«Такая ситуация в стране, а люди повышают цены на продукты. Зарабатывают на беде». Интервью хоккеиста Мартынова

Честное выступление защитника «Магнитки».

Егор Мартынов — один из тех игроков, вокруг кого будет строиться новая «Магнитка». Команда из Магнитогорска сильно обновилась за минувшее межсезонье, в том числе пригласив защитника «Авангарда». Мы поговорили с новичком «сталеваров», который успел застать и Андрея Скабелку, и Боба Хартли, и переезд омского клуба в Балашиху. Причем рассуждать Мартынов оказался готов далеко не только о хоккее.

«На карантине тратил деньги только на продукты. Получилось 30 тысяч рублей за месяц»

— Вы провели карантин в Челябинске?— Да, дома с семьей. Соблюдал режим самоизоляции, ни с кем не виделся. Режим прогулок один — до ближайшего магазина. С отцом играли в бильярд, теннис. В общем, поддерживали игровую форму. Катались за город: банька, озеро. В Челябинской области этого добра хватает. Но все исключительно в узком кругу. Особого стресса я не испытал. Что изменилось, так это с друзьями не пообщаешься, в ресторан не сходишь. Но с близкими, к счастью, можно созвониться, выйти по видеосвязи. Знаю, что у кого-то на фоне карантина случаются конфликты в семье, но мы наоборот сплотились. Из любой ситуации нужно извлекать позитив.

— На самоизоляции сидели все: хоккеисты и продавцы, менеджеры и уборщицы. Не считаешь ли, что коронавирус тем самым всех уравнял и стер социальные грани?— А суперзвезды телевидения соблюдали карантин? Не уверен. Смотришь инстаграм, а там кто-то на отдыхе, кто-то в секретном заведении «для своих». Не всех все-таки коронавирус уравнял. Все равны, но кто-то равнее. Кто-то халатно реагировал на пандемию, кто-то ответственнее. Лично я больше думал даже не о себе, а о родных.

— Когда на молодых игроков сваливается первый большой контракт, они не знают, куда девать деньги. А на что вы тратили зарплату, сидя на карантине? — Только на продукты. Хотелось проверить самого себя, на какие деньги смогу прожить в таком режиме. Получилось, на удивление, довольно скромно — 30 тысяч в месяц. Никаких проблем не было, особенно в еде себе не отказывал. Как у всех в рационе были рис, гречка. Начал смотреть на ценники в магазинах. И надо сказать, цены подскочили. Я считаю это неправильно, когда такая ситуация в стране и мире, а люди повышают цены на еду. Можно сказать, зарабатывают на беде. Или как это трактовать? Вообще, здесь хочется сказать спасибо моим родителям, которые приучили не разбрасываться деньгами. Свою первую зарплату не тратил, отдал папе с мамой. Даже если ты зарабатываешь миллиарды — это не обязательно надо показывать. Посмотрите на Цукерберга, других успешных людей. Они вполне обычно одеваются, даже скромно.

— Русским это не особо свойственно.— Ну не всем. Нельзя всех под одну гребенку равнять.

— Но иностранцы, приезжающие в Россию, сразу замечают переизбыток Gucci и Louis Vuitton.— Может быть, и так. Иностранным специалистам со стороны, наверное, виднее.

— Какая у вас самая дорогая вещь? Ну, если не считать машины и квартиру.— Наверное, кошелек. И то я со «слезами» на глазах отдал за него 26 тысяч (улыбается). Ну и еще костюм за 50 тысяч, но его даже «выгулять» некуда. На свадьбу, может, чью-то надену, но что-то никто из друзей жениться не спешит.

«Панарин красиво говорит, но при этом и отхватывает за это от хейтеров. Главное, что он и играет красиво»

— Для вас, учитывая такие рассуждения, программа «Игровой интеллект», которую проводил для своих игроков «Авангард», не казалась банальной?— Если честно, ничего нового я там не узнал. Там на одном уроке о финансовой грамотности приводили в пример книгу «Богатый папа, бедный папа». А я ее еще два года назад прочитал. Там рассказывали довольно очевидные вещи, что если держишь миллион долларов и миллион рублей, то тратить надо рубли. Всем, думаю, понятно, что рубль — не самая сильная валюта, и она слабеет с каждым днем. Вы помните, когда последний раз доллар или евро подешевели? Вот и я нет.

— Какие уроки проводили в «Игровом интеллекте» кроме финансовой грамотности? Хоть что-то было интересное?— К нам приходил комментатор Дима Федоров и рассказывал, как себя вести себя с журналистами. Есть такие корреспонденты, которые задают неприятные вопросы. На какие-то нужно правильно ответить, где-то «съехать». Надо четко осознавать, что за каждое слово ты несешь ответственность. Все может повернуться против тебя. Федоров — человек, который очень грамотно формулирует свои мысли. Интересно, что он бывает по обе стороны баррикад. Тогда он рассказывал нам, как вести себя с журналистами, но ведь в иной ситуации он сам задает острые вопросы. Дима приводил примеры из НХЛ, где игроков чуть ли не с детства учат общению с прессой.

— А потом мы получаем на выходе Сидни Кросби, который вроде бы суперзвезда НХЛ, но совершенно скучная и неинтересная личность. С другой стороны, есть тот же Артемий Панарин, который для публики куда интереснее. Он не боится говорить и говорит при этом не банально.— Сидни не словами, а делами завоевал любовь публики. Панарин красиво говорит, но при этом и отхватывает за это от хейтеров. Главное, что Артемий при этом еще и играет красиво. Ты не можешь привозить по 50 шайб за сезон в свои ворота и раздавать интервью, где рассказываешь, что все хорошо.

— Имеют ли право спортсмены говорить не только о хоккее? Например, о политике.— Обязательно. Можно говорить обо всем. Вопрос лишь запретных тем для самого себя. У меня таких две: личная жизнь и деньги. Не люблю об этом распространяться. Я сам не считаю нужным считать чужие деньги, неважно кого: президента, корреспондента или депутата. И хотелось бы, чтобы другие люди в отношении меня придерживались таких же принципов. Политика? Здесь я не особо соображаю, поэтому не берусь рассуждать.

— Не считаете ли вы, что открытие зарплат сделало бы хоккей интереснее? Все бы сразу увидели, кто стоит 50 миллионов, а кто и 10 не отрабатывает. Да и работа генеральных менеджеров будет как на ладони. Это же своего рода элемент шоу-бизнеса. — А мы только про хоккей говорим? Почему не вспомнить другие виды спорта? В Северной Америке открыты зарплаты не только в НХЛ, но и в других лигах. Там так принято и не возникает вопросов, почему зарплаты хоккеистов известны публике, а баскетболистов — нет. Если в России во всех видах спорта откроют зарплаты, то мы бы, возможно, это приняли. Но, наверное, это все-таки не мы, игроки, должны решать. Да и сейчас все примерно знают, кто сколько зарабатывает. Вы же сами видите, что в СМИ регулярно появляется информация.

— Как вы на эти публикации реагировали?— Спокойно. Повторюсь, я к деньгам спокойно отношусь. Ну да, увидел чью-то зарплату, но никакой зависти по этому поводу не испытываю. «Если дали деньги — значит заслужил», — я рассуждаю так. Когда ты выходишь на лед — ты не думаешь о деньгах, играешь на команду. Стыдно должно быть жаловаться. Забивай по 30 шайб и получишь хороший контракт. Что тебе мешает? Только ты сам. Даже игровое время ты завоевываешь на тренировках. Играй как Панарин и будешь зарабатывать 12 миллионов долларов.

— Когда хоккеисты в непростое время для страны требуют те же деньги, что и раньше, а то и больше — это нормально? «Ну я же сыграл не хуже, чем в прошлом сезоне, почему я должен получать меньше?» — рассуждают некоторые ваши коллеги, будто не понимая, что мир изменился, а простые люди сидят вообще без работы.— Недавно я прочитал интервью моего одноклубника Андрея Чибисова, и он там правильно говорит: нужно адекватно оценивать себя и ситуацию вокруг. Я с ним полностью согласен. В моих переговорах с «Магниткой» не было торга. Что мне предложили — на то и согласился. То, что во мне были в клубе заинтересованы, уже много значит. Нам, хоккеистам, грех жаловаться.

«Сушинский позвонил агенту и сказал, что контракт мне предлагать не будут. Воспринял это спокойно»

— Поговорим о вашем уходе из «Авангарда». Вероятность, что вы останетесь в Балашихе, была?— На тот момент президентом клуба еще был Сушинский. Максим Юрьевич позвонил моему агенту и сказал, что новый контракт мне предлагать не будут. Я эту информацию воспринял абсолютно спокойно. Нет, так нет. Идем дальше.

— Все шло к расставанию?— Тяжело сказать. Надо быть готовым ко всему. Спасибо руководству и тренерскому штабу «Металлурга», которые в меня поверили. Я счастлив быть здесь.

— В команде остался Сергей Мозякин как некий мостик со старой «Магниткой», но по сути, вы оказались на пороге строительства совершенно новой команды. Не «Вегас», конечно, но что-то похожее…— Ощущение перестройки, конечно, есть. Поменялось и руководство, и костяк игроков. Сплочение, постройка новой команды — на это нужно чуть больше времени. Сложно за короткий промежуток времени поймать правильный баланс.

— В первый сезон о Кубке Гагарина можно не думать?— А какой тогда смысл выходить на лед? Думать, конечно же, надо. И не только думать, но и стремиться. Здесь все ребята собрались голодные до побед. Много кто не выигрывал, я в том числе. Эта жажда побед — очень хорошее качество. Оно новой «Магнитке» присуще.

— К тому же у вас целая группа бывших игроков СКА во главе с главным тренером. Эдакая банда отказников.— Со стороны может показаться, что их списали, но это не так. Я вижу ситуацию следующим образом: потолок зарплат распределил игроков по клубам более равномерно, чем прежде. Если не вмешается коронавирус, предстоящий сезон может стать самым интересным в истории КХЛ.

— На чьей вы стороне были в войне между вашим экс-партнером по «Авангарду» Алексеем Терещенко и главой профсоюза Андреем Коваленко?— Глава профсоюза? Это понятие мифическое. Я в этом профсоюзе уже не состою, так что пенять на него — неправильно. У Алексея есть своя позиция. Он один из немногих, кто говорит то, что думает. Его можно уважать хотя бы за честность. Немногие на такое способны.

«После 9 вечера на ЧМЗ на улицу лучше не выходить. В детстве ко мне подходили с ножом»

— В последние годы в Челябинске очень остро реагировали на магнитогорцев в руководстве «Трактора». Как в Магнитогорске относятся к челябинцам в составе?— Пока никто не нагнетал. Впереди сезон — посмотрим. Матчи между «Трактором» и «Магниткой» всегда принципиальные, это дерби. Лично я люблю двойную ответственность.

— Голы в ворота родного «Трактора» празднуете?— А я и не забивал ни разу (улыбается). Правда, в прошлом году забил от стекла — не засчитали. Шайба попала в закругление возле скамейки, а оттуда рикошетом — в ворота. Судьи решили не засчитывать. Наверное, справедливо. А так был бы мой лучший гол в жизни!

— Иногда кажется, что челябинцы есть в каждом клубе, а когда вас собирается больше двух — это такие группировки, как бразильцы в футболе.— Это так кажется. У нас сплоченный коллектив, где все общаются между собой. Но в «Металлурге» сейчас действительно сложилась интересная ситуация. Миша Пашнин, Макс Карпов, Коля Прохоркин и я — все не просто челябинцы, а с района ЧМЗ, воспитанники «Мечела». А еще, оказывается тренер «Магнитки» Гольц из «наших». Александр Львович мне даже как-то напихал, что я его за чмз-совца не считаю (смеется).

— Насколько страшилки про ЧМЗ имеют общее с реальностью?— После девяти вечера на улицу лучше не выходить (улыбается). По крайней мере раньше так было. На ЧМЗ есть парк, где случаются всякие неприятности.

— Вы в какие-то неприятности попадали?— Времени особо не было на улице проводить. Хоккей, школа. Но бывали разные случаи, и с ножом подходили.

— Как выкручивались? Отдавали все, что было?— Конечно. Когда тебе 11 лет — тут без вариантов. С портфелем особенно не убежишь.

— Среди ваших знакомых есть те, кто не попадают в неприятности, а создают их?— Нет. Я стараюсь сторониться таких людей, формировать правильный круг общения. Сейчас читаю книгу Абдулманапа Нурмагомедова — отца Хабиба. Он там рассказывает, как воспитывал своего сына и других учеников. Он привил им правильный, на мой взгляд, принцип: кто зарабатывает больше $10 тысяч — 10% оставляет в зале. Это своего рода круговорот добрых дел. «Сегодня ты маленький и помогают тебе, а завтра — помогаешь ты», — пишет Абдулманап. Царство ему небесное. Признаюсь, мое мировоззрение его книга поменяла.

«Если встречу Скабелку — пожму ему руку. Я его уважаю»

— В Омске до сих пор уверены, что Медведев, Пережогин, Лемтюгов и Мартынов «сняли» Андрею Скабелку. Как все было на самом деле?— Эту тему обсуждали уже много раз. Не думаю, что ее стоит снова поднимать.

— Но тогда важный вопрос: если увидите Скабелку — протянете ему руку?— Мы виделись с ним только во время игры: он — на скамейке, я — на льду. Пока не было возможности. Но как только она представится — обязательно это сделаю. Мне Андрей Владимирович доверял, я его уважаю.

— Ваши бывшие одноклубники Евгений Медведев и Николай Лемтюгов пробуют себя экспертами. Как к этому относитесь?— Я это только поддерживаю. Когда люди, которые играли в хоккей, могут рассказать что-то заветное, приоткрыть внутреннюю кухню — это интересно. Надо приглашать не только Медведева и Лемтюгова, но и других ребят, которым есть что рассказать.

«Как только кто-то в «Авангарде» терял шайбу — Хартли его тут же «взгревал»

— Что вам дали два года с Бобом Хартли? — Они дали мне очень многое, несмотря на то, что я не играл в плей-офф, когда «Авангард» дошел до финала. Саморазвитие, подготовка, множество нюансов и деталей — все это дал мне Боб. Было приятно, когда он из Канады после сезона позвонил и сказал, что рад был со мной работать. Дал номер телефона, сказал, что я могу ему звонить и рассчитывать на помощь. Он мне пожелал удачи в Магнитогорске, а я ему в ответ удачи и здоровья.

— В чем вы стали лучше?— Может быть, лучше у него спросите? (Улыбается). Мне сложно судить.

— По ходу первого сезона казалось, что в системе Хартли вам приходится чуть ли не тяжелее всех.— Я впервые столкнулся с североамериканским подходом и мне чуть больше времени потребовалось, чтобы адаптироваться. Если в целом, то я прибавил в профессионализме. В этом плане Хартли оказал большое влияние на мое подсознание. Для него не было мелочей. Мы с собой возили на выезд гири, штанги. Он очень пунктуальный человек. Как тренер он ввел такие элементы, как давление на соперников.

— Есть мнение, что Хартли — это тренер одного сезона. Согласны?— Сложно судить. Я читал мнение Алексея Житника, который так недавно сказал. Мол, у Боба такая репутация в НХЛ. Что касается КХЛ, то давайте посмотрим следующий сезон. И будет видно.

— Хартли не совсем похож на тренера-иностранца. Они, как правило, слишком демократичны для русских игроков.— Согласен. Он уделял внимание потерям, особенно на синей линии. «Если ты исключишь потери — ты выиграешь матч», — это один из его постулатов. Когда кто-то терял шайбу — Боб его тут же «взгревал». Требовательный тренер. Но он сам много работает: раньше всех приходит, позже всех уходит. Мы сидим за обедом, а он смотрит хоккей. У Хартли высокий хоккейный интеллект, он знает все! Для меня эти два года — хороший урок, как когда-то работа с Петром Ильичом Воробьевым. Я к нему попал в 20 лет, и он тогда закалил дисциплину. Воробьев относился к нам как к детям, хотя и доставалось нам от него нередко. Но потом Петр Ильич как-то признавался, что каждый раз, когда нас «взгревал» — внутри очень переживал.

«Войнов как Месси в футболе. Кажется, ничего такого не делает, а потом вышел: гол, пас»

— У Ильи Петровича и Петра Ильича есть что-то общее?— Упражнения, например. Я работал с Петром Ильичом девять лет назад, а этим летом вышел на предсезонку с «Магниткой», и увидел кое-что знакомое: одно-два упражнения. Подход отличается, конечно. Времена меняются, хоккей меняется. Да и люди все-таки разные.

— Тренер «Металлурга» по защитникам — швед Фредерик Стиллман. Что вам дает работа с ним, учитывая, что шведские защитники общепризнанно лучшие в мире? Их катание, понимание игры…— Он показывает нам много видео, в том числе и шведских защитников. Как они катаются, как предлагают себя друг друга, будто ниточка с иголочкой.

— Вы играли со Славой Войновым. Наверное, лучшим атакующим защитником в КХЛ. Чем он крут?— Наверное, он такой же как Месси в футболе. Я тренировался целый год с Войновым, и складывается впечатление, будто он ничего такого не делает. Но стоит ему выйти на лед, как у него все получается. Раз вышел — гол, второй вышел — пас.

— Его место в НХЛ?— Безусловно.

— У вас не было желания поехать в Северную Америку?— Мысли возникали, но возможности как таковой не было. Чибисова, например, можно только уважать за это решение. В него не все верили, а он взял и попробовал.