«Интеграция неизбежна…»
Публикуем окончание беседы с историком, публицистом Роем Медведевым.
Окончание. Начало в «ЛГ» № 3, 2022 г.
Публикуем окончание беседы с историком, публицистом Роем Медведевым. В прошлом номере обсуждались вопросы, связанные в основном с событиями 1922 года. Сейчас речь пойдёт о финале – эпохе хаоса и распада.
– Когда я разговаривал с Руцким и бывшим председателем Верховного Совета Украины Морозом, они утверждали, что Горбачёв о готовящемся перевороте знал заранее, но играл роль жертвы. Как вы относитесь к такой версии?
– Есть много толкований тех событий. Премьер-министр Павлов, например, утверждал, что Горбачёв им заранее сказал, чтобы они действовали самостоятельно. Не думаю, что Михаил Сергеевич являлся инициатором событий 19 августа. Планы разрабатывались в ведомстве Крючкова, и позже заготовки постановлений ГКЧП были опубликованы. Горбачёв мог лишь догадываться…
Ситуация была на тот момент критическая, в стране бурно развивались центробежные процессы, которые требуют ручного управления, а он уехал отдыхать в Форос. По сути, своим отъездом он спровоцировал события августа 1991 го и несёт свою долю ответственности за ГКЧП. Горбачёва я бы сравнил со сторожем, который в ситуации, когда вокруг охраняемого объекта полно мародёров, открыл замки и ушёл, зная, что все эти тёмные личности давно мечтают поживиться. Это политическое преступление!
– Почему так быстро пал ГКЧП?
– Не хватило решимости. Если уж затеяли такое, следовало действовать, в первую очередь арестовать Ельцина. Его дачу в Архангельском окружила «Альфа», а приказа на арест не поступило. Поначалу Ельцин не знал, как ему пробраться в Москву, а тут оказалось, что никаких препятствий не существует! Сел спокойно в машину, поехал в Белый дом и начал с соратниками организовывать его оборону. Да и оборона оказалась ничтожная. Генерал Лебедь потом рассказывал, что за 15 минут эту оборону преодолел бы, заставил бы всех бежать из здания… Но приказа не поступило.
– В интервью «ЛГ» Руслан Хасбулатов рассказал, что, когда утром 19 августа он пришёл к Ельцину на дачу в Архангельском, президент был деморализован. Даже несколько раз хотел уехать в американское посольство. Такой образ не слишком совпадает со сложившимися стереотипами о храбром политике Ельцине…
– Ельцин был человеком волевым, сильным, но он часто просто не знал, как действовать, как распорядиться властью... Даже после победы над ГКЧП, когда власть сама пришла к нему в руки, он провёл съезд и уехал отдыхать в Сочи. Боролся за власть, жаждал её, а когда получил – растерялся… Для руководителя волевые качества очень важны, но этого мало.
– Горбачёв после возвращения из Фороса политически был ослаблен. Он мог что-то сделать для сохранения своей власти, да и страны в целом?
– Когда в сентябре собрали Съезд народных депутатов, Михаил Сергеевич ещё пытался что-то предпринимать, но реальной властью он уже не обладал. КПСС распалась, а управлять страной как раньше могла только партия. Перестал действовать союзный Совмин. Вот положение Горбачёва после Фороса: ему никто не подчинялся, за вывеской президента – пустота, настоящий вакуум.
– Весь 1991 год прошёл в работе над подготовкой нового Союзного договора. Как оцениваете эту историческую возможность?
– Проект согласились подписать всего несколько республик. Это была пустая, юридически ничтожная бумажка, абсолютно нелегитимный проект. В 1922 году собирался Съезд Советов, следовательно, и новый договор должен был приниматься аналогичным способом. Специальный Съезд народных депутатов мог теоретически заменить Съезд Советов, но подобная процедура не предусматривалась. Предполагалось подписание президентами республик, а они такого права не имели по Конституции. Вообще, Горбачёв любил придумывать разнообразные нелегитимные процедуры – это его стиль…
Уверен, заключение Союзного договора ничего бы не изменило.
– Осенью 1991 года можно было подумать, что СССР обречён и сделать ничего уже нельзя?
– Такие ощущения у меня появились ближе к декабрю. Я какое-то время надеялся, что союзные республики осознают трагизм положения, оставшись без единого центра, без единой железнодорожной сети, газопроводов, системы снабжения, без единой валюты. Я верил, что местные руководители поймут, каким трагическим образом отразятся на их народах разрывы производственных, технологических цепочек, что они не решатся обрекать свой народ на нищету. Но вера эта быстро иссякла, я увидел, что рычаги управления Союзом окончательно разрушены. Беловежские соглашения лишь юридически закрепили фактическое положение дел.
События развивались катастрофически: конфликт в Грузии, гражданская война в Молдавии и Таджикистане, в разных уголках страны лилась кровь. А в Москве уже правительство Гайдара готовило либерализацию цен, наметили её на январь. Мы все летели в пропасть, не понимая, где приземлимся…
– Одной из ключевых персон в окружении Ельцина многие называют Геннадия Бурбулиса. Кто-то даже говорит, что он имел какое-то магическое влияние на Ельцина. Ему же приписывают авторство знаменитой фразы в Беловежских соглашениях о том, что СССР прекращает своё существование как геополитическая реальность. Какова его роль в развале СССР?
– Бурбулис – абсолютно случайная фигура, значительной роли не играющая. Всё решал Ельцин, а Бурбулис просто находился у него в услужении. Влияние, скажем, Гайдара было намного серьёзнее. Бурбулис приписывал себе статус, которым не обладал на самом деле, он жил с иллюзией, что влияет на президента. Я Бурбулиса несколько раз видел. Выступать он особо не умел, человеком был примитивным. Я считаю большой ошибкой, когда его представляют в качестве серого кардинала.
– Если предположить чисто гипотетически, что у Ельцина возникла бы возможность стать во главе Советского Союза – стал бы он подписывать Беловежские соглашения? Ведь многие считают, что Ельцин ликвидировал Союз, чтобы убрать Горбачёва и переехать в Кремль.
– Ельцин даже не думал о том, чтобы стать руководителем всего Союза. Понимал, что это ему не по силам. Он хорошо знал Назарбаева и отдавал себе отчёт, что Нурсултан Абишевич является куда более крупной фигурой. На его фоне Ельцин точно проигрывал.
Чтобы руководить Союзом, нужно было знать и понимать страну, а Ельцин мало знал о жизни регионов, а уж тем более не разбирался в хитросплетениях политики Средней Азии. Его привезли из Свердловской области в Москву – вот и весь его кругозор. И не забывайте, что все его начинания в столице закончились провалом. В Свердловской области он мог руководить, используя свой авторитарный стиль, но этого мало для лидера СССР.
Да, Ельцин говорил, что, если бы случились альтернативные выборы президента СССР, он мог бы в них поучаствовать и победить. Но я уверен, что в масштабах СССР он провалился бы с ещё большим треском, чем это произошло в рамках России.
– Из Советского Союза хотели уйти Прибалтика, Украина, Грузия, но Средняя Азия точно не собиралась никуда уходить. Об этом «ЛГ» рассказывал в том числе Аскар Акаев. Но ведь их буквально вытолкнули из страны!
– Да, республики Средней Азии не собирались никуда уходить, даже разговоров об этом не вели. Те, кто разрушал страну, о них даже не вспомнили. Их выбросили, как выбрасывают ненужную вещь из дома. И республики Средней Азии, при всей огромной симпатии к этим народам, оказались не готовы к самостоятельности, они не имели достаточного опыта государственного строительства…
– Сейчас в обществе сильна ностальгия, многие даже не против возрождения на территории СССР нового государственного образования. По-вашему, это возможно?
– Советский Союз можно было спасти, если бы его спасение началось при Брежневе. Главная причина распада СССР – рост нищеты, обеднение всех слоёв населения. Народы могут столетиями, даже тысячелетиями жить в бедности, но в привычной бедности. А вот когда приходит руководитель, который обещает более зажиточную жизнь и при этом доводит людей до безнадёжной нищеты, тогда происходит революция. Это стихийно-исторический процесс. Пришёл Горбачёв, пообещал перестройку, ускорение, хорошую жизнь, а довёл страну до ручки. Пустые полки в магазинах, нам, депутатам Верховного Совета СССР, выдавали паёк раз в неделю. Это был самый простой набор: пачка крупы, замороженная курица, кусок мыла, – а что можно было говорить о простых соотечественниках… Они ничего купить не могли. Людям приходилось на своих приусадебных участках вкалывать, чтоб прокормиться, – в такой безнадёжной ситуации оказался советский народ. Это и есть питательная среда для демократической революции. Если бы перестройка началась при Брежневе, тогда можно было бы спасти страну. Поднять уровень жизни в государстве – вот средство от кризисов и катаклизмов, лучше которого ещё никто не придумал.
Что касается новых государственных образований на пространстве СССР, то такая работа уже ведётся. Образовался ЕАЭС, идёт интеграция с Беларусью. Эти процессы могут длиться десятилетиями. Народы бы поддержали такое объединение, потому что народы в большинстве своём стали жить хуже, но элиты не позволяют. В каждой республике возникли свои элиты. Какой-нибудь министр иностранных дел республики живёт прекрасно. Президенты имеют дворцы, живут так, как никогда не жили, зачем же им что-то менять? Элиту необходимо втягивать в интеграционные процессы. И я уверен, что интеграция неизбежна, это вопрос времени. Она произойдёт не при моей и, возможно, даже не при вашей жизни, но она обязательно произойдёт.