Волонтеры без волонтерства?
Эта тема обсуждалась на онлайн-конференции «Благотворительность против рака»: за восемь месяцев почти полного запрета на посещения в больницах удалось немного сориентироваться в новой реальности и сделать кое-какие выводы. Ими с представителями противоракового сообщества поделился Юрий Белановский, руководитель добровольческого движения «Даниловцы». Мы поговорили с двумя волонтерами фонда «Подари жизнь»: Жанной Ткачевой и Сергеем Бабушкиным. Жанна научилась совмещать офлайн и онлайн, а Сергей остался верен живому общению.
Что происходит с волонтерством сейчас? «Пришел ковид и все заморозил: личное общение, которое всегда было в центре социального волонтерства, и вокруг которого и строилось взаимодействие, вдруг оказалось невозможным, — подвел печальный итог Юрий Белановский. — Поэтому мы с самого начала ставили перед собой две цели: сохранить связь с подопечными, которые оказались заперты в учреждениях, и сохранить волонтерское сообщество, у которого вдруг пропал главный элемент, ради которого все и затевалось».
Волонтеры — друзья из другого мира, которые приходят в учреждения, чтобы восполнить жизнь тех людей, которые в них находятся, повысить качество их жизни.
«Волонтерское сообщество столкнулось с серьезнейшим риском, мы стали пробовать, искать и испытывать новые формы взаимодействия и смогли справиться, выстоять до осени. Однако на перспективу все это методы не работают. И сейчас стало абсолютно ясно, что онлайн не может заменить офлайн. Что далеко не все волонтеры оказались готовы к онлайну, и не потому что у них мало знаний или опыта, а потому что онлайн — это совсем другое».
Итак, что мы видим через восемь месяцев после наступления новой реальности? Отчетливое деление на несколько групп, среди которых есть волонтеры, готовые работать и в офлайне и в онлайне (их мало), волонтеры, которые остаются верны офлайну и совершенно не готовы переходить в онлайн. Кроме того, начинает образовываться новая категория — онлайн-волонтеры. Они уже есть в фонде «Подари жизнь», и с ними мы еще познакомимся, а пока поговорим с теми, кто с фондом давно и смог адаптироваться к новой неожиданной реальности.
Жанна Ткачева: «Плюсов в онлайне точно больше чем минусов»
«Волонтерить я начала года полтора назад. Сразу решила, что буду больничным волонтером. Выбрала МООД, мне близко ехать, сначала пришла к детям, которые на амбулансе, а потом почти сразу перешла в стационар. Особых навыков у меня никаких нет, но дети сами направляют, говорят, чего хотят. Перед визитом я спрашиваю, чем бы они хотели заняться, кладу в сумку Lego, настольные игры, что-то, чтобы клеить, резать, раскрашивать... Иногда все это и не нужно, играем в их игрушки. Детям главное, чтобы ты пришел. Чем заняться, всегда найдется.
Когда началась пандемия, было очень сложно. Координатор Юля Демина предложила нам всем перейти в онлайн, а мы вообще не понимали, что нужно делать. Нас собрали, что-то объяснили. Какая-то китайская грамота: я просто головой кивала и думала, что это какой-то космос.
Но надо было что-то делать. И мы начали с зарядки для ребят. А потом потихоньку стали подключаться с мастер-классами, читать сказки, играть в игры (сразу стало понятно, что заходит онлайн, а что нет). Я организовала клуб любителей Lego, потом мы провели девичник — собрали девочек, нарядились в красивые платья, провели мастер-класс по изготовлению корон, рассказывали о своих любимых куклах. Затем я организовала мальчишник, стрессовала ужасно, но дети, как я уже говорила, сами задают тон. У меня все было приготовлено про машинки, а они пришли с динозаврами. Пришлось быстро перестроиться!
До карантина я приходила в больницу два раза в неделю, сейчас точно хожу по средам. Но совсем бросать онлайн мне не хочется. У меня остался клуб любителей Lego, а еще я занимаюсь с мамами: у нас спорт два раза в неделю. Если вдруг заболею и не могу идти в стационар, мы можем перейти в онлайн. Это такая палочка-выручалочка: объявление в группу, дети подключаются и вот я вам пожалуйста, не успели соскучиться».
Сергей Бабушкин: «У меня хорошо получается дружить»
«Года три назад я пришел в РДКБ, сдал кровь, а потом увидел координаторов фонда "Подари жизнь", взял у них магнитик на память. Они меня пригласили приходить еще, а я как раз тогда думал, что у меня есть свободные выходные и я мог бы их потратить на что-то полезное. Взять детей, сходить с ними на мультики, посмеяться. Зашел на сайт фонда, прочитал про волонтеров и решил, что мог бы стать волонтером-учителем. Потом были ознакомительные встречи, меня пригласили на Игры победителей, и уже там кто-то сказал, что пока у меня нет учеников, я мог бы стать больничным волонтером.
В больницу мне не очень хотелось, но я пошел. И оказалось, что там все очень просто: мужиков нет, девчачье царство, дети скучают по папкам. И надо быстро и по-мужски со всем этим разобраться. Кого-то на шею посадить-покатать, с кем-то поговорить как старший брат... "Здорово, бро, давай сыграем в карты. Не хочешь? Тогда мы будем с мамой играть и громко смеяться". И как-то слово за слово все получается. Общаемся, играем, у меня вообще хорошо получается дружить. Я прихожу, сажусь и смотрю им прямо в душу. А она у ребенка очень красивая — красивущая. Они чувствуют, с каким посылом к ним приходят, и сами идут на контакт.
Когда началась пандемия, я честно думал, что она очень быстро закончится. Поэтому в больницу перестал ездить, но с теми, с кем у меня уже есть контакт, я продолжаю общаться. В соцсетях, можем и в онлайне пообщаться или поиграть. Что делать, я привык к прямому контакту, мне нужно познакомиться лично с человеком, чтобы что-то общее проросло и состоялось. Вот так я волонтерю. Сейчас посещения разрешены в МООД, в Балашихе, и я туда теперь езжу. Правда, два часа на дорогу уходит. Но по-другому у меня почему-то так и не вышло».