Деконструкция - 1
1. Общие принципы
Человек - общественное животное, и он, и его предки жили небольшими группами. Преимущества понятны, особенно для существа без клыков и когтей, которое не может быстро бегать и высоко прыгать. Гуртом и батьку легше бить, не говоря уже о всяких мамонтах и саблезубых тиграх.
Однако жизнь в группах несет с собой и собственные проблемы - обманы со стороны других членов группы, не вкладывающих достаточно ресурсов в ее процветание, но пользующихся ее преимуществами; и различного рода коммунальные склоки. Не зря Сартр сказал: "ад - это другие".
Для решения этих проблем у человека имеются встроенные программы поведения, инстинкты, если хотите, или, как сказал бы Джейн, аптические структуры. Они очень сильно формируют психику человека и даже его внешний вид (например, именно общественной жизни обязана богатая мимика, обслуживаемая громадным количеством мелких мышц, и цветовое зрение, позволяющее видеть спецэффекты вроде окрасившихся от стыда щек).
Такие инстинкты делятся минимум на два класса. Первый - это встраивание в группу и усвоение групповых норм, второй - выявление обманщиков. Можно выделить и третий - инстинкты, направленные на обман группы. Нас будет интересовать только первый класс.
Исходно человеческие группы (стаи, они же племена) были небольшими - об этом говорит число Данбара. Аппаратно человек может запомнить и иметь какие-то отношения не более чем со 100-200 другими людьми.
Однако в ходе развития цивилизации оказалось выгодным формировать группы все большего и большего размера - из тех же соображений насчет батька и его избиения. Племена сначала стали расти, затем сливаться в некие объединения племен, а объединения - формировать народы.
Соответственно, инстинкты стали эксплуатироваться в нештатном режиме, растягиваясь на все большее количество чужих людей за счет ухудшения связей между людьми. Тысячу человек невозможно даже визуально запомнить, не говоря уже о десятках тысяч. Для функционирования аппарата распознавания "свой - чужой" потребовались специальные признаки - как искусственные, специально сделанные (татуировки, особые рисунки, одежда), так и "естественные" (которые никто специально не создавал) вроде черт лица и языка. Язык тут особенно удобен в силу его не то бага, не то фичи - очень быстро мутировать и образовывать различные диалекты, по которым можно определить даже село или город собеседника (речь, разумеется, о временах до промышленной революции).
Поскольку в одиночку человек выжить не в состоянии, инстинкт принадлежности к группе - один из базовых и сильно действующих. Изнутри он воспринимается как самоидентификация, чувство вхождения в какую-то группу и разделения ее норм, кажущихся единственно правильными и естественными. Наши предки очень любили, например, наивно именовать свое племя просто "людьми". С самоидентификацией тесно связана привязка к ландшафту - чувство родины.
Далее в дело вступает инстинкт согласования поведения членов группы, поэтому снаружи тот же феномен выглядит как некое сходства разных людей друг с другом, и разделение всех людей на четко различающиеся друг от друга коллективы. Но главным при этом служит не сходство - а как раз отличие, "вот мы, а вот все остальные, которые отличаются от нас".
Спектр критериев, по которым человек может идентифицировать себя с другими, очень широк и открыт для постоянного пополнения. Это могут быть:
- родственные связи (происхождение от общего предка)
- общность культуры (культура - это система ответов на внешние реакции)
- общность обычаев (повторяющихся действий, которым приписывается определенный смысл)
- сходство языка
- общая религия
- общие интересы, в том числе экономические, политические и социальные (т.е. основывающиеся соответственно на желаниях в получении благ, на проводимых проектах и на месте в социальной структуре общества)
и т.д.
Кроме того, у людей есть интересный феномен: когда реальных связей нет, но они по каким-то причинам нужны, люди их придумывают на ходу и сами в них верят. Например, в первобытные времена в племя принимали, разыгрывая спектакль рождения какой-нибудь местной женщиной. Из того же репертуара сочинение воображаемых предков для оправдания союза племен и т.п.
Поскольку способов объединения в группу может быть много, и не все они исключают друг друга, у каждого человека имеется множественная идентификация себя, например, одновременно по семье, языку, по вере и по социальным интересам. В ситуациях, когда разные идентификации диктуют разное поведение, возникает внутренний конфликт - это традиционная тема искусства.
2. Народ
Народ, или по-модному, этнос - это группа людей с типичным размером в 50.000 - 200.000 человек. Знаменитое определение нации т. Сталина на самом деле никакое не определение и не нации. Во-первых, оно относится не к нации, а к народу - терминология в советское время была другой. А во-вторых, это просто перечисление типичных свойств народа, которые обычно для него характерны, но вовсе не обязательны. В принципе, любое из этих свойств может отсутствовать: бывают народы и без экономической общности, и без общей территории, и без "единства психологического склада", каковой склад вообще предмет темный и непроверяемый. Хоть и реже, но бывают народы и без генетического единства (если они сформировались из нескольких генетически разных племен) и, наверное, даже без единого языка - что совсем редко, поскольку иметь разные языки практически неудобно. Однако же, например, цыгане идентифицируются друг с другом по общему происхождению, образу жизни, но языки у них разные. То же относится к евреям до образования Израиля, если их можно вообще тогда было считать единым народом, а не религизной конфессией.
Этнос, как и все прочие группы, выполняет те же самые функции: дает самоидентификацию и задает общие нормы поведения. Последнее выгодно даже в такой размазанной среде незнакомых друг другу людей, поскольку снижает неопределенность при взаимодействии.
Сейчас почему-то считается, что этническая самоидентификация необыкновенно мощна, чуть ли не важнее всех остальных. Это не так. Гораздо важнее идентификация себя как человека, затем как мужчины или женщины, и лишь затем идет принадлежность к группе, в частности к этносу. Но и среди групповых идентификаций этническая на протяжении практически всей истории часто уступала место и семейным связям, и племенным, и особенно религиозным (если религия не этническая, а универсальная).
Этносы, как и любая большая группа людей, подвижны, текучи во времени и в пространстве, и обладают нечеткими границами. Их признаки тоже довольно быстро меняются - особенно быстро культура, чуть медленнее язык. Если современный человек попадет, допустим, в русскую деревню столетней давности, он будет весьма удивлен, насколько там все было по-другому, хотя вроде и тогда, и сейчас жили русские.
Наивное представление об этносах как о гигантской сороконожке из людей, образовавшейся тысячу лет назад и улегшейся на определенную территорию (примордиальная теория) - это просто кривая аналогия, представление этноса как некоего биологического существа (социобиологизаторство). На практике невозможно даже определить точно время рождения конкретного этноса. Разумеется, у всех ныне живущих были предки, которые мыслятся принадлежащими тому же этносу, но чем дальше вглубь времен, тем больше у этих предков отличий от нас, и на каком-то этапе они уже абсолютно на нас непохожи. Мы имеем дело с типичным парадоксом лысого, поэтому историки определяют время рождения этноса произвольно, основываясь на своем представлении о сходстве, и приурочивают его начало к каким-нибудь знаменательным событиям, сохранившимся в летописях.