Родители умершей от цирроза печени 2-месячной крымчанки ищут справедливости

Центральный районный суд Симферополя (Республика Крым) продолжает разбирательство по иску семьи Крыловых к районной больнице Бахчисарая. Местные врачи вовремя не диагностировали у их двухмесячной дочки Полины печёночную недостаточность, что привело к смерти новорожденной.

Счастливое начало

В 2017 году Крыловы — Андрей, Татьяна и их сын Владимир — переехали в Бельбекскую долину из Севастополя. Глава семьи работал капитаном дальнего плавания, а его супруга владела сетью магазинов в городе-герое, но бизнес продала и успешно занялась макрофотографией.

Обосновавшись в селе Аромат, Татьяна быстро включилась в местные проблемы. Женщина активно выступала в защиту реки Коккозки. И была очень счастлива, когда узнала, что ждёт ребёнка.

«Это было настоящим чудом и подарком для нас. Всё складывалось, как никогда лучше», — рассказывает ForPost Крылова.

Беременность протекала спокойно под наблюдением врачей из женской консультации в селе Куйбышево Бахчисарайского района. Однако рожать крымчанка, по совету знакомых, поехала в роддом №2 Симферополя (на территории горбольницы №7).

Появление на свет малышки Полины 10 июня прошло без осложнений, и через три дня Крыловых выписали. При этом неонатолог отметил у новорожденной желтуху, но уровень билирубина не измерил — в больничной выписке данные отсутствуют. Впрочем, это распространённая болезнь у малышей, которая, как правило, проходит сама. Поэтому никаких предостережений молодая мама не получила.

«Мы приехали в наш новый дом. Здесь меня ждали с цветами и подарками специально приехавшие из Севастополя мои родители, брат и друзья», — вспоминает радостные моменты Татьяна.

В тот же день, 13 июня, Андрей Крылов поспешил в амбулаторию Соколиного, чтобы прикрепить дочку по месту проживания.

Как рассказывает Татьяна, ещё до рождения ребёнка они с мужем придирчиво выбирали лечебное учреждение, где будет наблюдаться их ребёнок. В итоге остановились на сельской амбулатории, которую за год до этого торжественно открыл глава Крыма Сергей Аксёнов вместе с вице-премьером правительства России Ольгой Голодец, министром здравоохранения России Вероникой Скворцовой и министром труда и соцзащиты России Максимом Топилиным.

Через пару дней,16 июня, Полину дома навестила патронажная медсестра, хотя должен был посетить участковый педиатр. Медсестра устно порекомендовала молодым родителям гулять с ребёнком на солнце, и, мол, смуглый цвет кожи пройдёт сам собой.

«Мы полностью доверяли её словам, потому что ни у кого из нас нет медицинского образования. Полина была такой весёлой и активной девочкой. У нас наладилось хорошее грудное вскармливание», — рассказывает Татьяна.

Когда малышке исполнился месяц, 15 июля, семья отправилась на плановый приём к педиатру в Соколиное. Родители пожаловались на белую сыпь по лицу дочери, смуглый цвет кожи и выпирающий пупок.

«Всё нормально, ребёночек цветёт. Это пройдёт», — услышали они от врача, которая устно направила их к детскому хирургу в Бахчисарайскую ЦРБ.

Татьяна уточнила: «Что-то ещё нужно?» Но педиатр заверила, что всё в порядке. Хирург через два дня, в свою очередь, рекомендовал носить бандаж от пупочной грыжи, однако тоже не сделал никаких замечаний насчёт цвета кожи.

2 августа перед отправлением главы семьи в морской рейс Крыловы побывали на очередном плановом осмотре педиатра в Соколином. Врач оказалась в отпуске, поэтому Полину приняла единственный медик на смене, которая, как позже выяснилось, оказалась санитаркой, то есть не имела ни квалификации, ни знаний, чтобы заметить какие-либо отклонения в развитии малыша.

Ночь трагедии

Муж ушёл в рейс, и Татьяна осталась одна с двумя детьми. К ней приезжали в гости друзья и родственники. Все замечали смуглый цвет Полины, но никто не мог предположить, что это смертельный симптом.

Вечером 31 августа женщина заметила, что тело ребёнка побледнело, она часто-часто дышит, плачет и при этом отказывается брать грудь. Напуганная мать вызвала скорую помощь, однако приехавшая фельдшер отказала в госпитализации, устно посоветовав подождать до утра, мол, это у ребёнка колики, которые пройдут. На этом медик уехала.

Действительно, через несколько часов девочка затихла и заснула. Но утром 1 сентября Татьяна обнаружила, что ребёнок не подаёт признаков жизни. Схватив малышку и оставив сына под присмотром соседки, женщина, не помня себя, на машине помчалась навстречу «скорой», которую вызвала параллельно. С врачами она пересеклась в Голубинке. Посигналила им, вытащила ребёнка из детского кресла и передала с просьбой о срочной реанимации.

«Медики закрылись внутри машины, я стояла снаружи и молилась. Ко мне вышел водитель и попросил документы Полины. Когда он сказал, что её больше нет, я потеряла сознание и упала на дорогу», — чувствуется, что даже три года спустя Татьяне тяжело вспоминать этот момент.

Фельдшер оказалась той же, что осматривала малышку за день до трагедии. Она рыдала и всё повторяла: «Простите! Простите!»

Судмедэксперт в Бахчисарайской ЦРБ, закончив вскрытие, диагностировал смерть младенца от цирроза печени.

Когда Андрею пришло сообщение от жены со словами «Нашей дочери больше нет», мужчина рыдал навзрыд два дня. Он списался на берег и успел на похороны 6 сентября.

Справедливости нет

Когда Крыловы чуть-чуть отошли от шока, то стали задавать логичные вопросы: почему так произошло. По подсказке друзей из Севастополя и Москвы Татьяна, позвонив педиатру, спросила: почему вы нас приняли только однажды за два с половиной месяца, почему вы не выписали никаких назначений и направлений. После этого разговора врач перестала брать трубку.

При этом на встрече с руководством Бахчисарайской ЦРБ эта педиатр заявила, что трижды была у Крыловых дома, где осматривала ребёнка.

«Вот это был удар. Кроме этого, мы много раз получали отказ в возбуждении уголовного дела», — вспоминает женщина.

Следующие полгода Крыловы безуспешно искали справедливости в Бахчисарае и Симферополе, пытаясь привлечь внимание чиновников. Вынеся историю на просторы интернета, Татьяна вместо поддержки и помощи получила обвинения в пиаре на смерти дочери.

«У меня не было сил, я хотела всё бросить и пытаться жить дальше. Но муж сказал: «Нет, Таня, надо наказывать по закону. Оставлять нельзя, сегодня пострадал наш ребёнок, а завтра ещё и ещё один. Ты хочешь, чтоб им сходило с рук?!»

В довершение Татьяна увидела в медкарте дочери вписанные педиатром патронажи на дому, которых фактически не было, и отсутствие реальных жалоб.

Это стало поворотным моментом в деле, и Крыловы решили добиваться справедливости во что бы то ни стало.

Бесконечные тяжбы

В итоге сейчас идёт уголовное расследование действий педиатра, а тем временем супруги пытаются отсудить 10 миллионов рублей за моральный ущерб с Бахчисарайской ЦРБ. Роддом №2 Симферополя и Центр медицины катастроф привлечены в качестве третьих лиц.

Как рассказал ForPost адвокат Крыловых Михаил Белкин, непривлечение этих медучреждений в качестве третьих лиц будет основанием для отмены любого решения суда.

«Документами, которые есть в материалах дела, не доказано, что на этапе родильного дома были допущены дефекты. Согласно экспертизе, никаких нарушений не было. Относительно скорой помощи, мы понимаем, что дефекты были, но это было в последний день жизни ребёнка, и это никак не могло повлиять на исход заболевания», — пояснил он.

В ходе заседания 20 апреля, на котором присутствовал корреспондент ForPost, Центральный районный суд Симферополя не успел принять решение и продолжит рассмотрение дела сегодня во второй половине дня.

«Если бы медики по-человечески себя повели и раскаялись, то мы бы отпустили, оплакали и жили дальше», — признаётся Татьяна Крылова.

ForPost продолжает следить за ситуацией.

Читайте по теме: «Лёгкого уже не было»: в Крыму от пневмонии умерла двухлетняя девочка

Пелагея Попова

Фото автора и bahch.rk.gov.ru