Как папа Пий VI просил Екатерину II усмирить поляков
3 мая в Польше отмечают праздник Конституции. Она была принята в 1791 году депутатами Четырехлетнего сейма, который с 6 октября 1788 до 29 мая 1792 года занимался реформой политического и экономического устройства Речи Посполитой. Конституция 3 мая устанавливала принципы конституционной монархии, ограничивала права дворян и защищала крестьян, а также отменяла право liberum veto, которое так часто торпедировало сессии польских сеймов. Праздничные церемонии начнутся со святой мессы в Варшаве в присутствии президента.
Ян Матейко. Конституция 3 мая 1791 года. 1891Ныне в Польше принято гордиться тем, что Конституция 3 мая стала «первой в Европе и второй в мире». Однако, как замечает варшавская Rzeczpospolita, это «вызвало цепную реакцию, которое в конечном итоге вызвало 123-летний» раздел Речи Посполитой и жизнь поляков под коронами Австрийской, Прусской и Российской империй.
Не будь Конституции 3 мая, не было бы второго раздела Польши, восстания Тадеуша Костюшко в 1794 году, вызвавшего третий раздел и исчезновение польского государства с политической карты мира. Так ли уж нужны были такие радикальные изменения, как конституционный акт, который воспринимался и в самой Польше, и в соседних странах в качестве «системной революции, непосредственно угрожающей их образу жизни». Ведь именно это спровоцировало российскую императрицу Екатерину II пойти на проект Тарговицкой конфедерации, члены которой пригласили Санкт-Петербург военной силой подавить «реформаторов». И заключает:
«Государство, которое можно было реформировать эволюционным путем, без радикальных решений в свете Конституции 3 мая, отныне обрекалось на полный крах».
Фёдор Рокотов. Портрет Екатерины II. 1763
Возможно. Но мы хотели бы обратить внимание на один нюанс, который уважаемая варшавская газета предпочла проигнорировать. Во всех рассуждениях о пользе и вреде Конституции 3 мая, ее значении для будущего Польши, клеймению обязательно подлежат Российская империя и члены Тарговицкой конфедерации. Упоминаются также Австрия и Пруссия. Однако очень редко говорится о еще одном важном участнике происходящих в конце XVIII веке событий. О нем решил в эти дни напомнить бывший премьер-министр Польши Лешек Миллер.
«После принятия Конституции 3 мая Ватикан и польский Костел впали в панику, — замечает Миллер. — Они опасались, что поляки пойдут дальше и лишат духовенство всех его государственных функций, ликвидируют привилегии, а также положат глаз на имущество. В ужасе папа Римский Пий VI направил благодарственное приветствие Екатерине II, в котором назвал ее «героиней века» и славил ее завоевания. Польским священникам понтифик повелел, чтобы те убеждали соотечественников, что власть царя происходит от Бога и ее следует признать без оговорок». Уточним единственно, что всё же Пий VI вначале благословил Конституцию 3 мая, оговорив условие не нарушать права Католической церкви в Польше.
Но в целом экс-премьер прав. После принятия Конституции 3 мая противники ее отправили два посольства. Одно в Санкт-Петербург, а вот второе — в Рим. Ранее апостольский нунций в Речи Посполитой Салуццо писал понтифику о том, что «майские законы» являются переворотом, произведенном при полном одобрении толпы, а его организаторы — самые настоящие «якобинцы». В мае 1792 года в стране стали распространяться слухи, будто бы папа в высшей степени недоволен конституционной реформой и даже хочет наложить на Польшу интердикт.
По ходу развития событий понтифик перешел на сторону Тарговицкой конфедерации и через нунция надавил на польского короля Станислава Августа Понятовского, побуждая его примкнуть к конфедератам. А в 1795 году Пий VI уже выступил с осуждением «мятежника Костюшко», спустя год ликвидировал апостольскую нунциатуру и после третьего раздела Польши, 16 декабря 1795 года, направил бреве епископу Игнацию Красицкому, приказывая ему привить польским католикам долг верности, послушания и любви к новым господам. При этом часть высокопоставленных представителей католического епископата приняли непосредственное участие в деятельности Тарговицкой конфедерации.
Помпео Батони. Портрет папы Пия VI. 1775
Таковым стал, например, епископ инфлянтский Юзеф Казимир Коссаковский, за что он поплатился жизнью во время восстания Костюшко. Скорый суд приговорил его к повешению 9 мая 1794 года. Когда Коссаковского вели на виселицу, собравшаяся толпа толкала и плевала в него, но епископ не реагировал на это, только кричал, что рядом с ним должны висеть и другие — епископ плоцкий Шембек, епископ познаньский Окецкий и примас Польши Михал Понятовский. Последний оказался следующим объектом травли. Он тяжело заболел, 9 августа впал в бессознательное состояние и 12 августа спустя полчаса после полуночи скончался.
Чтобы пресечь разговоры о якобы имевшем место побеге Понятовского и предотвратить беспорядки, его тело выставили на всеобщее обозрение. Как писал очевидец, «лицо примаса очень сильно опухло, его прикрывал зеленый платок, но любой желающий — даже варшавская шлюха — мог приподнять его и удостовериться в личности покойника». Так что в ситуации, когда, по замечанию польских изданий, «Конституция 3 мая выросла в польской историографии до ранга национальной святости, которую никоим образом не следует критиковать».
Варшаве все же стоит помнить, к чему приводит иная дорога к «демократии»
https://regnum.ru/news/polit/2410922.html