И истории про кондукторов, и про Большой театр – они про одно и то же. Да, существуют правила. Да, их надо выполнять. Но если выполнение правил – это отправить ребенка на мороз или не пустить на спектакль? Популярные на прошедшей неделе темы для обсуждения в соцсетях заставляют вспомнить поговорку о том, что у кого-то суп жидкий, а у кого-то жемчуг мелкий. На Урале и в Сибири детей высаживают из автобусов на тридцатиградусный мороз. А в Москве не пускают в Большой театр, несмотря на купленные билеты.
Про «дело кондукторов» ВЗГЛЯД
писал достаточно подробно.
Минута душевной черствости и попытка сберечь для родного автопарка пару десятков рублей может обойтись кондукторам весьма недешево во всех смыслах.
В Екатеринбурге уже возбуждено уголовное дело по статье 238 УК РФ – «оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности». Наказание по ней – до 300 тысяч рублей штрафа или лишение свободы на срок до двух лет, в Челябинске и Новосибирске идут доследственные проверки.
Если местные СК решат, что основания для уголовного преследования есть – скорее всего, дела будут возбуждены либо по той же 238-й статье, либо по 125-й, «Оставление в опасности»: штраф до 80 тысяч рублей или год лишения свободы.
Действительно, всем очень повезло, что обошлось без трагедий. В декабре 2012 года в Барнауле кондуктор высадил на остановке инвалида, который не мог разговаривать. После 12 часов на 40-градусном морозе 28-летний Виталий Седухинский умер.
Посмотреть своими глазами главный балет мира юные балерины не смогут еще как минимум шесть лет (фото: Валерий Шарифулин/ТАСС)
|
Уголовное дело при этом было возбуждено не против кондуктора, а против полицейского, который, по версии следствия, отказался выезжать по вызову женщины, обратившей внимание на сидящего на остановке несколько часов человека. Позднее судом он был оправдан.
В любом случае хочется надеяться, что, с одной стороны, кондукторы предстоящей холодной зимой не будут высаживать детей на мороз – ни в Сибири, ни в европейской части страны, а с другой – дети и их родители не будут этим злоупотреблять.
Случай в Большом театре ничем не угрожал физическому здоровью детей. Но вот моральный ущерб для маленьких девочек, которых не пустили на долгожданный балет, вполне возможно, был даже более серьезным, чем у тех детей, которых заставили покинуть автобус.
Просто представьте чувства ребенка, который долго ждет, читает либретто, наряжается в лучшее платье – а потом их с мамой разворачивают на входе. И мама ничего, совсем ничего не может сделать.
Администрация Большого театра
оправдывается как-то странно.
С одной стороны, гендиректор ГАБТ Владимир Урин говорит, что возрастные ограничения на билетах рекомендательные, а не императивные. То есть детям до 12 лет смотреть «Лебединое озеро» гипотетически можно.
А с другой, тот же Урин подчеркивает, что есть «другие ограничения – на вечерние спектакли не допускаются дети до 10 лет, а на утренние – до пяти лет». Действительно, на билете в ГАБТ маленькими буквами это написано.
Но как родитель должен догадаться, что 12+ – это рекомендация, а запрет детям до 10 на вечерние спектакли – действительно серьезное ограничение?
В чем-то Урин вообще лукавит, предлагая родителям с детьми посещать «Лебединое озеро» в дневное время. Но, согласно афише Большого, вплоть до конца марта этот балет идет только в вечернее.
В результате получается интересная вещь.
Вроде бы, как известно, мы «в области балета впереди планеты всей», ставим памятники (фантастического уродства, но сейчас 99% памятников такие) Майе Плисецкой, а Натали Портман к роли в «Черном лебеде» готовили Ольга Кострицкая и Марина Ставицкая.
В балетную школу девочек берут с четырех лет. Получается, что посмотреть своими глазами главный балет мира юные балерины не смогут еще как минимум шесть лет – пока им не исполнится 10. А если попадется особо въедливый контролер, который воспримет 12+ как руководство к действию – то и все восемь.
Мягко скажем, выглядит странно.
К тому же ребенку восьми–девяти лет балет будет интересен с гораздо большей вероятностью, чем 12-летнему подростку. У подростков, как правило, несколько другие интересы.
Главный довод противников детей в театре – «дети будут мешать», но правила едины для всех – если кто-то, независимо от возраста, громко говорит или как-то по-другому мешает остальным зрителям, его просят покинуть зал.
Я посмотрел большинство классических балетов в Кремлевском дворце съездов в 80-е годы, до достижения 12- и даже 10-летнего возраста – и не припомню, чтобы это доставило кому-то какие-то трудности.
В Одессе на дневные спектакли в Театре оперы и балета детей пускают чуть ли не с рождения – и опять-таки не помню, чтобы юные зрители сильно мешали друг другу или взрослым.
А в Большой даже на «Щелкунчик» утром только с пяти лет.
Разумеется, у этой медали есть и обратная сторона – работающая в кукольном театре знакомая рассказывала, что некоторые мамы приводили совсем маленьких детей на серьезный взрослый спектакль по Достоевскому – и, разумеется, малыши, которым было скучно, всем мешали.
Но по большому счету истории и про кондукторов, и про Большой театр – они про одно и то же. Про бездушие.
Да, существуют правила. Да, их надо выполнять.
Но если выполнение правил – это отправить ребенка на мороз или не пустить на спектакль, то требующий этого не просто обижает беззащитного. Он теряет какую-то очень важную часть собственной души.
Стоит ли слезинка ребенка – не «мира познания», о котором писал Достоевский, а всего лишь соблюдения малозначительного правила, от незначительного нарушения которого никому не будет хуже, а от соблюдения точно будет?
Безусловно, каждый выбирает для себя, но у Иисуса Христа на этот счет была вполне явно высказанная точка зрения:
«Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного».
Теги:
правосудие, балет, дети, общественный транспорт
