На дне Балтики - склад отравляющих веществ!
Балтийское море - настоящее кладбище кораблей. Только в Калининградской акватории их насчитывается более ста. В основном это военные корабли Третьего рейха, в трюмах которых до сих пор находятся неразорвавшиеся снаряды. С количеством этого «добра» на дне Балтики не сравнится ни один современный склад боеприпасов. Морской ил скрывает сотни тысяч бомб, начиненных отравляющими веществами (ОВ). Десятки немецких барж с химическим оружием на борту были затоплены возле Клайпеды и острова Борнхольм после Великой Отечественной войны.
Достоверных сведений нет
После Второй мировой войны союзникам по антигитлеровской коалиции досталось 302 875 тонн немецких химических боеприпасов, содержащих свыше 66 000 тонн ОВ. Большая их часть была наполнена ипритом, прочие содержали люизит, зарин, зоман, табун, синильную кислоту, «Циклон-Б»... Поначалу химическое оружие решили затопить в океане на глубинах свыше километра. Военные тогда не сомневались, что это наиболее безопасный способ устранения угрозы.
Каждая из стран-союзниц обязалась уничтожить те боеприпасы, которые оказались в ее зоне оккупации. На долю СССР пришлось 35 000 тонн — 12% от общего количества. Но СССР решил не тащить боеприпасы в океан и затопил свои трофеи россыпью в Балтийском море в двух местах: 30 ООО тонн выбросили за борг у датского острова Борнхольм, а оставшиеся 5000 тонн - в 70 милях от Лиепаи. Глубина места затопления около 105 метров.
США и Великобритания затопили суда с химическим оружием в 20 милях от шведских портов Люсекиль и Ариендаль. Глубины там примерно 200 и 600 метров соответственно.
Были сведения о затоплении ОВ и в других местах, в проливе Каттегат. Однако все касающиеся этого документы были засекречены, и ни точные координаты мест затопления, ни количество затопленных судов неизвестно. По разным данным, количество удов колеблется от 40 до 65.
Прогнозы ухудшаются
В 1997 году истек 50-летний срок хранения секретов Второй мировой войны, но США и Великобритания продлили его еще на 20 лет, то 2017 года. Россия рассекретила свои материалы еще в 1991 году, после чего вопрос о затопленных Советским Союзом О В впервые рассмотрела международная комиссия, собравшаяся в Хельсинки в 1994 году. Она приняла решение, что боеприпасы не представляют реальной угрозы, так как их разгерметизация займет не один десяток лет, а медленно просачивающиеся в море ОВ успеет нейтрализовать морская вода — через процесс естественного гидролиза. Поэтому, если боеприпасы не трогать, опасности они не представляют. Такого мнения придерживаются, однако, далеко не все ученые.
Сравнительно безопасным представляется оружие, захороненное СССР, поскольку снаряды затоплены россыпью при движении кораблей и рассеяны по большой площади. Они частично ушли в ил, песок, заносятся донными отложениями, а самое главное, их оболочки не будут разваливаться одновременно. Чего нельзя сказать о боеприпасах, затопленных союзниками вместе с кораблями. Скорость коррозии стальных оболочек боеприпасов в морской воде составляет примерно 0,1-0,15 мм в год, средняя толщина их стенок 5-6 мм. Таким образом, через несколько лет верхние слои снарядов могут продавить нижележащие и произойдет массированный выброс отравы в морскую среду!
Впрочем, основная опасность заключается вовсе не в возможности отравления в момент выброса ОВ или спустя несколько часов.
Рыбные дни отменяются...
Генетики доказали, что даже микроскопические дозы ОВ типа иприта при попадании в живой организм способны вызвать нарушение генетического кода и через несколько поколений привести к мутациям. Причем мутации могут вызвать даже несколько молекул ОВ, находящихся в литре воды. В случае массового выброса ОВ, которые море переработать не в состоянии, первым подвергнется мутациям планктон, легко впитывающий в себя отраву. Часть его съедят рыбы, которые попадут потом на стол к человеку.
А ведь в Балтийском и Северном морях вылавливается до 2,5 миллиона тонн рыбы в год. Среднее потребление рыбы в близлежащих регионах — 10 кг па душу населения в год, то есть 250 тысяч людей ежегодно рискуют быть отравленными. Удар будет нанесен также по туристическому бизнесу. Суммарный ущерб европейских стран составит миллиарды долларов в год, причем на продолжительное время.
В районах захоронения химического оружия рыбная ловля запрещена, но рыбаки не обращают внимания на запреты, тем более что точное оконтуривание опасных зон провести невозможно. Опасность кроется еще и в том, что по дну Скагеррака из Северного моря в Балтийское идет мощное течение, которое захватывает с собой всю «грязь».
Это уже не вода, а яд!
В 1996 года Россия попросила у Швеции разрешение обследовать один из районов «судового» затопления ОВ — в 20 милях от крупнейшего рыбного порта Люсекиль. Шведы оговорили срок — два дня. За это время было обнаружено шесть затопленных судов, взяты пробы воды и грунта. Результаты анализов впечатляли: ОВ поступали в воду и оседали на дне уже продолжительное время, причем следы иприта и люизита встречались на удалении до полумили от затопленных судов. Содержание мышьяка превышало допустимую естественную концентрацию в 200 раз. В 1998 году в районе Люсекиля российскими исследователями было обнаружено уже 17, а в 2000 году 27 судов и десятки их фрагментов. Пробы показали наличие ОВ начиная с глубины 40 метров вплоть до грунта и в самом грунте. В отдельных местах концентрация мышьяка в фунте составляла до трех граммов на килограмм. Это уже не вода, а яд. А в трех точках захоронения был впервые обнаружен смертоносный зарин, который вытекал из снарядов и бочек прямо под днищем российского научно-исследовательского судна «Профессор Штокман». При этом в районе шел интенсивный лов рыбы десятками судов.
Рванет или не рванет?
На протяжении ряда лет постоянный мониторинг состояния химического оружия на дне Балтики ведется с помощью научно-исследовательского судна «Профессор Штокман», на котором вместе с калининградскими учеными работают специалисты «Акваспаса» МЧС России. Три года назад к этой работе присоединились ученые из Калининградского АтлантНИРО, изучающего степень опасности воздействия химического оружия на трассе будущего газопровода. Эти совместные исследования, включая работу других научно-исследовательских организаций страны, легли в основу доклада, подготовленного для выступления в Госдуме Сергея Шойгу. Главный вывод: практической угрозы глобальной катастрофы при прокладке Северо-Европейского газопровода нет.
«Не стоит беспокоиться, — считает академик Российской академии естественных наук Емельян Емельянов, 46 лет возглавлявший лабораторию Атлантического отделения института океанологии РАН, ведущий по заданию правительства независимые исследования о поведении покоящихся на дне Балтики боеприпасов с отравляющими веществами. — Маршрут газопровода, согласно проекту, проложен таким образом, чтобы не потревожить кладбища кораблей, как с обычными, так и с химическими боеприпасами. Трубопровод не побеспокоит донные слои их массового сброса».
«Большая опасность исходит не от строительства подводного газопровода, а от рыбаков, цепляющих донными тралами вместе с рыбой химические боеприпасы, о чем свидетельствуют официальные данные, — заявляет директор Атлантического отделения института океанологии РАН Вадим Пака, исследующий эту проблему более
10 лет. — В частности, моими коллегами-датчанами установлено, что в водах острова Борнхольм за послевоенные годы при лове рыбы было вычерпнуто 17 тонн боеприпасов с опасными отравляющими веществами».
Пока массового выброса ОВ не зафиксировано. Ученые спорят о том, насколько он будет губительным для экологии Балтики. Оптимисты считают, что все как-нибудь образуется. Пессимисты полагают, что коррозия делает свое дело, и последствия массового выброса ОВ ощутят все жители региона.
Ну что ж, поживем — увидим...
Достоверных сведений нет
После Второй мировой войны союзникам по антигитлеровской коалиции досталось 302 875 тонн немецких химических боеприпасов, содержащих свыше 66 000 тонн ОВ. Большая их часть была наполнена ипритом, прочие содержали люизит, зарин, зоман, табун, синильную кислоту, «Циклон-Б»... Поначалу химическое оружие решили затопить в океане на глубинах свыше километра. Военные тогда не сомневались, что это наиболее безопасный способ устранения угрозы.
Каждая из стран-союзниц обязалась уничтожить те боеприпасы, которые оказались в ее зоне оккупации. На долю СССР пришлось 35 000 тонн — 12% от общего количества. Но СССР решил не тащить боеприпасы в океан и затопил свои трофеи россыпью в Балтийском море в двух местах: 30 ООО тонн выбросили за борг у датского острова Борнхольм, а оставшиеся 5000 тонн - в 70 милях от Лиепаи. Глубина места затопления около 105 метров.
США и Великобритания затопили суда с химическим оружием в 20 милях от шведских портов Люсекиль и Ариендаль. Глубины там примерно 200 и 600 метров соответственно.
Были сведения о затоплении ОВ и в других местах, в проливе Каттегат. Однако все касающиеся этого документы были засекречены, и ни точные координаты мест затопления, ни количество затопленных судов неизвестно. По разным данным, количество удов колеблется от 40 до 65.
Прогнозы ухудшаются
В 1997 году истек 50-летний срок хранения секретов Второй мировой войны, но США и Великобритания продлили его еще на 20 лет, то 2017 года. Россия рассекретила свои материалы еще в 1991 году, после чего вопрос о затопленных Советским Союзом О В впервые рассмотрела международная комиссия, собравшаяся в Хельсинки в 1994 году. Она приняла решение, что боеприпасы не представляют реальной угрозы, так как их разгерметизация займет не один десяток лет, а медленно просачивающиеся в море ОВ успеет нейтрализовать морская вода — через процесс естественного гидролиза. Поэтому, если боеприпасы не трогать, опасности они не представляют. Такого мнения придерживаются, однако, далеко не все ученые.
Сравнительно безопасным представляется оружие, захороненное СССР, поскольку снаряды затоплены россыпью при движении кораблей и рассеяны по большой площади. Они частично ушли в ил, песок, заносятся донными отложениями, а самое главное, их оболочки не будут разваливаться одновременно. Чего нельзя сказать о боеприпасах, затопленных союзниками вместе с кораблями. Скорость коррозии стальных оболочек боеприпасов в морской воде составляет примерно 0,1-0,15 мм в год, средняя толщина их стенок 5-6 мм. Таким образом, через несколько лет верхние слои снарядов могут продавить нижележащие и произойдет массированный выброс отравы в морскую среду!
Впрочем, основная опасность заключается вовсе не в возможности отравления в момент выброса ОВ или спустя несколько часов.
Рыбные дни отменяются...
Генетики доказали, что даже микроскопические дозы ОВ типа иприта при попадании в живой организм способны вызвать нарушение генетического кода и через несколько поколений привести к мутациям. Причем мутации могут вызвать даже несколько молекул ОВ, находящихся в литре воды. В случае массового выброса ОВ, которые море переработать не в состоянии, первым подвергнется мутациям планктон, легко впитывающий в себя отраву. Часть его съедят рыбы, которые попадут потом на стол к человеку.
А ведь в Балтийском и Северном морях вылавливается до 2,5 миллиона тонн рыбы в год. Среднее потребление рыбы в близлежащих регионах — 10 кг па душу населения в год, то есть 250 тысяч людей ежегодно рискуют быть отравленными. Удар будет нанесен также по туристическому бизнесу. Суммарный ущерб европейских стран составит миллиарды долларов в год, причем на продолжительное время.
В районах захоронения химического оружия рыбная ловля запрещена, но рыбаки не обращают внимания на запреты, тем более что точное оконтуривание опасных зон провести невозможно. Опасность кроется еще и в том, что по дну Скагеррака из Северного моря в Балтийское идет мощное течение, которое захватывает с собой всю «грязь».
Это уже не вода, а яд!
В 1996 года Россия попросила у Швеции разрешение обследовать один из районов «судового» затопления ОВ — в 20 милях от крупнейшего рыбного порта Люсекиль. Шведы оговорили срок — два дня. За это время было обнаружено шесть затопленных судов, взяты пробы воды и грунта. Результаты анализов впечатляли: ОВ поступали в воду и оседали на дне уже продолжительное время, причем следы иприта и люизита встречались на удалении до полумили от затопленных судов. Содержание мышьяка превышало допустимую естественную концентрацию в 200 раз. В 1998 году в районе Люсекиля российскими исследователями было обнаружено уже 17, а в 2000 году 27 судов и десятки их фрагментов. Пробы показали наличие ОВ начиная с глубины 40 метров вплоть до грунта и в самом грунте. В отдельных местах концентрация мышьяка в фунте составляла до трех граммов на килограмм. Это уже не вода, а яд. А в трех точках захоронения был впервые обнаружен смертоносный зарин, который вытекал из снарядов и бочек прямо под днищем российского научно-исследовательского судна «Профессор Штокман». При этом в районе шел интенсивный лов рыбы десятками судов.
Рванет или не рванет?
На протяжении ряда лет постоянный мониторинг состояния химического оружия на дне Балтики ведется с помощью научно-исследовательского судна «Профессор Штокман», на котором вместе с калининградскими учеными работают специалисты «Акваспаса» МЧС России. Три года назад к этой работе присоединились ученые из Калининградского АтлантНИРО, изучающего степень опасности воздействия химического оружия на трассе будущего газопровода. Эти совместные исследования, включая работу других научно-исследовательских организаций страны, легли в основу доклада, подготовленного для выступления в Госдуме Сергея Шойгу. Главный вывод: практической угрозы глобальной катастрофы при прокладке Северо-Европейского газопровода нет.
«Не стоит беспокоиться, — считает академик Российской академии естественных наук Емельян Емельянов, 46 лет возглавлявший лабораторию Атлантического отделения института океанологии РАН, ведущий по заданию правительства независимые исследования о поведении покоящихся на дне Балтики боеприпасов с отравляющими веществами. — Маршрут газопровода, согласно проекту, проложен таким образом, чтобы не потревожить кладбища кораблей, как с обычными, так и с химическими боеприпасами. Трубопровод не побеспокоит донные слои их массового сброса».
«Большая опасность исходит не от строительства подводного газопровода, а от рыбаков, цепляющих донными тралами вместе с рыбой химические боеприпасы, о чем свидетельствуют официальные данные, — заявляет директор Атлантического отделения института океанологии РАН Вадим Пака, исследующий эту проблему более
10 лет. — В частности, моими коллегами-датчанами установлено, что в водах острова Борнхольм за послевоенные годы при лове рыбы было вычерпнуто 17 тонн боеприпасов с опасными отравляющими веществами».
Пока массового выброса ОВ не зафиксировано. Ученые спорят о том, насколько он будет губительным для экологии Балтики. Оптимисты считают, что все как-нибудь образуется. Пессимисты полагают, что коррозия делает свое дело, и последствия массового выброса ОВ ощутят все жители региона.
Ну что ж, поживем — увидим...
