Без громких званий и наград
Невысокого росточка, короткие темно-русые волосы, подстриженные «под мальчика», ясноглазая, светлолицая – такой запомнилась она своим подругам, с которыми делила все тяготы военного лихолетья.
Мария Кузнецова, которой не так давно стукнуло девяносто, до сих пор помнит их всех по именам, поскольку та дружба после войны не сразу закончилась. Прочитав о ней в одной из республиканских газет, в Елабугу тут же приехала бывший младший сержант Анна Боянова. Дала о себе знать и Валя Шишулина. Как-то заглянула к ней Ольга Полякова из Чистополя, где потом побывала и Мария. С Ниной Кострыкиной, живущей в Астрахани, они тоже обменялись визитами. И каждая встреча – это свидание с молодостью, опаленной войной, воспоминания о женском батальоне ВНОС, что означало «воздушное наблюдение за оповещением связью».
Да, выстрелы совсем рядом с ними не гремели, но это для девчонок, по словам Кузнецовой, было бы не самым страшным; куда страшней – прицепив к ногам «когти», лезть на столб, чтобы обнаружить и устранить обрыв.
– Случалось, что кто-то сползал со столба, ударившись о землю со страшной силой, – вспоминает ветеран. – И тогда уж или пан, или пропал. Всякое бывало. А с премудростями противоздушной обороны нас, нескольких елабужских девчонок, познакомили в Казани, где по направлению военкомата изучали свои и вражеские самолеты. За ними мы потом и наблюдали, различая по характерному шуму моторов. Сначала я была на Украине, потом – в Польше, под Варшавой.
…Ей, восемнадцатилетней девчонке из пригородной Колосовки, довелось испытать все, что выпало на долю тогдашнего поколения. После окончания семилетней школы в Танайке отец, председатель колхоза «Красный колос», посоветовал дочери поехать на учебу в Арск, где она и освоила профессию бухгалтера. Михаила Вошкарина на фронт не взяли – в тылу он, руководитель хозяйства и мастер на все руки, был не менее нужен. А вот старший его сын Федор воевал, в родные края вернулся отмеченный ранами. Иван тоже знал, что такое война, правда, не на суше, а на море. Третьего брата Марии, Павлика, тоже уже нет в живых.
Она же выстояла. С трепетом в груди после нескольких лет разлуки с парохода опять ступила на родную елабужскую землю и тут же позвонила отцу. Он послал за ней Федора, выделив ради такого случая самого лучшего коня по кличке Золотой.
– Не успела перешагнуть порог дома, как раздался звонок из Танайки, – в голосе моей собеседницы появляются светлые и нежные нотки. – Это мой друг Саша узнал, что я приехала, и тут же прикатил в Колосовку. Он был ранен, прихрамывал и поначалу ходил с палочкой. Жили мы с ним счастливо, очень даже счастливо, хотя, к сожалению, не так долго (муж умер рано, в сорокалетнем возрасте), но успели вырастить четверых детей. Поначалу жили в Колосовке, потом переехали в город, построили здесь свой дом. Я работала бухгалтером в автотранспортном предприятии, откуда и вышла на пенсию. Дети, внуки меня не забывают, заботятся, часто навещают, в том числе и Валера, сын второго супруга, его жена, что живут рядом.
На здоровье, как и на жизнь, Мария Михайловна не жалуется («Я ничем не обижена»), разве вот только глаза стали подводить, поэтому этот рассказ о себе, не имеющей высоких званий и наград, но прошедшей через горнило войны, она будет читать с лупой в руках. А телепередачу о себе на «Первом канале» больше будет слушать, чем смотреть, благо, слух у нее отменный.
Галина КУЗНЕЦОВА