«И душой закрытый, и стихи у него муть какая-то» / Иосиф Бродский в воспоминаниях жителей Коноши и деревни Норинской :: Литература
В 1964 году Иосиф Бродский был осужден за тунеядство, приговорен к пяти годам принудительного труда в отдаленной местности и сослан в Коношский район Архангельской области, где поселился в деревне Норинская. В интервью Соломону Волкову Бродский назвал это время самым счастливым в своей жизни.
В ссылке Бродский изучал английскую поэзию, в том числе творчество Уистена Одена: Я помню, как сидел в маленькой избе, глядя через квадратное, размером с иллюминатор, окно на мокрую, топкую дорогу с бродящими по ней курами, наполовину веря тому, что я только что прочёл... Я просто отказывался верить, что ещё в 1939 году английский поэт сказал: «Время... боготворит язык», а мир остался прежним. «Поклониться тени». 8 апреля 1964 года, согласно «Приказу № 15 по совхозу „Даниловский“ Архангельского треста „Скотооткорм“» Бродский был зачислен в бригаду № 3 в качестве рабочего с 10 апреля 1964 года. В деревне Бродскому привелось попробовать себя в качестве бондаря, кровельщика, возницы, а также трелевать брёвна, заготавливать жерди для изгородей, пасти телят, разгребать навоз, выкорчевывать камни с полей, лопатить зерно, заниматься сельскохозяйственными работами. А. Буров — тракторист — и я, сельскохозяйственный рабочий Бродский, мы сеяли озимые — шесть га. Я созерцал лесистые края и небо с реактивною полоской, и мой сапог касался рычага. 1964. Вот какие воспоминания о Бродском сохранились у жителей райцентра Коноша и деревни Норинской. Таисия Пестерева, телятница.: «Послал его бригадир жердья для огорожки секти. Топор ему навострил. А он секти-то не умеет — задыхается и все ладоши в волдырях. Дак бригадир... стал Иосифа на лёгкую работу ставить. Вот зерно лопатил на гумне со старухами, телят пас, дак в малинник усядется, и пока не наестся, не вылезет из малинника... Худой молвы о себе не оставил... Обходительный был, верно... Потом Иосиф на постой в другой дом перебрался. И перво-наперво посадил перед избой черемуху — из лесу принес. Говаривал: „Каждый человек должен за свою жизнь хоть одно дерево посадить, людям на радость“». Мария Жданова, работник почты.: «Стоит у меня на почте, опершись на стойку, смотрит в окно и говорит в таком духе, что о нём ещё заговорят. Я тогда ещё подумала грешным делом: кто же о тебе заговорит, о тунеядце? Запомнились те слова от сомнения — кому ты, больной и ни к чему не гожий, нужен и где о тебе говорить-то будут». Александр Булов, тракторист.: «Пока он с Норинской до работы дойдет три километра — опоздает, потом, если сеялку на поле заклинит, от Иосифа пользы никакой. И все время перекурить звал. Мерзнуть будет, лишь бы не вспотеть. Мешки поворочает, сеялку кое-как затарит зерном, а больше ни-ни... С ним с год я всего проработал, да и то старался, если можно было не брать его... Получал Иосиф в совхозе рублей пятнадцать в месяц — за что больше, если не работал... Жаль вообще мужика было. Придет на работу, с собой — три пряника, и вся еда. Брал Иосифа с собой домой, подкармливал. Не пили, нет... госбезопасность приезжала: мою хозяйку с самого начала предупредили, чтобы я с ним не снюхался... Иосиф мне стихи не читал, а я не вникал и не вникаю. По мне, чем сюда было высылать, лучше бы сразу за бугор. Там ему место: и душой закрытый, и стихи у него муть какая-то». Дмитрий Марышев, секретарь парткома совхоза, впоследствии директор совхоза.: «Мы с ним оказались в одной паре. Женщины затаривали выкопанные трактором клубни в мешки, а мы грузили мешки на тракторную тележку. Беремся вдвоем с Бродским за мешок и забрасываем на тележку. Говорите, был он сердечником? Не знал. При мне Бродский работал на совесть. В редких перерывах курил „Беломор“. Работали почти без отдыха. В обед я пошел к своему тезке, Пашкову, а Бродского увела к себе Анастасия Пестерева, у которой он жил на квартире в Норинской. После обеда опять кидали тяжелые мешки, и так весь день. Бродский был в осеннем пальто и полуботинках. Я спросил: „Что же не одел фуфайку и сапоги?“ Он промолчал. А что тут скажешь, он понимал ведь, что грязная работа предстоит. Видно просто молодая беспечность». Анна Шипунова, судья Коношского райнарсуда.: «Мне очень хорошо помнится, что высланный Бродский был осужден за отказ собирать камни с полей совхоза „Даниловский“ на 15 суток ареста. Когда Бродский отбывал наказание в камере Коношского РОВД, у него был юбилей (24 мая 1965 года Иосифу исполнилось 25 лет. — Прим. авт.). В его адрес поступило 75 поздравительных телеграмм. Мне стало известно об этом от работницы отделения связи, она была народным заседателем в нашем суде. Мы, конечно, удивлялись — что это за личность такая? Потом мне стало известно, что к нему на юбилей прибыло из Ленинграда много людей с цветами, подарками. Коллектив поздравляющих направился ко второму секретарю райкома Нефедову — с тем, чтобы он повлиял на суд. Нефедов мне позвонил: „Может, освободим его на время, пока люди из Ленинграда здесь? Мы, конечно, вопрос рассмотрели и освободили Бродского насовсем. В камере он больше не появлялся“». Цитаты — по книге Максима Гуреева «Иосиф Бродский. Жизнь между двумя островами»..