Дмитрий Быков // «Собеседник», №31, 21—27 августа 2019 года
рубрика «Приговор от Быкова»Где мистер Путин?
Многие спрашивают: где Путин? Ребята, самому интересно. Правда, ещё интересней, почему это действительно кого-то волнует.
Неужели мы не знаем, что Владимир Путин охотно участвует в триумфах, особенно спортивных, и надолго исчезает в минуты серьёзных кризисов? Кстати, именно по его внезапным исчезновениям можно отследить эти кризисы и оценить степень их серьёзности. Если лёг на дно — в буквальном или переносном смысле, — значит, дела не ахти. Путин редко выходит к негодующим. Это же не футбольные фанаты, которые классово близки. Это агенты госдепа, которые нам тут раскачивают (что именно раскачивают — так сразу и не скажешь: никакой особенной стабильности в последнее время не наблюдается). Так что дежурный вопрос Who is mister Putin в ближайшие годы сменится другим — Where is он же.
По мере нарастания протестов (а осень предполагается оживлённая) Путин будет исчезать из публичного поля — тактика опробованная. Видели это и во времена Болотной, и после убийства Немцова, а иногда и на ровном, казалось бы, месте. Песков будет говорить что-нибудь в духе «Это не вопрос Кремля» или «Безоговорочно поддерживаем органы охраны порядка». А в какой-то момент Первое Лицо появится публично, и тут возможны два варианта — к ним я и призвал бы готовиться.
Вариант первый — объявление антикризисных мер вплоть до чрезвычайного положения, ужесточение наказания за любую критику, фактическое объявление диктатуры. К этому нас уже приучают помаленьку: Маргарита Симоньян, которая ничего не делает просто так, только что поставила на первое место в личном рейтинге мужчин отважную женщину, которая пообещала личнопиздить бить либералов цепями в случае их массового выхода на улицу. Вряд ли они обе многих испугали, но наглядность достигнута.
Второй — стремительная внешняя агрессия либо её имитация, классическое отвлечение внимания по многократно опробованному сценарию. И если первый вариант предполагает самоубийство быстрое, то второй — оттянутое и коллективное, с участием ближних соседей, а повезёт — и дальних.
На вопрос, где первое лицо, в обоих случаях будет очень легко ответить. Просто в первом случае вместе с ним там окажется вся страна и ненадолго, а во втором — значительная часть мира и навсегда.
По мере нарастания протестов (а осень предполагается оживлённая) Путин будет исчезать из публичного поля — тактика опробованная. Видели это и во времена Болотной, и после убийства Немцова, а иногда и на ровном, казалось бы, месте. Песков будет говорить что-нибудь в духе «Это не вопрос Кремля» или «Безоговорочно поддерживаем органы охраны порядка». А в какой-то момент Первое Лицо появится публично, и тут возможны два варианта — к ним я и призвал бы готовиться.
Вариант первый — объявление антикризисных мер вплоть до чрезвычайного положения, ужесточение наказания за любую критику, фактическое объявление диктатуры. К этому нас уже приучают помаленьку: Маргарита Симоньян, которая ничего не делает просто так, только что поставила на первое место в личном рейтинге мужчин отважную женщину, которая пообещала лично
Второй — стремительная внешняя агрессия либо её имитация, классическое отвлечение внимания по многократно опробованному сценарию. И если первый вариант предполагает самоубийство быстрое, то второй — оттянутое и коллективное, с участием ближних соседей, а повезёт — и дальних.
На вопрос, где первое лицо, в обоих случаях будет очень легко ответить. Просто в первом случае вместе с ним там окажется вся страна и ненадолго, а во втором — значительная часть мира и навсегда.