Роскошь по средствам
(с)???Владельцем этой весьма примечательной постройки был не банкир и не внезапно разбогатевший купец-нувориш, а человек, заработавший пусть и сравнительно небольшое, но состояние собственными руками. Звали его Тимофей Петрович Дылев, и был он крепостным крестьянином из села Давыдково Романов-Борисоглебского уезда Ярославской губернии. Большим мастером во всем, что касалось штукатурки и лепного декора, а еще, как оказалось, отличным организатором и «продажником», умевшим получать такие заказы, которые и не снились его конкурентам.
К концу первой трети позапрошлого века крепостное право в России превратилось в явление странное: крестьяне, находившиеся в личной зависимости, все чаще оставляли землю и отправлялись на отхожий промысел, рассчитываясь с помещиком не «натуральным продуктом», а частью своего заработка. Живыми деньгами. Вот и Тимофей Дылев с четырьмя его старшими сыновьями в начале 1830-х тоже отправились на заработки, причем не куда-то там, а прямиком в столицу. Продавать свое ремесло.
Петербург на ту пору строился и перестраивался весьма активно, так что каменщики, маляры, штукатуры были на берегах Невы востребованы необыкновенно. Мало того, имелся в городе проект, требовавший постоянного притока рабочих строительных специальностей. Многолетний долгострой, вызывавший у тогдашней градозащитной общественности колики одним своим видом – храм преподобного Исаакия Долматского. Исаакиевский собор, который среди благородной рукопожатной публики было принято называть «чернильницей» и критиковать за безумную дороговизну и постоянные переносы срока сдачи объекта. С него и началась столичная карьера дылевской артели.
Со временем бригада доросла и до собственных заказов – государственных и частных. Дылевы работали в Зимнем дворце и Новом Эрмитаже, занимались внутренней отделкой Сената и Синода и Мариинского дворца, петергофского вокзала и дворца князя Юсупова. Как крестьянину Тимофею удавалось выбивать для своей артели такие задачи, - загадка. Объемы работ были серьезными, но и платили за высококвалифицированный труд весьма основательно: лепнина делалась по эскизам самых знаменитых архитекторов того времени – Александра Брюллова, Николая Бенуа, Гаральда Боссе.
Средств на жизнь в столице хватало. Теперь можно было подумать и о собственном доме, - не оставаться же сапожником без сапог?! Но земля на центральных улицах города была мастеру не по карману. И Дылев старший купил участок в самом приличном месте из относительно скромных – на Обводном, 155, там, где «чистый» город уже заканчивался, а рабочая окраина еще не начиналась. Зато уж в строительство глава штукатурной артели вложился как мог. Проект заказал одному из архитекторов, эскизы которого воплощал в жизнь, дом построил большой и добротный, а на лепнину и вовсе не поскупился, благо за нее платить не надо было никому. Особняк должен был стать не просто родовым гнездом, а еще и наглядной рекламой владельца.
К 1850 году строительство было закончено. А вот выкупиться из крепости и обрести свободу семейству Дылевых удалось только лет через десять, совсем незадолго до реформы Александра II. Уж больно не хотелось помещику терять постоянный источник дохода, да еще такой значительный.
Артель к тому времени превратилась в огромный коллектив, работавший под руководством четырех старших сыновей Тимофея Петровича - Ивана, Петра, Александра и Полуекта. Покинув крестьянское сословие они, не особо гонясь за статусом, записались в мещане. А младший – Алексей Тимофеевич – стал купцом третьей гильдии. Дом его, выстроенный в престижном районе на Малом проспекте Петроградской стороны, был обильно украшен пышной лепниной.
Братья постарались. По-родственному.