«Холоп» подобрался к двум миллиардам

Это история мажора Гриши, попадающего в XIX век в качестве простого конюха. Таков психологический эксперимент по перевоспитанию зарвавшегося наглеца, гоняющего без правил на кабриолете и жонглирующего кредитками.

Во главе этой масштабной реконструкции – Демиург, режиссер в исполнении отвязного Ивана Охлобыстина. Рядом с ним переживающий за сына крупный бизнесмен (Александр Самойленко) и его решительная подруга телепродюсер (Мария Миронова)

Они и создают искусственное пространство, очередное «шоу Трумэна» в сарафанах и кокошниках  для воспитания очередного Митрофанушки. И с дальней мельницы, маскирующей киностудию, шоураннеры наблюдают за происходящим в позапрошлом веке, делая поправки, корректируя онлайн-шоу по ходу развития событий.

Причины успеха

Их множество.

• Нестыдная комедия Клима Шипенко адресована самой широкой аудитории. Среди главных конкурентов в новогодней битве ( «Союз спасения», «Вторжение», «Фиксики против кработов») именно «Холоп» оказался самым универсальным предложением.


• Авторам и продюсерам удалось заинтересовать молодую аудиторию и возрастного зрителя, знающего назубок гайдаевский шлягер «Иван Васильевич меняет профессию».


• Сценаристы сшили востребованные жанры в одном предложении: мелодраму, приключения, костюмную комедию положений. Помимо экшена с авторским приветом Серджио Леоне доминирует романтическая линия: «рекою разноцветной любовь спасет мир». В том числе, от рабства (события в потешной деревне происходят в 1861 году в канун отмены крепостничества).

• При всей внешней архаике юмор в фильме злободневный, а фонвизинская назидательность проносится ближе к финалу легким облаком.


• В фильме много пародийного (пародия – самый популярный жанр в телеке), в том числе есть сатира на современное российское историческое кино и его достоверность. Герой — жертва ЕГЭ — сам ходячая пародия на «образованность» нового поколения, готового смириться с татаро-монгольским игом в XIX веке.


• В роли бэд-боя красавчик  Милош Бикович («Лед», «Балканский рубеж», сериалы «Отель "Элеон"» (канал СТС), «Гранд» (канал «Супер») — новый кумир российских девушек.


• Каникулярный релиз вновь очистили от Голливуда: в расписании кинотеатров большинство сеансов отдано отечественным фильмам. Поэтому новогодняя битва разгорелась между ними.


• У фильма отличный сарафан.


• Но главная причина успеха — режиссер.

Клим Шипенко становится одним из самых влиятельных российских режиссеров. Перед «Холопом» вышла его же криминальная драма «Текст», собрав неплохую кассу (379 833 609 руб.).  До этого был приличный блокбастер «Салют-7» (сборы 783 169 039 руб.) И вот новая качественная комедия.

Мы поговорили с режиссером Климом Шипенко.

— «Холоп» вышел сразу за «Текстом». Вы снимали параллельно две картины?

— Нет. «Холопа» я снял раньше, летом. Смонтировал сразу же и начал готовить «Текст», который снимали зимой.

— Продюсеры ждали новогоднего слота для комедии?

— Да, время релиза «Холопа» было известно заранее.

— Идеи обоих фильмов исходили от продюсеров?

— Да, оба проекта предложил мой продюсер Эдуард Илоян. Книга и сценарий «Текста» ходили по рынку. Эдуард звонит: «Слушай, предлагают купить права, если ты будешь это делать, я — за».  Я быстро прочитал книгу и сразу согласился. Это было просто предназначено для кино. А сценарий «Холопа» был у ребят Comedy Club Production. Эдуард сказал, что они хотят делать большой фильм. Я прочитал сценарий, поговорил с авторами, мы нашли общий язык. Показалось, что смогу с ними доработать сценарий.

Практически на обоих фильмах у меня был Final cut (окончательный монтаж), то есть все финальные творческие решения оставались за мной. Хотя спорили, обсуждали. Однако в «Тексте» ни одной правки по монтажу мне не дали. Им правда, показалось, что длинновато. Я объясняю: «Да, но так и должно быть». И они согласились. В «Холопе» примерно было так же: я показал монтаж. Мы его обсудили, что-то доделали… Но ничего принципиального. Поэтому мне действительно комфортно работать с Илояном.

— А насколько эта работа отличалось от создания «Салюта», где среди продюсеров были такие киногенералы, как Сельянов, Златопольский?

— Сильно отличалось. Все-таки «Салют» — командный фильм. Сельянов все контролировал. Вы же понимаете, это была моя первая крупная картина с большим бюджетом.

Смотрели внимательно, контролировали. Но мы обсуждали все идеи и с Бакуром Бакурадзе, он по-настоящему творческий человек.

— Сложнее участвовать в продюсерском кино?

— Вы знаете, по-разному. Другие игры. Надо просто на берегу договориться. Когда все творческие решения за мной, с одной стороны, мне это удобнее — меньше надо спорить, кого-то убеждать, энергии тратить…  С другой — полностью моя ответственность. В продюсерском кино ты делишь ответственность с людьми, которые отвечают за проект, дальше будут им заниматься, продвигать, продавать.

Перед съемками «Холопа» мы договорились, что это фильм для массового зрителя, широкого проката, мы рассчитываем на кассу. С «Текстом» не было завышенных ожиданий от бокс-офиса. Не ставили такой задачи.  А он собрал неплохую кассу. Наверное, стечение обстоятельств. Я сразу сказал продюсерам, что это будет честно. Они ответили: «Да, нас это устраивает».

— Получается, честно в «Тексте» и не очень честно в «Холопе»?

— Нет, просто разные жанры. Было ясно, что именно зритель ждет от такой комедии.

— Просчитывая успех фильма, автор должен идти на какие-то уступки, чтобы зрителю было бы интересней, легче? Меняется творческая задача?

— Не совсем. Просто в массовом кино ты как автор постоянно не забываешь о зрителе, пытаешься ему понравиться. А «Текст»? Я не знал, понравится ли он, выйдет ли вообще в прокат. Просто делали как чувствовали. В «Салюте 7» мы про зрителя постоянно думали. Это не значит, что наступаешь на горло какой-то своей песне. То, что в «Холопе» или в «Салюте 7» мы снимали, мне самому было интересно. Но если даже сравнивать фильмы про космос. Есть «Солярис», а есть «Гравитация»,  у каждого своя аудитория.

— Мне кажется, что ваш путь, все-таки не чисто массовое кино, скорее стремление к арт-мейнстриму со зрительским потенциалом.

— Ну, конечно. И все же я больше не для себя, на зрителя работаю. При этом да, в каждой картине, в каждом жанре пытаюсь что-то добавить уникальное, свое.

— Ваш фильм сравнивают со многими картинами: от «Ивана Васильевича…» до «Мы из будущего». Что ваше «особенное»,  шипенковское в «Холопе»?

— Я хотел снять комедию как визуальный аттракцион. А не так, чтобы зритель сказал: «Ну ладно, эти шуточки посмотрим дома». Поэтому решил ее снимать, как вестерн Серджио Леоно. И сама эта деревня, и музыка, и зумы... И надеялся не только на юмор. Как сделать так, чтобы даже людям, которым не смешно, было интересно это смотреть. Много сцен сняты одними длинными планами, что нехарактерно для комедии.

— Да с долгими проездами камеры, заходами в барский дом, в «режиссерскую кабину».

—  На это обращают внимание. К тому же, когда я работал со сценаристами, говорил о том, что 

в хорошей комедии можно и всплакнуть в какой-то момент.

Мы не боялись затронуть серьезные проблемы. И ведь главный герой так или иначе, к Богу обращается в финале.

— Актеров выбирали вы?

— Да, я давно хотел с Милошем поработать, очень его люблю. Он же и умный, и красивый, и смешной…  А все остальные приходили на пробы.

— Действие происходит в 1860-ом году, то есть за год до реформы. При этом ощущение, что с крепостным правом можно ужиться.

— Ну, вы понимаете, это комедия. Естественно, мы хотели мучить нашего барчука по полной программе, то есть без романтизации. Но интонация комедийная, может, создает такое ощущение.

— Да, интонация сказки, как в музыкальном фильме «Крепостная актриса» Тихомирова. Все-таки, к мажорам у нас отношение в стране специфическое, а ваш Григорий ближе к финалу вызывает сочувствие.

— Ну да, он же перестроился, переоценка произошла. А вначале должно быть отталкивающее ощущение.

— Многие хотят сделать кассовую комедию, это второй по главности после патриотизма тренд в кино — получается у немногих. Как вам кажется, чем «Холоп» привлек аудиторию?

— Мне кажется, прежде всего, разноплановостью. Это не просто такая себе комедия — поржать. Разные люди для себя могут какие-то разные вещи найти. И, безусловно, мы же понимаем, что если бы фильм вышел не в новогодние праздники, наверное, собрал бы какую-то кассу, но не рекордную. Каникулярный фактор сильно влияет на посещаемость. Но, с другой стороны, мы же знаем фильмы из новогоднего релиза, на которые не слишком охотно идут зрители, несмотря на праздники.

— И несмотря на артиллерийский обстрел зрителя на главных федеральных каналах.

— Да, изо всех утюгов с утра до вечера бомбят. Что касается «Холопа», думаю, что зрителю в нужное время дали нужный состав ингредиентов в одном фильме, и это пришлось, как говорится, к столу. Может быть, зимой публика нуждается в солнечной комедии про любовь, с музыкой...

— Как вам кажется, смех объединяет или разъединяет?

— Конечно, объединяет. Люди вместе смеются в зале, чувствуют, что поучаствовали в каком-то общем радостном событии.

— Просто смеются над разным: одни над Петросяном, другие над Comedy Club, третьи над английской комедией.

— Ну, хорошо. Главное, чтобы смеялись, а не конфликтовали непримиримо.

— Вы учились в Калифорнии кинопроизодству, операторскому мастерству, потом актерству. Американское образование помогает или мешает в реалиях российского кино?

— Мне кажется, универсальность моего образования очень поддерживает: когда не все тебе дается, многое приходится перепридумывать, делать самому.

Думаю, режиссерам полезно поучиться и на операторов, и освоить монтаж, и актерами побыть. Чтобы знать, что сказать актеру, когда тикает время, и заходит солнце.

— Но американская система кинопроизодства все-таки существенно отличается от нашей.

— Там больше конкуренция на всех должностях. Поэтому режиссеру не обязательно быть универсалом. Оператор столь высокого уровня, что не требуется помощи режиссера. Или реквизитор, художник-постановщик. А у нас бывает по-разному. И часто уволить человека не можешь, потому что нет никого взамен, и поэтому вынужден все сам делать. В Америке все бегают, прыгают, на каждую позицию стоит длинная очередь из профи.

— И последнее, ваше имя Клим… Неужели это в честь Ворошилова?

— Ну, в семье разные версии. Последнее, что я слышал, меня назвали в честь Элема Климова.

— «Иди и смотри» ваш любимый фильм?

— Нет, это слишком тяжелый фильм, чтобы быть любимым.

— Ну, значит, комедия «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен»?

— Безусловно, я с большой любовью отношусь ко всему его творчеству и высочайшей степени профессионализма.

Лариса Малюкова
обозреватель «Новой»