Дети войны: жизнь и судьба Валентины Вотяковой, оставшейся сиротой. Часть 1

Как складывался и закалялся характер нашей героини.

Валентина Сергеевна Вотякова появилась на свет накануне Великой Отечественной войны. Рано осталась круглой сиротой. Однако достигла в жизни того, чего хотела. Попробуем разобраться, как складывался и закалялся характер нашей героини.

В шахтерской семье

Валентина родилась 2 июля 1940 года в семье шахтера на окраине Сызрани, в поселке Кашпир-рудник. Отец трудился на добыче горючего сланца. Приехал на месторождение из Ульяновской области.

Сланец тогда был очень востребованным. С его помощью отапливали дома, пекли хлеб, вырабатывали электроэнергию. А на сланцеперерабатывающем заводе, введенном в строй в 1932 году, путем сухой переработки породы изготавливали ихтиол, широко применяемый в медицине. Кроме того, выпускали различные смолы. Прежде Советский Союз покупал ихтиол за границей. А потом стал не просто сам себя им обеспечивать, но и экспортировать во многие страны мира. Кстати, акционерное общество «Медхим», образованное на базе завода, по сей день единственное в России предприятие по производству ихтиола и белых минеральных масел.

Мама Валентины была домохозяйкой. Занималась детьми. Но из семерых ребятишек в живых, к сожалению, остались только трое — Валя и две ее сестры. Остальных скосили болезни. Без родителей Когда началась Великая Отечественная, на руднике стали создавать фронтовые бригады. В одну из них вошел и отец Вали. Но до места назначения добраться ему не удалось. По дороге на фронт эшелон, в котором ехали призывники из Сызрани, разбомбили. Случилось это под Смоленском. Семья тогда получила извещение о пропаже своего кормильца без вести. И только после окончания войны один из земляков, ехавший в том же эшелоне, рассказал Вотяковым подробности. От вагона, в котором находился отец, осталось месиво. Видел собственными глазами.

А в 1942 году на семью обрушилось новое несчастье — умерла от воспаления легких мама. Лекарств практически не было. И необходимой помощи она не получила.

Старшей сестре, Марии, на тот момент было 17, и она с самого начала войны рыла окопы под Казанью, где и познакомилась с будущим мужем. После возвращения в родные края стала жить отдельно.

Двухлетняя Валя осталась с 14-летней Евдокией. Сестренки оказались без средств к существованию, без продуктовых карточек. Тогда взрослые подсказали Дусе выход из столь бедственного положения: пойти работать. И сестра, сама еще ребенок, устроилась на шахту. Мужчин, ушедших на фронт, там сменили женщины и подростки. И именно они стали обеспечивать и город, и предприятия топливом. Лозунг был один на всех: «Время военное — трудись не щадя сил!» Взрослые обязанности

Люди в бараке, где жили Вотяковы, отличались дружелюбием. В любой момент готовы были прийти на помощь. И соседка тетя Шура, у которой было четверо своих детей, стала присматривать за малышкой. Ведь Дуся уходила на работу утром и возвращалась ночью.

Обстоятельства вынуждали девочку взрослеть довольно быстро. Еще в дошкольном возрасте Валя вместо сладкого сна в теплой постельке по ночам выстаивала длиннющие очереди за продуктами по карточкам. Ее ладошки были исписаны порядковыми номерами. Так что цифры девочке тоже пришлось выучить рано. На всю жизнь запомнились темень и невыносимый холод. Одежда была никудышная. В очередях в основном томились старики и дети. Остальные работали. А ребенок стоять поневоле будет: ведь так хотелось есть!

Был у Вотяковых под окном крошечный клочок земли для выращивания овощей, огороженный Дусей. И Валя лет с семи поливала его. Ходила за водой в колонку, носила ее на коромысле. Но прокормиться с одного участка было немыслимо.

Выживали как могли, вспоминает Валентина Сергеевна. И лебеду ели. Без разговоров об аллергии на нее. А еще плоды какого-то растения, похожие на лепешки. В ход шло все, что казалось более-менее съедобным.

В обязанности малышки входила готовка немудреного обеда для сестры, забегавшей домой с шахты перекусить. Варила для Дуси в основном картошку. Да и той вдоволь не было.

Порядок в квартире, состоявшей из комнаты и кухни, наводила тоже Валя. Словом, делала все что нужно.

День Победы пятилетней малышке запомнился горьким плачем Евдокии. Сестра горевала о погибшем отце.

Лапша спасительная и ненавистная

— По сути дела я была предоставлена сама себе. По большому счету меня никто не контролировал, — рассказывает Вотякова. — Да такой необходимости и не возникало. В школу, например, меня никто не записывал. Отправилась в нее вместе с соседскими ребятишками сама. И училась нормально. Помню, как при тусклом свете в бараке зачитывалась книгой Марии Марич «Северное сияние», о декабристах. Но больше всего из школьных лет мне запомнилось, как мы плакали, когда умер Сталин. Воспринимали смерть вождя словно личное горе. Конечно, была пионеркой. Но больше запомнилось волнение перед вступлением в комсомол. Переживала — вдруг на какой-нибудь вопрос в райкоме не отвечу! Да, у нас были идеалы. И мы стремились им соответствовать.

А за год до окончания школы (восьмилетки) меня забрала к себе тетя Нюра, сестра мамы. К тому времени Евдокия вышла замуж, и ее мужа как члена партии отправили в совхоз. Они уехали, а я осталась одна. Кроме меня у тети было четверо детей, муж — инвалид войны. Жили мы крайне бедно. Питались буквально одной лапшой. И поэтому я ее до сих пор ненавижу.

После окончания в 1955 году восьмого класса поехала в Куйбышев и поступила в строительный техникум. Находился он тогда в здании, где сейчас располагается губернская дума. Жила я в женском общежитии — сначала на улице Самарской, потом — на углу Ворошиловской (Ленинской) и Рабочей.

На целине Годы учебы Валентины в техникуме были насыщены разными событиями. Одно из самых ярких — работа на целине.

— Шел 1957 год. Мы были второкурсниками, — рассказывает она. — И однажды, узнав о наборе в отряд комсомольцев-добровольцев, записались в него. Кстати, нас никто к этому не принуждал, как думают некоторые. Собралось человек тридцать. Больше ребят, чем девчонок. И вот мы отправились на Алтай. В «телячьих» вагонах, так называемых теплушках, заполненных соломой. И сидим, и спим на полу. Ехали долго. Не помню, сколько дней. Потому что наш поезд шел вне расписания. Во время остановок нас, как правило, кормили в воинских частях. И как! Просто сказочно для вечно голодных студентов.

Прибыли на станцию Белокуриха. Нас встретили хлебом-солью.

А потом на бортовых машинах повезли в чистое поле, где мы увидели огромнейший ток, отведенный под зерно.

Отряд заселили в большую деревянную временную постройку с нарами внутри. Подушки и матрацы набиты соломой. Плюс к ним какие-то солдатские одеяла. Другая постройка предназначена для кухни. Продолжение следует.