«Съемки дикой природы – это вовсе не воскресное развлечение»

С Юрием и Екатериной Шараповыми мы хотели говорить о книгах и бизнесе, а получилось – о книгах и таинственной и прекрасной приморской природе, где в сумерках танцуют черные журавли, а за таежными туманами скрываются мистические духи рек и лесов. Так, на наш взгляд, получилось даже интереснее.

– Юрий, как вы, серьезный писатель, вдруг решили стать писателем-натуралистом для детей?

Ю.Ш.: Начнем с того, что я уверен – литература для детей и есть самая серьезная литература. Так как закладывает в человека не только знания об окружающем его мире, но и пробуждает желание эти знания получить. И вот, перешагнув определенный рубеж, я вдруг задумался: что мы даем нашим детям? Как помогаем им понять наш мир? Когда я был в возрасте юноши, обдумывающего житье, я читал прекрасные книги Виталия Бианки и смотрел передачи «В мире животных».

А чем мы сегодня пытаемся воспитывать молодежь? Передачами про «синий трактор»? И все? И вот однажды появилась мысль – а не написать ли сказку? Причем родилась она не в процессе творческих поисков, а спонтанно, во время съемок дикой природы в национальном парке «Бикин». Наше семейное увлечение – съемка на фото- и видеокамеры редких представителей дальневосточной фауны.

В результате наблюдений за их поведением и появилась книга «Сказки реки Бикин». Так что это коллективное творчество.

– Откуда появилось такое хобби – наблюдать за жизнью дикой природы?

Ю.Ш.: В свое время я весь Бикин от самых истоков прошел на плотах, одних тайменей переловил, наверное, больше сотни. А потом мне стало скучно. Убить животное – дело достаточно простое. Выбрал момент, прицелился, нажал курок – и все. Или рыбалка – подсек, вытащил. А вот сфотографировать или снять на видео того же изюбря или журавля так, чтобы он стоял буквально рядом и была видна каждая шерстинка или перышко, да еще превратить это в художественный факт, способный вызвать сопереживание, – это уже искусство.

Похвастаюсь – мы снимаем вещи, которые пока не смог снять никто. Понимаете, вообще никто. И поэтому любой компании, снимающей фильмы о дикой природе, вроде Nat Geo Wild, можем, положив ноги на стол, заявить: «Вы, конечно, молодцы, но мы сделали то, чего вы с вашими многомиллионными бюджетами никогда не сможете. Во всем мире нет никого, кто смог снять птенцов черного журавля в их естественной среде, на горных болотах в глухой тайге. А мы сумели. Вот кадры, которых еще никто не видел. Что, кстати, чистая правда – орнитологи, например, до сих пор уверены, что черный журавль в Приморском крае не водится. А он – вот! Сидит, чистит перья и не знает, что его здесь нет».

Е.Ш.: Это уникальные птицы, их в мире всего насчитывается несколько тысяч. Гнездятся они исключительно у нас, на территории России. Мы обнаружили в Приморье,

на территории национального парка «Бикин», популяцию черных журавлей. Фактически совершили научное открытие. Доказали всем, что в нашем регионе черный журавль живет испокон веков. Об этом сейчас пишут диссертации. В книге «Сказки реки Бикин» мы придумали разместить QR-коды, по которым можно посмотреть снятые нами видео. Где вы увидите и журавлей с птенцами, и других обитателей национального парка. Поэтому сказки и называются – «живая книга».

Ю.Ш.: Хотя это вовсе не сказки, а, скорее, научно-познавательный текст, адаптированный для детей. Написать настоящую сказку – это все-таки высший пилотаж, мало кому доступный. Все иллюстрации – это наши фотографии. Добавлю, что процентов 80 визуального материала сняла Катя, именно к ней почему-то выходили и черные журавли, и другие редкие животные. Что можно считать огромной удачей. Чем-то она их к себе притягивала. А я, так уж вышло, в основном наблюдал.

– Вы снимаете только в нацпарке Бикин?

Ю.Ш.: Вообще-то, везде – и в Хасанском районе, и в Новой Зеландии, и на побережье Охотского моря, и даже в Центральной Америке. Но профессионально, чтобы «для кино», – только на Бикине. Дело в том, что съемки дикой природы – это вовсе не воскресное развлечение, когда пошел в парк и щелкнул какого-нибудь дятла около кормушки. Это серьезный процесс, который требует хорошей подготовки. Прежде чем лезть в дальневосточные дебри, ты должен хорошо изучить тайгу и научиться с ней правильно взаимодействовать.

– Сколько времени занимают такие съемки?

Е.Ш.: В укрытии можно сидеть часами и сутками, ожидая то самое чудное мгновение. Вся экспедиция длится месяц-полтора. Больше не получается, есть еще и другие дела, которые требуют нашего присутствия. И еще не факт, что именно в этот сезон тебе сильно повезет со съемками. Иной раз дожди накроют или просто звери или птицы не выйдут. А потом все получится. Например, в книге есть сюжет про изюбренка, которого я сняла на видео. Как он впервые вышел из леса вслед за своей мамой. Сначала ходил около нее и всего боялся, а потом развеселился и стал скакать по всему лесу. Приставать к лосям и к другим изюбрям, чтобы они с ним поиграли. Или сюжет про медвежонка, который забрался на корягу и сожрал закрепленную на ней фотоловушку, просто сгрыз ее. Одним словом, милота.

– Вы не привлекали к оформлению книги иллюстраторов?

Ю.Ш.: В основе всего визуального материала наши собственные фото. Оформлением книги занимался профессиональный дизайнер Андрей Перминов. Он в совершенстве освоил все программы, которые необходимы для монтажа и обработки снятого нами материала. В том числе и с использованием ИИ. Я считаю, получилось здорово. Художников, которые рисуют какую-нибудь только им понятную ерунду по принципу «я так вижу» мы даже не рассматриваем. Любой сюжет, описанный в тексте, читатель может посмотреть на видео – надо только навести камеру смартфона или планшета на QR-код.

Первый тираж – 3 тыс. экземпляров. Из них тысячу забирает национальный парк, им такие материалы, как выяснилось, очень нужны. Про остальное сейчас ищем варианты – как запустить в народ. По социально доступным ценам, чтобы читали и смотрели, а не думали, как это можно купить. В данном случае нас прибыль не интересует, лишь бы окупить затраты на сам проект. Мы ведь все снимаем и печатаем из собственного кармана, без всяких дотаций, грантов и прочих «обязаловок». В чистом виде частная инициатива, как говорится – для души и от души!

– В «Сказках реки Бикин» вы пишете про мистические таежные туманы. Это что за явление?

Ю.Ш.: Это знаменитые дальневосточные туманы, блуждая в которых можно встретить духов леса и гор, которым до сих пор поклоняются живущие на этой территории удэгейцы. О таинственных туманах и возникающих внутри их видениях писал еще Владимир Арсеньев. Следующая наша книга, над которой мы сейчас упорно работаем, так и называется – «Легенды и мифы долины реки Бикин». Собрали для нее удэгейские сказания и сказки, плюс разные интересные истории. Еще Пушкина цитируем. И всякую дополнительную информацию про снежного человека используем. Даже тексты из научных монографий привлекли. Везде этот йети, как выяснилось, есть – и в Америке, и на Памире, и по Горной Шории – а у нас, в самой подходящей для его обитания местности, почему-то отсутствует. Неправильно это. Вот, исправляем…

– А Пушкина какое стихотворение взяли? «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца»?

Ю.Ш.: Именно. Потом этот мертвец по ночам стучится в дом к рыбаку, который скинул его обратно в реку. А в водах реки Бикин, согласно народным сказаниям, обитают таинственные русалки – Ганиги, которые могут появиться у вашего костра ночью или выплыть внезапно из тумана. Материал нам предоставили сотрудники музея-заповедника в национальном поселке Красный Яр. Много интересных фактов рассказал востоковед-историк, большой знаток истории Приморского края Юрий Уфимцев. В Красном Яре будем еще общаться со знатоками местных обычаев, узнавать разные важные детали. Сборник, надеемся, получится интересный. И, конечно, как любят наши будущие читатели, с картинками.

И обязательно будет видео. Фильмы ужасов по сравнению с ними – мульти-пульти про кота Леопольда.

– Верования в духов леса и реки до сих пор сохраняются в народе?

Ю.Ш.: Мы знаем парней, которые вроде ничего не боятся. Ночью в горящий лес с парашютом прыгнуть – да пожалуйста. Люди с огромной таежной практикой борются с лесными пожарами, прыгают с самолета прямо на огонь. Литр водки им после подобных подвигов – только глаза закапать. И вот находимся мы вместе в тайге. И вдруг мне на полном серьезе говорят: «Вы с Катей в тот распадок завтра не ходите. Я туда вчера сходил, на меня кто-то там нехорошо смотрел. Что-то плохое в этом месте обитает. Не зверь, не человек. Другое».

Человек, который живет рядом с природой, с детства усваивает подобные тонкие материи. И как никто понимает, что к лесу и реке надо относиться с почтением. Район реки Бикин сам по себе уникальный. Это еще не тронутая цивилизацией территория. И все, что было на планете до появления на ней человека, там присутствует.

– На «Легендах и мифах» вы закончите свой проект?

Ю.Ш.: Конечно, нет. Будут еще книжки. Хотим выпустить целую серию. Про изюбренка, глухаря, лосенка, медвежонка. И обязательно – с живыми картинками. Которые еще надо снять и сфотографировать.

– Екатерина, почему вам больше везет на уникальные кадры?

Е.Ш.: Ориентируешься на внутреннее чутье. Удивительным образом чувствуешь, куда именно в этот день стоит прийти. И ждешь иногда долгими часами, чтобы вдруг увидеть и снять то, что еще никто никогда не видел. Или, наоборот, понимаешь, что идти туда сегодня лучше не стоит. Ощущаешь на уровне подсознания поведение животных, атмосферу, даже погоду. И как только начинаешь все это слышать и понимать, интересные сюжеты появляются сами. Как изюбренок – выскочил из леса возле моего укрытия. Или журавли. Пришли ко мне, ложатся спать вместе с птенцами прямо под вышку. На всем огромном болоте выбрали именно это место. Вот такие чудесные совпадения.

– Где показывают снятые вами фильмы?

Ю.Ш.: Один фильм мы уже сделали. В 4К. Отдали в парк «Бикин», чтобы в школах Лучегорска и Дальнереченска показали детям, как выглядит окружающая их природа. Скоро поедем с презентацией «живой книги» в Красный Яр. Сейчас пробуем сделать следующий фильм, уже с претензией на «Оскар». Проблема не в самом материале, а в студии, где это можно смонтировать. Аппаратуру для съемок мы еще как-то вытягиваем, а вот студию уже не можем себе позволить.

Шутки шутками, а в прошлом году брат и сестра из Якутии сняли кино про лежбище моржей на Чукотке и попали в главную номинацию. Так что – перспективы присутствуют. Но их, как говорил Петр Первый, некем взять…

– Учитывая, что вы много лет снимаете дикую природу, почему фильмы появились относительно недавно?

Ю.Ш.: Мы снимаем все исключительно за счет собственных ресурсов. Раньше техника не позволяла снимать видео в таком качестве, чтобы мы могли монтировать его для демонстрации на большом экране. Но технологии развиваются, становятся более доступными. Мы, например, мечтаем снять танцы черных журавлей в сумерках. До сих пор нам это сделать не удавалось, камера просто «не видит» нужный кадр. И вот недавно Sony выпустила модель, которая способна снять такой сюжет. Да, дорого, но, скрипя зубами, доступно.

– Дорого обходятся такие съемки?

Ю.Ш.: Один объектив, на который можно снять такой танец, стоит 1,5 млн рублей. Ну и все остальное тоже, мягко скажем, вовсе не бюджетно. Но мы можем это, пусть и с определенными ограничениями, себе позволить. У нас подготовленные условия для длительных съемок. Есть база, которая создавалась на протяжении 20 лет. Никто не тащит на себе двухпудовые рюкзаки, снаряжение возим на квадроцикле. Ну и много чего еще, о чем вот так просто в интервью не расскажешь.

– Городская жизнь вас совсем не привлекает?

Е.Ш.: Почему же? Какое-то время пожить почти первобытной жизнью, а затем вернуться в город, где у тебя международные переговоры, интересная работа, можно сходить в театр и вообще «потопорщить перышки», – это же здорово! Когда мне говорят, что театр или кино лучше тайги, я отвечаю: «Разве одно исключает другое?»

– В глобальном смысле, какая цель у вашего проекта? Что вы хотите донести до читателя?

Ю.Ш.: Как я уже сказал, сегодня нашим детям не хватает таких книг и передач, причем своих, приморских, которые бы рассказали об уникальной природе нашего края. Мы сейчас с вами разговариваем в здании, где 28 лет размещалось американское консульство (ул. Пушкинская, 32. – Прим. ред.).

С американцами я и Катя работали много лет, они были нашими клиентами. Встречались с самыми разными людьми на самых разных уровнях. И вот, когда на переговорах где-нибудь в Вашингтоне я показывал наши фото, все были в шоке. Потому что нигде в мире такого не увидишь. Ни в самой Америке, ни в национальном парке «Каньо-Негро» в Коста-Рике, куда съезжаются бердвотчеры со всего мира. Показываешь им снятые нами видео черного журавля, а у них руки трясутся: «Где и как такое можно увидеть?» Считаю, что черного журавля вообще надо сделать одним из национальных символов. По крайней мере нашего, Приморского края точно.

– Вы жили в Новой Зеландии, в Коста-Рике, часто бывали в США. Чем, на ваш взгляд, эти страны проигрывают нашему Приморью? В чем тот же национальный парк «Каньо-Негро» уступает национальному парку «Бикин»?

Е.Ш.: Первозданностью. Там же все уже окультурено. Рядом с пока еще дикой природой построена серьезная инфраструктура по обслуживанию большого количества людей. Животный мир от этого страдает. Птицы вьют гнезда, а рядом ходят толпы фотографов. Настоящая природа не любит подобной суеты.

Ю.Ш.: Идешь в той же Неваде по национальному парку, и тебе взахлеб свистят в уши, что вокруг все совершенно дикое. Первозданное в самом что ни на есть натуральном виде. А там бурелома в лесу нет. Вообще. Расчистили, чтоб удобнее ходить было. И когда говорят, что именно это и есть самая настоящая первозданная природа, становится смешно. Какая же она первозданная, если на каждом третьем дереве метка красной краской проставлена?

Е.Ш.: Такой природы, как у нас, там нет. Она по-своему красива, уникальна, но мы не должны принижать себя на мировом фоне, мы, наоборот, должны понять, что ничуть не менее уникальны и можем гордиться своей, по-настоящему дикой природой, которая сохранилась еще от ледникового периода. В мире всего несколько таких мест – где-нибудь в Патагонии, в Танзании и у нас, на Бикине.

– И животные сохранились с тех пор?

Е.Ш.: Конечно. Допустим, наш амурский лось куда более древний вид, чем якутские и аляскинские лоси, сродни мамонту. И сама территория уникальна – здесь встречаются север и тропики. С одной стороны, растет кишмиш, родственник киви, а рядом мох, ягель и брусника. Все перемешалось и существует так сотни тысяч лет.

Ю.Ш.: У природы есть еще вторая материя, которую не увидишь глазом. В тех же джунглях Коста-Рики мы и крокодилов с тарпонами ловили, и реликтовых доисторических щук из воды вытаскивали, и птиц всяких редких наблюдали, и чего только не делали, но вот этого ощущения, когда из леса на тебя смотрит что-то древнее, сказочное, изучает тебя сквозь тысячелетия, там не испытаешь. И как патриоты Дальнего Востока уверены, что надо показывать людям ту ценность, которую представляет собой такая жемчужина планеты Земля, как наш Приморский край.

– Вы ведь долго жили в Новой Зеландии. Почему уехали? Это правда скучная страна?

Ю.Ш.: В Новой Зеландии и сейчас живут мои сын и дочь. Оба успешны. Но я туда никогда не поеду. Разве что в гости, на пару недель. А чтобы надолго – нет. Не хочу. Или сопьюсь, или с тоски помру. Говорю уверенно, я там в общей сложности в начале нулевых провел лет восемь и могу подтвердить – страна действительно скучная. Да и природа там – сильно на любителя. Оленей в лесу много, но человека они практически не боятся. Волки им не угрожают. Даже посмотреть не на что. С камерой по лесу бродить тоже неинтересно от слова вообще.

– То, о чем вы рассказываете, очень резонирует с нынешней социально-культурной повесткой. Поиски национальной идентичности и все такое.

Ю.Ш.: Это, конечно, радует. Сейчас ведь, как ни странно, самое время для таких проектов, как наш. В россиянах просыпается историческое сознание, патриотизм. Я при желании давно мог бы перебраться в США, Коста-Рику или ту же Новую Зеландию, но желания такого нет и никогда не возникало. И не возникнет. Вот Приморье – это мое, наше. Мы с Катериной, получив сокровенную информацию об этих местах, решили поделиться ею с будущими гражданами той страны, которую мы знаем и любим. Попробовать передать им свои знания и опыт, вернуть Бианки и Николая Дроздова нашим детям. Нам интересен не только результат, но и сам процесс, сама творческая работа. Что из этого выйдет – время покажет. Будем номинироваться с фильмом на какую-нибудь международную премию, совершенно нагло собираемся заявиться на тот же «Оскар». Почему нет? Мы ведь действительно уникальные вещи демонстрируем, больше ни у кого такого нет.

Те же корейцы лет пять назад пытались снимать черных журавлей, приехали к нам, потратили миллионы, и что? Ничего. А у нас – получилось. И книжка, которую мы только что выпустили, тоже уникальна. Никто в мире пока не сделал «живую книгу». Чтобы животные были настоящими, а не с рисованными картинками. И раз мы такое уже умеем, почему не можем выйти на мировой уровень? Потому что не хотим или потому что боимся попробовать? Мы – не боимся. И пробуем. Сами, не дожидаясь, пока нас подтолкнут и помогут. И очень надеемся, что все, о чем мы мечтаем, у нас получится. Правда, Катя?