росляков, заместитель главы администрации. Я ему говорю: «Предъявите, пожалуйста, акт земляных работ». Он мне: «Вы вообще кто? Сейчас я полицию вызову». И еще что-то вроде: «Мы тебя найдем». Я, честно говоря, мама многодетная и не активист совсем. Испугалась — думаю, меня загребут, а что там с детьми? И уехала. Но в этот момент приехали все наши. Полиция приехала, остановила работы.

Глава 3

То, что на протяжении карабановского протеста местным жителям говорили представители администрации, заслуживает особого внимания.

Сначала глава карабановской администрации Василий Новиков заявлял, что все документы, найденные активистами, — фейк, и, по словам Марии, обвинял «граждан в подстрекательстве». Потом, судя по всему, поняв, что недовольство в народе растет, Новиков назначил инициативной группе встречу в карабановской администрации.

— Встреча была с Новиковым и другими представителями администрации, — говорит Мария. — Их пятеро было, нас было шестеро. Под камеру они говорить отказались: «Если бы мы знали, что будет запись, мы бы подготовились». Мы им привезли все документы официальные — никаких додумок. Но на встрече они подлинность всех документов признали и начали отмазываться.