Три еврея, без которых Россия не стала бы великой
Примечательный факт безотносительно того, насколько материал обосновывает тезис, вынесенный в заголовок
Эпоха Ивана Великого, когда создавалась Россия, удивительна. Сам строитель Русской державы был незаурядным человеком для конца 15 столетия. Он был свободен от многих предрассудков своих соотечественников. Иван Великий одним из немногих русских впитал в себя дух итальянского Возрождения.
Он не только покровительствовал «латинским» мастерам и художникам, но и отличался редкой для того времени терпимостью. Достаточно сказать, что великий князь свободно позволил распространиться при своем дворе, в высшем духовенстве и даже в своей семье т.н. ереси «жидовствующих». На самом деле, это было реформаторское течение в православии, рационалистически отрицавшее догмат о Троице и поклонение иконам, и придерживавшееся строгого единобожия. Только выступление влиятельной группы духовенства вынудило Ивана Великого положить конец ереси.
В этом ряду стоит и терпимое отношение московского великого князя к евреям. Иудеи иноземного происхождения свободно приезжали на Русь как купцы. Некоторые из них поступали на службу к государю. Других Иван Великий делал своими агентами за границей.
Как Хозя Кокос помог Ивану Великому скинуть ордынское иго
Хозя Кокос был одним из богатейших купцов и уважаемых сановников города Кафы (Феодосии) в Крыму. В 70-е годы 15 века он выполнил важнейшую дипломатическую миссию Ивана Великого – установил прочный союз России с Крымской Ордой. Этот союз позволил московскому государю сбросить иго Золотой Орды. Этот момент является ключевым в становлении великодержавной России.
Достоверно неизвестно, кто познакомил Ивана Великого с Хозей Кокосом, но с 1472 года великий князь начал давать ему важные дипломатические поручения. Послы Ивана III, направляясь к крымскому хану Менгли-Гирею, сначала приезжали к Хозе Кокосу, привозили ему от великого князя богатые подарки и советовались об обстановке.
Примечателен стиль этих посланий. Великий князь, самодержец всея Руси, перед которым все трепетали на родине, чуть ли не в заискивающем тоне пишет еврейскому купцу, извиняется за скудость подарков, шлет ему свои поклоны!
Кокос преуспел в интересах молодой России. В 1474 году был установлен прочный политический союз между Иваном III и Менгли-Гиреем, прервавшийся только на тот краткий период, когда Менгли-Гирей был низложен и выгнан из Крыма. Союз этот просуществовал до самой смерти Ивана III в 1505 году. В 1478 году интриги Хози Кокоса и его иудейских соплеменников среди османских беев сыграли важнейшую роль в возвращении Менгли-Гирея на бахчисарайский престол.
В 1480 году, во время похода на Москву золотоордынского хана Ахмата, Менгли-Гирей отвлек силы союзника последнего – польско-литовского короля Казимира – набегом на Украину. Ахмат, встав на реке Угре, не решился в одиночку напасть на московскую рать. Вскоре он бежал, а потом был убит мятежными ханами. Так окончательно пала Золотая Орда и возникла независимая Россия. Этого бы не было, если бы не Хозя Кокос с его влиянием на крымского хана и особенно на его гарем.
Последнее известное послание Ивана Великого кафскому иудею датировано 1486 годом: «Как еси наперед того нам служил и добра нашего смотрел, и ты бы и ныне служил нам, а мы, аж даст Бог, хотим тебя жаловати».
Выкрест Михаил Афанасьев: «Слово и дело государево!»
В ходе войны с Польшей 1654-1667 гг. русские войска одно время заняли всю Белоруссию и Украину. Многие местные евреи тогда крестились в православие. Когда русские войска были вынуждены отступить, то большинство выкрестов поступило на службу к царю и к русским вельможам и выехало на Москву.
Одним из них был некто Михаил Афанасьев. Он оказался в службе у самого патриарха Никона. Это было время жесточайшего конфликта между духовной и светской властью. Обуреваемый гордыней, патриарх хотел властвовать выше царя. Государю Алексею Михайловичу то пришлось не по нраву. Тогда Никон, желая вызвать смуту в государстве, демонстративно оставил патриарщий посох и удалился в Новоиерусалимский монастырь, сделав его штабом всех оппозиционных сил.
15 октября 1666 года Михаил Афанасьев передал в Приказ тайных дел челобитную на Никона. В ней патриарх изобличался в насилиях, чинимых окрестным жителям, в поведении, недостойном пастыря, в потворстве своим слугам в воровстве и грабежах, но главное – в том, что он принимает у себя в монастыре иноземцев из Немецкой слободы и тайно совещается с ними о разных злоумышлениях на государеву безопасность.
Афанасьев в Москве был предан пытке, под которой подтвердил истинность своих показаний. 12 декабря 1666 года на духовном соборе в Москве Никон был осужден на ссылку в Кириллов-Белозерский монастырь под крепкую стражу. Перед лицом собора Афанасьев еще раз подтвердил заговорщические действия Никона.
Ссылка патриарха Никона положила конец затянувшейся Смуте и укрепила Российское государство в преддверии реформ Петра Великого.
Как Петр Шафиров выкупил Петра Великого из турецкого плена
Петр Шафиров был сыном одного из таких литовских выкрестов, о которых говорилось выше. Он родился уже в Москве в 1669 году. Отец обучил его языкам – латинскому, немецкому, французскому, голландскому – и помог устроиться на службу в Посольский приказ. Знание языков открыло дорогу дипломатической карьере Шафирова. Он стал одним из постоянных сотрапезников молодого царя-преобразователя.
Больше всего Шафиров услужил России в 1711 году, когда вместе с царем отправился в Прутский поход против Турции. Русская армия была тогда окружена впятеро превосходящим неприятелем. Петр был готов отдать Турции Украину, но за дело взялся Шафиров.
Дипломат отправился в турецкий лагерь к великому визирю Балтаджи Мехмед-паше и провел с ним успешные переговоры. Мехмед-паша не только согласился выпустить Петра с его армией, но и ограничился всего лишь уступкой Россией Азова и выкупом в 150 тысяч рублей.
Многие до сих пор недоумевают, откуда у Петра в походе взялись такие деньги. Ходит даже такая совершенно неправдоподобная легенда, будто царица Екатерина Скавронская, сопровождавшая царя в походе, отправила в счет выкупа все свои драгоценности. Но дело обстояло проще.
Шафиров выписал Мехмед-паше векселя на имена знакомых ему константинопольских банкиров-евреев. Разумеется, после такой операции Шафирову пришлось самому отправиться в Стамбул в качестве залога погашения долга. Четыре года провел Шафиров в Стамбуле, пока из России не была отдельными порциями выплачена еврейским кредиторам означенная сумма с процентами. Только после этого Шафиров смог вернуться в Россию.
А теперь представьте, что у Петра в несчастном Прутском походе не оказалось бы под рукой верного человека со связями в еврейской диаспоре. Не совершилось бы множество славных дел Петровых, да и самой Российской империи не было бы.